Ефим Черняк - Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.

• Название: Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.
• Автор: Ефим Черняк
• Издательство: Острожье
• Жанр: История
• Год: 1996
• ISBN: 5-86095-065-9

Эта книга о тайнах истории, поражавших воображение современников и оставивших в недоумении потомков.

Ее герои — Иуда, Пилат, Нерон, Талейран, Фуше, капитан Кидд, леди Гамильтон, Бловиц, Барбаросса, Линкольн.

Отделяя вымыслы от реальности, автор знакомит читателя с наиболее драматическими эпизодами истории Старого и Нового Света.

---

Секреты военного трибунала

…Перед трибуналом предстали восемь человек, обвиняемых в том, что в сообществе с Джефферсоном Девисом, Джоном Уилксом Бутом и рядом других лиц (южных разведчиков в Канаде) они были причастны к убийству Авраама Линкольна, к покушению на государственного секретаря Уильяма Сьюарда и к планам покушения на вице-президента Эндрю Джонсона и командующего армией Соединенных Штатов генерала Улиса Гранта.

Кто были эти восемь обвиняемых? Присмотримся к ним и к тому, что известно об их участии в заговоре. Наиболее ясной была виновность двадцатилетнего солдата южной армии Льюиса Пейна (настоящее его имя было Льюис Торнтон Пауэлл). Именно этот угрюмый, молчаливый, атлетически сложенный уроженец еще не обжитых территорий во Флориде проник в жилище государственного секретаря Сьюарда, нанес ему ножом страшную рану, лишь по случайности не ставшую смертельной, выстрелил в сына Сьюарда, которого спасла лишь осечка пистолета, наконец, тяжело изувечил других обитателей дома. Пейн нарушил присягу верности Соединенным Штатам, которую он принес, чтобы освободиться из лагеря для военнопленных. Не было сомнения, что он являлся участником заговора, помогал Буту в подготовке убийства Линкольна, ранил пятерых в доме Сьюарда. Все эти факты, которые не отрицал обвиняемый, адвокат мог лишь парировать ссылками на возможность того, что его подзащитный временно находился в невменяемом состоянии и был одержим манией убийства. Единственное «доказательство», приведенное при этом защитой, сводилось к тому, что Пейн страдал от несварения желудка! По саркастическому мнению одного из современников, у судей могли быть и личные основания, чтобы отказаться признать взаимосвязь между недостатками в работе кишечника и психической ненормальностью. А другого смягчающего вину обстоятельства зашита не отыскала.

Второй обвиняемый — аптекарский ученик Дэвид Геролд — разыгрывал на суде роль дефективного подростка. Между тем это был один из наиболее деятельных и активных помощников Бута. Геролд утверждал, что его не было в Вашингтоне в тот вечер, когда прозвучал роковой выстрел в театре Форда. Двое свидетелей — конюх Флетчер и сержант Кобб — были склонны считать, что видели Геролда в этот день. Однако присутствие Геролда в Вашингтоне 14 апреля не было главным вопросом. Он не мог отрицать, что присоединился по дороге к Буту, бежавшему из Вашингтона, сопровождал его до фермы, где убийца был настигнут солдатами. Все показания Геролда представляли собой ловкое смешение полуправды и лжи, которое имело целью навести следствие на ложный след и, конечно, выгородить самого подсудимого, твердившего, будто он действовал по принуждению со стороны Бута.

По уверению Геролда, Бут обещал отпустить его, когда к ним присоединятся 35 других заговорщиков из Вашингтона. Кто были эти 35 человек, существовали ли они в действительности или являлись плодом воображения Геролда? Он назвал только одно имя — некоего Эда Хенсона, который входил в летучий отряд южан полковника Мосби, еще продолжавшего партизанскую войну в нескольких десятках миль от Вашингтона. Подсудимый утверждал, что не помнит имен остальных. Надежды Геролда, по-видимому, сводились к тому, чтобы разыгрывать дурачка и, маскируя по возможности собственную роль, бросать направо и налево намеки на свое знание имен других, более важных участников заговора. Однако эти намеки явно повисли в воздухе, вызвав лишь самое вялое любопытство и следователей, и прокурора во время судебных заседаний. Трибуналу был нужен преступник Л. Геролд, наказание которого должно было свидетельствовать, что правосудие сурово покарало убийц. Геролд явно не понял этого, что обеспечило ему место на виселице.

Третий подсудимый — шпион и контрабандист Джордж Эндрю Этцеродт — еще на предварительном следствии признал свою причастность к заговору, участники которого намеревались похитить Линкольна (план убийства возник лишь позднее). Этцеродт не отрицал, что 14 апреля имел встречу с Льюисом, Пейном и Бутом, причем последний приказал ему убить вице-президента Джонсона. Этцеродт, по его утверждению, решительно отказался, несмотря на угрозы актера. Подобный же разговор происходил и раньше — и тогда Этцеродт не соглашался участвовать в убийстве Линкольна. Однако факты говорят о другом. Обвинение доказало, что Этцеродт снял номер в отеле «Кирквуд», где проживал Джонсон. В этом номере у него находился целый потайной склад оружия. Было установлено, что Этцеродт интересовался тем, какое помещение занимал вице-президент. И 14 апреля Этцеродт поспешил именно в отель «Кирквуд». Правда, фактом было также и то, что Этцеродт не убил и не пытался убить вице-президента. В роковой вечер заговорщик попросту напился. Свидетели, вызванные защитой, доказывали, что Этцеродт считался среди его знакомых трусом, который никогда не решился бы на покушение, связанное со смертельным риском для него самого.

