Эллен Датлоу - Секс с чужаками

• Название: Секс с чужаками
• Автор: Эллен Датлоу
• Жанр: Научная Фантастика

«Секс с чужаками» — одна из наиболее ярких, сильных и смелых тематических нф-антологий рубежа 80-х — 90-х годов, с неординарными, провокативными рассказами, запоминающимися своим разнообразием. Чуть больше половины всех вещей были написаны специально для нее (Скотт Бейкер, К.У. Джетер, Лиза Таттл, Льюис Шайнер, Джефф Раймен, Пэт Мерфи и др.), остальные — репринтные (Х. Эллисон, Ф. Фармер, Дж. Типтри-мл., Ли Кеннеди, Конни Уиллис и др.). Также в книгу вошло эссе Ларри Нивена и предисловие Уильяма Гибсона.

---

Я не оправдываться пришла, да и юбки мои сроду не сидели правильно, так что зеркала мне были до лампочки; пять минут, однако, взяли свое. Вентиляции в каморке никакой, а я ведь стояла в обнимку с опоганенными простынями. Зато я как следует продумала, что скажу. Незачем напоминать ей, кто я такая. Администратор ей, надо думать, уже прокачку сделал на этот счет. И никакого нет смысла говорить, что это мои простыни. Пусть думает, что они принадлежат этой целке.

Когда Мамаша открыла дверь, я просияла ей навстречу улыбкой и начала:

— У моей соседки по комнате маленькая проблема. Она новенькая и, видно, поволновалась в челноке, так что…

Я ждала, что Мамаша разразится той самой речью, которую мы в этом паршивом кампусе выслушиваем по любому случаю: «Ресурсы на вес золота, живем на замкнутом цикле, чистота — залог всего» и так далее. Вместо этого она выдала:

— Что ты с ней сотворила?

— Я — с ней? Слушайте-ка, это ведь она обрыгалась. Что я, по-вашему, сунула ей пальцы в глотку?

— Ты давала ей что-нибудь? Самурай? Самолет? Алкоголь?

— Елки-палки, да она ведь только что явилась. Зашла в комнату, сказала, что она с Мери — Любит — Бык или чего-то такого, а потом блеванула.

— Ну, и?

— Что — и? Может я и смотрюсь бывалой, но уж вряд ли настолько, чтобы первогодки блевали, только меня увидев.

Судя по выражению на мамашиной физиономии, ее как раз вполне могло вытошнить от вида моей персоны. Я сунула вонючий ком простыней ей под нос.

— Слушайте-ка, — сказала я. — Мне все равно, что вы сделаете. Не моя забота. Но девчонке нужны свежие простыни.

На блевотину Мамаша смотрела, ей-богу, ласковей, чем на меня.

— Цикл очистки только в пятницу. До тех пор ей придется спать на матрасе.

Нихрена себе, да она бы до пятницы могла простыни вручную спрясть, особенно если вспомнить, сколько пуха летает по нашему паршивому кампусу. Я вновь сгребла простыни в охапку.

— Погань вшивая, — сказала я Мамаше.

И заполучила два месяца невыхода из общаги плюс разговор с администратором.

* * *

Я спустилась на третий уровень и сама управилась с простынями. Стоило это до хрена и больше. Она хотят, чтобы ты КАК СЛЕДУЕТ прочувствовал вред, который нанес окружающей среде, если не утерпел или еще чего-нибудь. Полная туфта. Среда здесь примерно такая нежная и уязвимая, как дырка у старшекурсницы. Когда Старикашка Маултон купил из третьих рук этот подержаный Ад-Пять, он носился с дурацкой мечтой превратить его в копию того колледжа, который сам старикан посещал в детстве. Какой уж манией он был одержим настолько, чтобы купить эту древнюю развалину, никто толком и не знает. Должно быть, точка Лагранжа старику на макушку села.

Агент по недвижимости, должно быть, без умолку языком чесал, чтобы убедить Маултона, будто Ад может когда-нибудь стать похожим на Эймс, штат Айова. Еще хорошо, что с тех пор, как он был построен, техника продвинулась вперед, а то пришлось бы нам всем по проклятой штуковине ЛЕТАТЬ. Но Маултон не мог ограничиться тем, чтобы просто устроить гравитацию, наладить водопровод и нанять несколько хороших учителей. Нет — он должен был возвести внутри кампус из песчаника, разбить футбольное поле и насадить ТОПОЛЯ! Все это, конечно, стоило целое состояние, так что колледж оказался в итоге доступен только богатеньким и детям по доверенности, да еще тем, кому достается от Маултона благотворительная стипендия. Но в то время еще нельзя было удовлетворить отцовские инстинкты, спустив в пластиковый мешочек, так что пришлось Маултону отгрохать колледж. Вот мы и очутились посреди космоса в одной жестянке с изрядным количеством тополей, непрерывно стремящихся выжить всех остальных.

Елки-палки, эти уж мне тополя! В конце концов, что с того, что мы живем, как сто лет назад. Я могу примириться с круглыми шапочками для первогодков и торжественными линейками. Комендантский час в общежитиях и сто лет назад никого не останавливал. И коли на то пошло, так плиссированные юбки и кофты без ворота просто созданы, чтобы поскорей добираться, куда надо. Но вот эти паршивые тополя!

