Майк Коннер - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06

• Название: Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06
• Автор: Майк Коннер
• Издательство: Издательство «Ладомир»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 1995
• ISBN: ISSN 1029-2675

Ежемесячный журнал «Сверхновая американская фантастика» — русское издание американского ежемесячника «Magazine of Fantazy and Science Fiction». Выходит с июля 1994 г.

_{Номер 11–12 КИБЕРПАНК}

---

— Я здесь для того, чтобы кое-что рассказать. Можно сказать, для блага Джорджа. Понимаешь ли, твой приятель Джордж испытывал сам себя, когда писал обо мне.

— Что вы имеете в виду?

— Есть нечто, что он не вполне о себе помнит. Эта пустота — дыра внутри, о которой он говорил в первой своей книге. Она все еще там. Иногда он все ждет, все бродит вокруг в надежде, что из нее что-нибудь всплывет. — Заброди хихикнул. — А иногда он просто отправляется на рыбалку. Однако на этот раз он решил, что и впрямь набрел кое на что. И вытащил меня. Понимаешь ли — я живу в этой дыре, сынок. И знаю то, чего он сам не знает. Вопрос в том, сколько он сможет Увидеть, потому что он меня боится. Вот что я имею в виду под испытанием.

Он остановился и посмотрел вниз, на тропу.

— Э, да ты погляди, кто к нам идет!

По тропе к нам, опустив голову и засунув руки в карманы, шел Мэтью Брэди.

— Ну и ну, — сказал Заброди. — Рад тебя снова повидать.

— Что ты там врешь малышу? — угрожающе спросил Брэди и встал перед Заброди, слегка расставив ноги.

— Так, болтаем. Не так ли, сынок?

— Не отвечай ему, — сказал Брэди.

— Тебе вовсе не обязательно его слушать.

— Нет, он славный малыш. Отгребись от него. Не пудри ему мозги.

— Ты имеешь в виду, чтобы я отгребался от тебя, если уж выражаться твоим же вульгарным языком?

— Много на себя берешь, Заброди, — сказал Брэди.

Заброди расхохотался.

— Я много на себя беру? А ты-то сам? Да я же всего-навсего слегка замаскированная копия преподобного Пеннибэйкера! У тебя, когда ты его увидел, небось, душа в пятки ушла? Но ты не мог как следует сообразить, почему. Да просто потому, что ты ни разу не отважился досмотреть тот свой сон до конца.

А хочешь, я расскажу тебе, почему он тебе снится? И что не самом деле преподобный Пеннибэйкер сделал тебе там, на Танзисе, тридцать лет назад? Ты вывел его в качестве такого безопасного персонажа, которого ты можешь унизить как тебе заблагорассудится. Потому что на самом деле он…

Брэди подступил к нему, ухватил за лацканы и встряхнул.

— Ты забыл, преподобный, кто такой ты и кто я. Я знаменитость! Меня в университетах изучают! В трех мирах мои книги запрещены законом! А вот тебя пока что никто не знает Я вовсе не тот перепуганный старик, каким был раньше, преподобный. Я знаю, что ты сделал!

Заброди широко открыл глаза.

— Сынок, ты бы лучше успокоился!

— Ты же работал на правительство, разве нет? Они пригласили тебя после войны, чтобы промывать мозги людям. Ты специализировался на иномирянах. И мое дело тоже попало к тебе — не правда ли?

— Убирайтесь… убирайся прочь!

— Нет. Это ты убирайся прочь! Прочь из моей головы. — Он стиснул руки, и лицо Заброди потемнело, а глаза выпучились. — Бесов изгонять? Так я покажу тебе изгнание бесов! Вон из моей головы! Немедленно!

Заброди обмяк. Брэди отпустил его, и уличный проповедник мешком свалился на тропу.

— Сукин сын! — Брэди разгладил свою черную сорочку, достал сигарету и попытался зажечь ее, повернувшись к ветру спиной. Руки у него тряслись, и он не мог совладать со спичкой. Мы услышали раскат грома. Он был сильнее и гораздо резче, чем те, что я слышал на Дереве, без перекатов. Скорее это напоминало взрыв — словно кто-то накаливал докрасна стеклянную гору, и она, наконец, раскололась.

— Лучше бы нам убраться отсюда. — Он вынул изо рта незажженную сигарету и сплюнул табачную крошку. — Когда его отыщут, разразится сущий ад.

И мы поспешили к выходу из парка на бульвар Фронзо. Он широкой аллеей спускался к реке, и можно было видеть, как там разворачивалась темная завеса дождя, пенные струи воды бились о причал, а деревья трясли ветками, точно старухи, плачущие на похоронах. Завеса дождя придвинулась, а ветер дул с такой силой, что мешал идти. Брэди схватил меня за руку и потащил в укрытие под кирпичной стеной. В доме напротив, выходящем на мощеную булыжником улицу, резко хлопнула рама, и из окна полетело стекло. Осколки брызнули нам под ноги.

— Что вы имели в виду под промыванием мозгов? — спросил я. — Что он вам сделал?

— Я покажу тебе, малыш, — сказал Брэди. — Пошли.

