Виталий Вавикин - Эта короткая счастливая жизнь

• Название: Эта короткая счастливая жизнь
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014

Главный герой смертельно болен. Чтобы семья не видела его предсмертных страданий, он уходит на съёмную квартиру, где начинает слышать пение несуществующей женщины. Изучив архивы, он узнаёт, что в этой квартире семьдесят лет назад жила певица. Теперь он не только слышит её, но и видит. Но этого мало. Его тело умирает, и он хочет увидеть мир певицы перед смертью. Комната меняется, словно мир переносит его в прошлое. Он выходит за дверь и оказывается в тридцатых годах двадцатого века, где болезнь отступает и, пока он не вернётся назад, он может жить. Но певице нужна помощь, нужны ответы, получить которые можно только в будущем – настоящем главного героя, где его поджидает смертельная болезнь…

---

Опираясь на плечо Синтаса, он вернулся в дом, а ночью, во снах, снова появилась смерть. Только теперь он находился не в больнице – лежал на скамейке в парке или на шумной улице, а вокруг сновали свежие, пышущие жизнью люди. Люди, у которых впереди целая жизнь. А он… Он умирал у них на глазах, молясь о том, чтобы никто из прохожих не оказался его знакомым. Такой была его мечта и надежда: умереть, не взглянув в глаза близких людей.

Но сон, казалось, решил добить его до конца. Сначала появились друзья и коллеги по работе, затем пришёл Синтас, и, наконец, Джесс и Кип.

Больше Лаверн не пытался найти спасения во снах. В каком-то отчаянном стремлении к саморазрушению он сидел ночи напролёт в кровати, надеясь, что это окончательно лишит его сил, позволив умереть тихо и безболезненно. Но боль приходила, становясь, всё сильнее. Спазмы, кашель. Он задыхался, но настырно не обращал на это внимания. Бороться. Воевать с телом за право быстрой смерти.

Боясь снов, Лаверн заставил себя снова вернуться к фотографии. Синтас отнёсся к этой затее с пониманием, сказав, что если это помогает его другу отвлечься, то он покорно будет каждый день относить негативы в ателье. Так к внушительной стопке фотографий стали добавляться нераспечатанные конверты, которые каждый вечер исправно приносил Синтас. Лаверн чурался их, относясь к ним, как обиженный любовник относится к снисходительным письмам любимой девушки.

Но когда через неделю у него не хватило сил, чтобы выйти на кухню, он открыл один из конвертов. Чужой мир снова предстал перед его глазами. В памяти ожил голос Майры, редактора «Требьюн»… На одной из фотографий Лаверн увидел Фанни, и долго смотрел в зелёные глаза. Фотография была сделана одной из первых, и, увидев, что на последующих нет ничего, кроме старой мебели, он решил, что девушка, должно быть, снова уехала.

Пролежав всю ночь и весь следующий день в постели, Лаверн нашёл в себе силы к полуночи пройти на кухню. Фотоаппарат казался тяжёлым, а кнопка спуска настырно не желала нажиматься.

Потратив на эти попытки все оставшиеся силы, Лаверн упал на пол. В какой-то момент ему показалось, что смерть наконец-то сжалилась над ним и решила забрать в свой неизведанный мир, но потом он услышал, как возвращается Синтас, почувствовал руки, поднимающие его с пола.

Оказавшись в кровати, Лаверн подумал, что, возможно, уже никогда не сможет покинуть её.

Последующую неделю он пролежал, напрягая каждый мускул в борьбе за право передвижения. Синтас ухаживал за ним не хуже чем профессиональная сиделка. Он даже написал под диктовку письмо, которое Лаверн адресовал семье, поручая отправить его после своей смерти.

– Ты ещё поднимешься на ноги, вот увидишь! – обещал Синтас, но Лаверн не верил ему. Смерть скреблась в окна его жизни, стучала в двери, и скоро, очень скоро, он знал это, замки не выдержат, и всё закончится.

Лаверн вздрогнул и открыл глаза. Спал он или уже проснулся? Последнее время эта грань почти не ощущалась. Слабый далёкий голос звучал где-то за окном. Или же в его голове?

Лаверн слабо улыбнулся, решив, что это сон. Фанни пела для него. Пела, отправляя его к чёрной реке, к переправе в другой мир. «Как хорошо умереть во сне», – решил Лаверн. Тихий голос стал чуть громче. Лаверн почувствовал скрутившие тело спазмы, но велел себе не замечать их. «Это сон. Мой сон, а во сне я могу подчинить всё, что захочу», – говорил он себе, но спазмы не проходили. Боль стала невыносимой. Лаверн застонал и повернулся на бок. Нет. Это не сон. Всего лишь проклятая реальность.

Он зашёлся кашлем и заставил себя подняться. Сколько ещё сил осталось в этом теле? Ноги подогнулись, но знакомый голос придал решимости. Лаверн вышел на кухню. Голос стал громче. Голос Фанни. Голос из мира, доступ в который, казалось, ему уже закрыт.

Крупные капли пота покрыли тело Лаверна. Щурясь, он смотрел на входную дверь. Тёмная и размытая, она представлялась ему чем-то нематериальным. А что, если у него ещё есть шанс?

Сердце так бешено билось в груди, что Лаверн едва мог дышать. Он задыхался, умирал, но теперь не ждал конца. Теперь он боролся с неизбежностью, бросал ей вызов.