Поначалу еще пытались копировать явления природы. Зимой жопа мерзнет, а летом задыхаешься — точь — в-точь, как в доброй старой Айове. Тогда тополя хоть можно было терпеть. Месяц все кашляют от пуха, собирают его в тюки, словно рабы на Миссисипи, и отправляют на Землю — и на том все заканчивается.

Но в конечном счете это даже для Папочки Маултона оказалось дороговато и мы перешли на ровный климат, как на всех остальных Ад-Пять. Тополям, конечно, никто об этом поведать не удосужился, так что теперь они сыплют ватой и листьями когда им приспичит, а стало быть, всегда. Едва можно до классных комнат добраться, не задохнувшись до смерти.

Тополя и снизу тоже делают свое черное дело, весело запуская корни в водопровод и кабели, так что ничто как следует не работает. Никогда. Я думаю, внешнюю оболочку можно содрать и никто даже не заметит. Корни распроклятых деревьев удержат все в целости. А администратор еще удивляется — чего это мы называем свое жилище Адом. Хотела бы я порушить это шаткое равновесие раз и навсегда.

Я пропустила простыни через дезинфектор и засунула их в центрифугу. Пока я сидела рядом, мысленно ругая всех первогодков и прикидывая, как избавиться от отсидки в общаге, в прачечную забрела Арабелла.

— Тавви, привет! Когда вернулась? — Арабелла всегда такая слащавая, что и не описать. Мы с ней первогодками лесбовали и мне по временам кажется, Арабелла жалеет, что все кончилось. — А у нас как раз сборище.

— У меня невыход, — ответила я. Арабелла по сборищам не лучший в мире авторитет. То есть она сама и хрен из пластмассы — для нее уже сборище что надо. — Где сидите?

— У меня в комнате. Браун там, — с ленцой добавила Арабелла. Уж конечно, она рассчитывала, что я при этом известии из штанов от спешки выпрыгну. Я смотрела, как крутятся в центрифуге мои простыни.

— Тогда чего ты сюда пришла? — спросила я.

— Я пришла за самолетом. У нас в машине кончился. Почему б тебе не отправиться нелегалом? Раньше тебя невыход не останавливал.

— Я у тебя на посиделках бывала, Арабелла. Может, на простыни-то смотреть повеселее будет.

— Твоя правда, — согласилась Арабелла, — может, и так. Она принялась возиться с машиной. На нее все это было совсем не похоже.

— Что стряслось?

— Ничего, — голос у нее был озадаченный. — Просто самурайский час, а самурая нет. Ни один хрен не торчит и нет надежды, что появится. Вот я сюда и прибрела.

— И Браун — ничего? — переспросила я. За ним всякие фокусы водятся, но чтоб воздержание — такого я себе и представить не могла.

— Браун тоже. Они все просто сидят и все.

— Значит, чего-нибудь приняли. Что-то новенькое привезли с каникул, — я не могла понять, отчего Арабелла сама не своя.

— Нет, — возразила Арабелла. — Ничего они не приняли. Тут другое дело. Пойди посмотри, а. Ну пожалуйста.

Ну, может это все такой трюк, чтобы заманить меня на очередные арабеллины паршивые посиделки, а может и нет. Однако я не желала, чтобы Мамаша думала, будто она меня особенно ущемила этим невыходом. Я навесила на центрифугу замок, чтобы никто не спер простыни, и пошла с Арабеллой.

В кои-то веки Арабелла не преувеличила. Посиделки были отвратные, даже по ее понятиям. Это становилось ясно в ту же минуту, как ты вошел. Девчонки выглядели несчастными, парни выглядели скучающими. Ну, нет худа без добра. По крайней мере Браун вернулся. Я сразу прошла туда, где он стоял.

— Тавви, — произнес он, улыбаясь, — как лето прошло? Научилась у дикарей чему-нибудь новенькому?

— Настолько новенькому, что мой долбаный папаша об этом и не подозревал, — улыбнулась я в ответ.

— Я уверен, что он заботился только о твоих интересах, — сказал Браун. Я начала было говорить что-то очень умное в ответ, как вдруг поняла, что он вовсе не шутит. Браун, в точности как и я, был ребенком по доверенности. Он не мог сказать такое всерьез. И все-таки он не шутил. И улыбаться перестал.

— Он тебя только хотел защитить, для твоей же пользы.

Елки-палки, нет, он точно чего-нибудь накачался.

— Не нужно мне никакой защиты, — сказала я. — Как тебе хорошо известно.

— Да, — согласился Браун с некоторым разочарованием. — Да. — И отодвинулся.

Что за фигня творится? Я смотрела на Септа и Арабеллу. Она уже скинула свитер и вылезала из юбки — мне и раньше доводилось на это смотреть, а иной раз я даже помогала. Но вот никогда раньше я не замечала у нее на лице такого отчаяния. Что-то было во всем совершенно неправильное. Септ раздевался и хрен у него был такой большой, что Арабелла большего и пожелать не могла, но взгляд у нее был все тот же. Септ кивнул Брауну и улегся на Арабеллу. Вид у него при этом был почти огорченный.

— Я за все лето ни разу лежа не оторвался, — сказал сзади Браун, запуская руку мне между ног. — Давай уйдем отсюда.