И внезапно я оказался бегущим под дождем Мэттом Брэди. Водяная пыль холодила лицо. Я спустился к реке и побежал вдоль причалов. Кругом полная темень. Огни на проплывающей по Чонзу барже были зажжены, зеленая вода мерцала отблесками и омывала серые доски палубы. Я попытался держаться под карнизами зданий, пока наконец не добрался до Линкана и не поднялся наверх.

Я наполнил ванну. Было приятно лежать в теплой воде и слушать, как в окна стучит дождь. Прочел газеты, поглядел на список вновь прибывших, чтобы узнать, кто прилетел с последними рейсами, и проверил, кто победил на скачках. Наконец, вода остыла, я вылез, обтерся и зажег газовый рожок над круглым столом в гостиной. Я хотел ответить на несколько писем, Но даже не начал ни одного, и в результате сдался и отправился в постель.

Однако я слишком устал, чтобы заснуть. Ноги ныли, и я вытянулся, лежа на спине. Казалось, нет никакой разницы в том, как я лежу с открытыми, или с закрытыми глазами. В обоих случаях я видел довольную улыбку собственника на лице у Джейкоба Коэна, когда он сказал мне, что ездил с Чейз в Налли.

Разумеется, до того, как я с ней встретился, у нее было множество мужчин, и несколько — уже при мне. Я был не против. Я даже был знаком с Фелло, человеком, с которым она была помолвлена, и который принадлежал к старому танзианскому роду. Он владел поместьем на севере, где круглый год шел снег, было полно леса и водился какой-то скот, питающийся густым мхом, растущим на стволах деревьев. Однако Фелло был неплохим парнем. И мне он нравился. Он был немолод, высокого для танзианца роста, и Чейз, казалось, была к нему привязана. Он действовал на нее успокаивающе, и я понимал, что этс хорошо, и меня не беспокоило, спят ли они вместе.

Но с Коэном все было иначе.

Когда с кем-нибудь сближаешься, то думаешь, что вы обе одинаково относитесь к одним и тем же людям. До Чейз я никогда о Коэне особенно не думал. Он болтался неподалеку, иногда я выпивал с ним или играл партию в теннис, но никогда про него не думал. Когда бы я его не встретил, он всегда начинал толковать насчет Фрэнсис или насчет сюжета своей новой книги, и я все это выслушивал, но, стоило нам расстаться, больше о нем не вспоминал. Так что, естественно, я полагал что Чейз, познакомившись с ним, будет относиться к нему точно так же. Даже вообразить не мог, что она уйдет к Джейкобу Коэну. И, разумеется, я ненавидел за это не ее, а именно его.

Я долго-долго об этом думал, и, наконец, мысли мои начали жить самостоятельной жизнью, а я задремал, пока буря раскачивала в газовом рожке язычок пламени.

Чуть позже я услышал шум на лестнице. Кто-то позвонил в дверь, и снаружи раздавались громкие голоса. Дверь отворилась. Мадам Люсаж пыталась помешать кому-то войти в комнату. Она загородила своими пухлыми руками дверной проем, преграждая путь. За ней стояла Чейз Кендалл в сбившейся на бок шляпке и с легкой насмешливой улыбкой на лице.

— Ох, мистер Брэди, — закричала консьержка через плечо, — она пьяна!

— Не будьте идиоткой, — сказала Чейз Кендалл.

— Не разговаривайте! И убирайтесь!

— Все в порядке, мадам Люсаж. Пропустите ее.

Мадам Люсаж неохотно освободила дверь и удалилась, что-то ворча. Чейз вошла и со вздохом прислонилась к стене.

— Ты действительно пьяна, — сказал я.

— Вовсе нет, — ответила она. — Это из-за погоды. Мне нужно всего-навсего причесаться. — Она уставилась на меня. — А вот ты выглядишь просто отвратительно. Ты и чувствуешь себя так же отвратительно? — Она швырнула шляпку на стол и присела рядом со мной на постели. От нее пахло сигаретами.

— Где ты была, Чейз? — спросил я. — С Джейкобом Коэном?

— Будто не знаешь? Зачем задавать глупые вопросы?

Я отвернулся.

— Ох, Мэтью, — сказала она и погладила меня по голове. — Ты иногда бываешь таким дурнем!

— Плевать. Меня уже мутит от всего этого!

— Именно поэтому ты и выглядишь так, как ты выглядишь. Но тебе вовсе не нужно страдать. Разве я тебе не говорила много раз, что я люблю тебя одного? Ты же знаешь это! Глупо, что я должна опять тебе это повторять.

— Я не переношу, когда ты с ним встречаешься.

— Но ведь мне нужно с кем-нибудь встречаться, Мэтт. Разве нет? И хорошо, что это он. Ты же знаешь, что он мне безразличен. И когда я с ним, я ничего не чувствую.

— А что я чувствую?

— Ничего, кроме любви и ненависти. — Она улыбнулась, обняла меня за плечи и развернула к себе. Лицо ее в свете, проникающем сквозь окна, казалось нежным и прекрасным. Она склонилась и поцеловала меня. На секунду мы были совсем одни за серебряной завесой ее волос.

— Я не буду с ним больше встречаться, если ты этого действительно хочешь. Но это нас не может задеть. А ему, похоже, идет на пользу.