Вернувшись в свою комнату, он заставил себя переодеться. Голос, дающий ему силы, стих.

– Нет. Только не сейчас! – взмолился Лаверн.

Ноги подогнулись, и он упал. Непрекращающаяся боль поглотила боль от падения.

– Только не сейчас! – прошептал Лаверн.

Приступ кашля забрал последние силы. Кровавая пелена застлала мир. Но голос вернулся. Сейчас существовал лишь он и расстояние до входной двери. Всё остальное умерло. Даже тело. Лаверн не сомневался. Он был мёртв. Почти мёртв.

Осознание этого принесло такое отчаянное желание жить, что закружилась голова, и захотелось кричать. Обретя плоть, смерть подкрадывалась к нему, цепляясь костлявыми руками за пятки. «Нет!» Лаверн сжался. Голос Фанни зазвучал чуть громче. Все чувства обострились, словно за мгновение до смерти.

Поднявшись на ноги, Лаверн вышел на кухню. Вспомнил, где находится входная дверь, и пошёл в её направлении. Грудь, казалось, взорвалась изнутри.

– Ещё чуть-чуть, – приказал себе Лаверн. – Ещё один шаг.

Он упал через порог и, задыхаясь, перевернулся на спину. Чёрное ночное небо было украшено россыпью звёзд. Неужели у него получилось? Неужели он смог? Лаверн боялся думать об этом. Свежий, прохладный воздух осторожно наполнял лёгкие. Он дышал. Снова дышал!

– Майк? – позвала его Фанни, появляясь на пороге. Как же он был рад слышать её голос! – Майк, с тобой всё в порядке? – она робко сделала шаг вперёд.

Лаверн поднял голову – ни боли, ни тяжести, ни отчаяния. Казалось, он может летать, и сила гравитации утратила власть над ним. Он вскочил на ноги и, зашатавшись, едва удержал равновесие. Думал ли он, что такое возможно?! Надеялся ли?

Жгучая радость сменилась диким восторгам. Он бросился к Фанни и подхватил её на руки.

– Майк! – взвизгнула она, испугавшись подобного напора. – Майк, что ты делаешь?

– Ты спасла меня! Спасла! – он понял, что плачет, но это не вызвало в нем стыда.

Он стоял на краю. Смотрел в глаза смерти. Так неужели теперь он должен стесняться слез?! Этих естественных слёз! Слёз жизни. Слёз счастья.

– Ты делаешь мне больно, Майк.

– Прости. Прости. Прости, – он опустил её на ноги и обнял. – Я почти умер. Почти умер, если бы не ты! – неизмеримая благодарность заполнила его мысли. – Фанни! – он сжал её лицо в ладонях и покрыл поцелуями. Существовал ли сейчас для него более близкий человек, чем эта женщина? Существовал ли кто-то более желанный, чем она?

– Майк! – попыталась отстраниться Фанни, когда он поцеловал её в губы. Жаркий, страстный, солёный от слёз. – Майк… – она почувствовала его тёплое дыхание. Почувствовала его безумие. – Майк, я… – Фанни, чувствовала, как волнение подчиняет себе её разум.

– Ты спасла мне жизнь! – Лаверн снова впился поцелуем в её губы. Голова кружилась. Счастья было так много, что невозможно не делиться им с другими. – Спасла меня! – вернувшиеся силы придали небывалую решимость.

– Да что же ты делаешь?! – прошептала Фанни, уже не пытаясь сопротивляться. Напор Лаверна оказался настолько стремительным, что у неё начала кружиться голова. Что же это? Как же это?

– Люблю тебя! Люблю больше жизни!

– Нет, Майк. Нет, – Фанни с ужасом подумала, что его безумие передалось и ей.

Он хотел её. Хотел прямо здесь и сейчас. Этот странный мужчина из будущего. Эта самая большая загадка в её жизни. Его страсть, его пыл, его желание – всё это было таким ярким, таким чувственным в своём искренним порыве, что отказ начинал казаться чем-то вроде греха. Разве может она сопротивляться этой стихии? Разве может противостоять?

Фанни снова почувствовала вкус солёных слёз на щеках Лаверна. Что больше подчиняло себе её волю: его сильные руки или эти слёзы? «Только бы никто не пошёл мимо! – подумала Фанни. – Только бы никто не увидел». Но через мгновение отступили и эти мысли.

Глава семнадцатая

Никогда прежде она не встречала человека с таким неизмеримым желанием жить. Лаверна восхищала любая мелочь, любая деталь. Казалось, рядом с ним даже самый дождливый день станет тёплым и солнечным. И этот оптимизм! Редактор «Чикаго Требьюн» Джаспер Самерсфилд особо отметил это качество, принимая его на работу.

– Вы, должно быть, очень счастливый человек, мистер Лаверн, – сказал он, пожимая ему руку.

Позже, пару дней спустя, Самерсфилд встретил его с Фанни и решил, что с такой женщиной любой мужчина лучился бы счастьем.

В баре «Гарри Дювейна», куда Лаверн отправился посмотреть на выступление Фанни, он познакомился с Терри Уикетом и, пропустив с ним пару стаканчиков кубинского рома, узнал о местных правилах и порядках. Наблюдая за ним со сцены, Фанни пытливо вглядывалась в лицо его собеседника, пытаясь определить, о ком они говорят. Решив, что раз в её сторону никто из них не смотрит, то, значит, и говорят не о ней, она успокоилась.