Однако Этцеродта обвиняли не просто лишь в попытке убийства Джонсона, а в соучастии в убийстве Авраама Линкольна. А в том, что он по крайней мере заранее отлично знал о покушении, не могло быть никаких сомнений. И это, поскольку речь шла о приговоре, решало дело. Интересно, что, по признанию Этцеродта, сделанному после ареста, главой группы заговорщиков наряду с Бутом был шпион южан Джон Саппет, скрывшийся за границу. К судьбе этого участника заговора, бросающего дополнительный свет на всю историю убийства Линкольна, нам еще придется вернуться.

А пока что перейдем к четвертой обвиняемой — матери этого заговорщика, Мэри Саррет. Степень ее участия в заговоре до сих пор вызывает споры среди историков. Несомненно, что пансионат, который она содержала, был местом встречи заговорщиков — Бута, Пейна и других, в том числе, конечно, и ее сына Джона. Улики, доказывающие, что она отлично знала или даже участвовала в осуществлении плана убийства и пыталась помочь Буту при его бегстве, ставятся под сомнение показаниями свидетелей защиты. Несомненно, что Мэри Саррет горячо симпатизировала южанам, вряд ли могла не понимать смысла действий своего сына и его сообщников. Кажется, М. Саррет была тесно связана с южными шпионами Хауэлом и курьером, перевозившими разведывательные донесения на Юг от некой миссис Слейтер. Оба разведчика останавливались в пансионате М. Саррет. Фактически ее осудили на основании показаний пьяницы-трактирщика Ллойда из селения Сарретсвил, утверждавшего, что вдова передала ему инструкции заговорщиков относительно спрятанного у него оружия. Возможно, что правительство считало достаточными имевшиеся доказательства участия М. Саррет в заговоре и поэтому излишним предавать гласности информацию, полученную северной контрразведкой о шпионских занятиях хозяйки пансионата. И все-таки непонятна причина, по которой с такой настойчивостью добивались осуждения этой женщины.

Остальные четверо обвиняемых явно играли лишь второстепенную, сугубо подсобную роль в заговоре. Самюэль Блэнд Арнолд участвовал в заговоре, ставившем целью похищение Линкольна, но отказался одобрить план убийства, правда, не окончательно, а впредь до более удобного (по его мнению) времени, которое скоро должно было наступить. Все это было изложено в письме Арнолда от 27 марта на имя Бута, попавшем в руки властей. Арнолда не было в Вашингтоне с 21 марта по 17 апреля 1865 года. Доктор Самюэль Мадд обвинялся в том, что он участвовал в заговоре и был хорошо знаком с главными заговорщиками. Мадд владел несколькими рабами; одни соседи, кажется, не без основания, утверждали, что он сочувствовал южанам, другие это отрицали. Сам Мадд признавал знакомство с Бутом, но уверял, что не видел актера в Вашингтоне с ноября или декабря 1864 года. Из противоречивых показаний свидетелей обвинения и защиты явствует с очевидностью лишь то, что Мадд оказал медицинскую помощь Буту, бежавшему после убийства Линкольна из столицы. Ведь, выпрыгнув из ложи президента на сцену, убийца повредил ногу.

Осталось невыясненным до конца, знал ли Мадд, предоставив приют Буту, что он имеет дело с убийцей президента, поскольку официальное объявление о розыске актера подоспело лишь позднее. В целом поведение Мадда позволяет предполагать, что он был связан с подпольем южан, но власти либо не располагали точными доказательствами этого, либо не считали целесообразным предоставлять информацию, собранную северной контрразведкой. Интересно, что Д. Геролд, в своих показаниях старавшийся упоминать всех, кроме участников заговора, старательно обошел вопрос о помощи, оказанной Буту Маддом во время бегства из Вашингтона.

Невысокий ирландец Майкл О’Лафлин, бывший солдат Конфедерации, несомненно, был знаком с Бутом. О’Лафлин утверждал, что видел утром 14 апреля Бута, чтобы получить с того долг. Однако было доказано, что ирландец прибыл в Вашингтон, вызванный телеграммой Бута. Убийца, вероятно, использовал О’Лафлина для выполнения каких-то заданий, но каких именно, осталось неизвестным. Напротив, обвинение О’Лафлина в намерении в ночь с 13 на 14 апреля убить генерала Улиса Гранта осталось недоказанным. Вечером 13 апреля Грант был в гостях у военного министра Стентона, перед домом которого собралась толпа, приветствовавшая популярного полководца. Оркестр исполнял марш «Герой Аппоматокса» (место, где главная армия южан сдалась войскам Гранта). В половине десятого какой-то незнакомец постучался в дверь и сказал, что желает видеть Стентона. Сын министра Дэвид и майор К. Нокс не впустили посетителя, хотя тот уверял, что он адвокат, старый друг Стентона. Дэвид и майор заметили, что от незнакомца разило бренди, и это их окончательно укрепило в решимости указать пьянице на дверь. Через некоторое время незнакомец появился снова и объявил, что желает видеть Гранта. Его выпроводил за порог сержант Хэттер. Дэвид Стентон, Нокс и Хэттер были склонны считать, что этим пьяным незнакомцем был О’Лафлин, но все же не могли заявить об этом с полной уверенностью.