Роберт Говард - КОНАН. КРОВАВЫЙ ВЕНЕЦ

• Название: КОНАН. КРОВАВЫЙ ВЕНЕЦ
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39448-7

Роберт Ирвин Говард прославился как создатель жанра, позднее получившего название «меч и магия». Кроме того, он подарил читателям героического фэнтези бессмертную плеяду героев: выходца из Атлантиды Кулла, вождя мятежных пиктов Брага Мак Морна, странствующего пуританина Соломона Кейна. Но самым ярким в этом созвездии стал — без преувеличения, по праву сильного — хмуроглазый могучий варвар, рожденный в снежных горах таинственной Киммерии.

Во второй том историй о Конане вошел единственный роман Говарда «Час Дракона», а также повесть и рассказ в переводе известной писательницы Марии Семеновой. Книга украшена иллюстрациями Гэри Джианни.

---

До дна долины было все еще далеко, когда он домчался до длинного и широкого ребра, ведущего на другой склон, словно мостик. Он поехал по нему. По обе стороны лежали почти вертикальные склоны. Он видел перед собой тропку, а где-то внизу тропа спускалась со склона на дно долины и, сделав огромный крюк вдоль русла высохшей реки, возвращалась под скалу, на вершине которой сейчас находился Конан. Киммериец проклял необходимость делать крюк, но спускаться вниз напрямик было бы самоубийством.

Киммериец пришпорил измученного коня и вдруг услышал где-то внизу стук подков. Придержав коня, осторожно подъехал к краю пропасти и заглянул в ущелье, образовавшееся, когда здесь протекала река. По сухому руслу ехали пятьсот крепких, вооруженных до зубов бородатых мужчин на полудиких конях. Наклонившись над краем тридцатифутовой пропасти, Конан окликнул их.

Всадники приостановились, задрали головы, и по каньону пронеслось глухое ворчание. Конан не терял времени.

— Я еду в Гхор! — крикнул он.— Не рассчитывал встретить вас, псов, на этой дороге. Езжайте за мной, поедем на Имш и…

— Предатель! — хором завопили афгулы.

— Что такое? — свирепо прорычал он.

Увидел искаженные ненавистью лица и вытащенные из ножен сабли.

— Предатель! — дружно отозвались они.— Где семеро вождей, схваченных в Пешкаури?

— В губернаторской тюрьме,— ответил Конан.

В ответ услышал вой сотен глоток, звон оружия и крики, из которых никак не мог понять, чего от него хотят. Ревя, как буйвол, перекрывая шум, он гаркнул:

— Тысяча демонов! Пусть кто-то один скажет, чтоб я мог понять, в чем дело!

Худой, старый вождь взял на себя эту задачу: сначала погрозил саблей, потом бросил Конану обвинение:

— Ты не позволил нам напасть на Пешкаури и отбить наших братьев!

— Вы глупцы! — рявкнул разъяренный киммериец.— Даже если бы вам удалось взобраться на стены, в чем я сильно сомневаюсь, то пленников повесили бы раньше, чем их удалось бы освободить!

— И ты сам поехал торговаться с губернатором! — завыл афгул, кипя злобой.

— И что с того?

— Где наши вожди? — кричал старый вождь, махая саблей.— Где они? Их нет в живых!

— Что? — Конан чуть не упал c. коня от изумления.

— Их нет в живых! — подтвердили пятьсот жаждущих крови глоток.

Старик завертел саблей над головой.

— Их не повесили! — кричал он.— Вазул в соседней клетке видел, как они погибли! Губернатор прислал чернокнижника, который убил их своим колдовством!

— Ложь! — ответил Конан.— Губернатор не осмелился бы. Когда я разговаривал с ним прошлой ночью…

Эти слова прозвучали очень некстати. Остервенелое вытье и проклятия взвились под небеса.

— Да! Ты поехал к нему один! Чтобы предать нас! Это правда! Вазул удрал через дверь, сломанную чернокнижником, и все рассказал нашим разведчикам, которых встретил в Забаре. Мы послали их искать тебя, когда ты вовремя не вернулся назад. Когда они услышали рассказ вазула, то вернулись на Гхор, а мы оседлали коней и пристегнули мечи.

— И что вы хотите делать, глупцы? — спросил Конан.

— Отомстить за наших братьев! — завыли они.— Смерть кшатриям! Убить предателя!

Рядом с Конаном посыпались стрелы. Он поднялся на стременах, снова пробуя перекричать шум, после чего, злой и разочарованный, повернул коня и поскакал назад. Бросившиеся за ним афгулы, изрыгающие проклятия и угрозы, были слишком разъярены и не сообразили, как попасть на то ребро, по которому ехал Конан. Им следовало направиться в противоположную сторону, обогнуть поворот и кропотливо взбираться крутой дорогой наверх. Когда они наконец повернули назад, их бывший вождь уже почти достиг того места, где ребро переходило в горный уступ.

Оказавшись над обрывом, Конан не noexaл дорогой, которой сюда добирался, а направился по еле заметной тропке, покрытой валунами. Он не проехал по ней далеко, конь фыркнул и бросился в сторону, увидев тело, лежащее на дороге. Конан удивился, что в изувеченном человеке еще теплится жизнь, он даже пытался говорить, с трудом шевеля губами. Одни боги тьмы, управляющие судьбами чернокнижников, знали, каким образом Хемса смог выбраться из-под огромной кучи камней и подняться по крутому склону на дорогу.

Ведомый странным побуждением, киммериец слез с коня и склонился над колдуном. Хемса поднял окровавленную голову, а в его странных глазах, подернутых мукой и мраком приближающейся смерти, появились проблески сознания.

— Где они? — просипел он.

— Вернулись в замок, на Имш,— буркнул Конан,— Забрали с собой Деви.

— Пойду! — бормотал несчастный,— Пойду туда. Они убили Гитару, а я убью их… аколитов. Четверых из Черного Круга… и самого властелина! Убью… всех убью!

Он попробовал протащить дальше свое искалеченное тело, но даже его непобедимая сила воли была уже не в силах оживить переломанные кости, держащиеся только на порванных сухожилиях и изодранных мускулах.

— Иди за ними! — бормотал Хемса, из его рта шла кровавая пена.— Иди!

— Я и намерен это сделать,— сказал Конан.— Хотел созвать афгулов, но они накинулись на меня. Иду на Имш один. Отниму у них Деви, даже если мне собственными руками придется разнести на кусочки эту проклятую гору. Когда я захватил Деви, то не думал, что губернатор осмелится прикончить моих вождей, но, похоже, ошибался. Он заплатит мне за это головой. Сейчас она мне уже не нужна как заложница, но…

— Пусть падет на них проклятие Изиля! — выдохнул Хемса.— Иди! Я, Хемса… умираю. Подожди, возьми мой пояс.

Искалеченной рукой он начал копаться в своих лохмотьях, и Конан, поняв его намерения, наклонился и помог снять с окровавленного тела пояс странного вида.

— В пропасти держись золотой жилы,— бормотал Хемса.— Пояс надень. Мне его дал стигийский жрец. Он поможет тебе, хотя меня подвел. Разбей хрустальный шар с четырьмя плодами граната. Берегись превращений владыки… Иду к Гитаре… она ждет меня в аду…

С этими словами он умер.

Конан посмотрел на пояс, сплетенный из волос, не похожих на конские. Скорее всего, пояс сплели из черных женских волос. В плотных сплетениях блестели маленькие драгоценные камешки, таких он еще никогда не видел. Пряжка была странной: в форме плоской клиновидной головы змеи, покрытой мелкими золотыми чешуйками.

Когда Конан взглянул на подарок, холодная дрожь пробежала у него по телу. Он замахнулся, чтобы выбросить его в пропасть, но, подумав, застегнул на бедрах, пряча под своим широким бакарийским поясом, который носил всегда. Потом сел на коня и двинулся дальше.

Солнце спряталось за вершину. Конан взбирался в горы, длинные тени, словно широкий плащ, покрывали долины и уступы скал внизу. Он уже приближался к вершине, когда впереди услышал стук подкованных копыт. Он ни минуты не колебался. На самом деле тропа была так узка, что огромный жеребец не смог бы повернуть назад. Киммериец обогнул выступ скалы и оказался на более широком отрезке тропы. Раздался целый хор предостерегающих криков, но жеребец Конана уже прижал испуганного коня к скале. А Конан железной хваткой сдавил руку ездока, замахнувшегося ножом.

— Керим Шах! — произнес Конан, и в глазах его зажглись яркие огоньки.

Туранец не сопротивлялся, рука киммерийца сжала его плечо. За Керим Шахом ехал отряд иракзаев на тощих конях. Они смотрели горящими глазами на незнакомца, загородившего им дорогу, и держали наготове луки и кинжалы, но не спешили пускать их в ход из-за опасной близости зияющей у их ног пропасти.

— Где Деви? — спросил Керим Шах.

— Тебе не все равно, гирканский шпион? — усмехнулся Конан.

— Знаю, я в твоих руках,— сказал Керим Шах.— Я ехал с горцами на север, когда мы попали в засаду на перевале Шализах. Многие мои люди были убиты, остальных гнали, как стадо шакалов. Когда мы избавились от преследователей, направились на запад, к перевалу Амир Жехун, а сегодня утром наткнулись на бродившего по горам вазула. Он совсем спятил, но прежде, чем умер, мы многое узнали из его беспорядочного бреда. Он сказал нам, что остался единственным уцелевшим из той банды, которая помчалась за вождем афгулов и пленной кшатрийкой в ущелье у деревни Курум. Все время говорил о человеке в зеленом тюрбане, которого сбил конь афгула. А когда на того человека напали вазулы, он погубил их, уничтожив, как язык пламени пожирает тучу саранчи. Каким образом этот вазул уцелел, не знаю, и он тоже не знает, но из его бреда я понял, что Конан из Гхора был в Куруме со своей королевской пленницей. А когда мы пробирались через горы, встретили голую галзайку с бурдюком. Она сказала, что огромный воин, похожий на вождя афгулов, заставил ее отдать одежду для вендианки. Девушка утверждала, ты поехал на запад.

Керим Шах не счел нужным рассказать, что он как раз ехал на условленную встречу с отрядом туранской конницы, когда горцы перекрыли ему дорогу. Дорога к долине Гу-рашах через перевал Шализах длинней, чем дорога, ведущая через перевал Амир Жехун, но эта последняя пересекала земли афгулов, которых Керим Шах предпочитал избегать, по крайней мере, пока не соединится с армией. Отрезанный от дороги, ведущей на перевал Шализах, он все же ехал этим небезопасным путем, пока весть, что Конан со своей пленницей еще не достиг Афгулистана, не склонила его к мысли повернуть на юг и совершить дерзкий поход в глубь гор в надежде встретить киммерийца.