Александр Тамоников - Солдат, который вернулся

• Название: Солдат, который вернулся
• Автор: Александр Тамоников
• Жанр: Боевик
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70525-2

Во время спецоперации по освобождению заложников антитеррористический отряд «Z» попадает в засаду и несет большие потери: много убитых и раненых. Прапорщику Роману Николаеву повезло — он выжил. Но ранение оказалось настолько серьезным, что ни о какой дальнейшей службе не может быть и речи. Роман покидает отряд и начинает новую, мирную жизнь. Он уже почти свыкается с мыслью, что никогда не сможет принести пользу Родине на поле боя, когда с ним неожиданно связывается бывший командир и просит вернуться в строй. Дело в том, что отряду «Z» поручили новую сверхсложную миссию, выполнить которую без Романа просто нереально…

---

— Ромка, уйди! Вовку соседи пригреют. А пропадет, значит, судьба такая.

— Уйди, значит? А ну-ка брось нож, — взревел Николаев. — Или я стреляю. Мигнуть не успеешь, как всажу пулю в башку.

У Романа не было с собой пистолета, да и угроза не подействовала.

— Что? В друга стрелять? Ну, давай, чего медлишь? Вот он я, весь перед тобой! — Гусь отпустил Елену, которая тут же прошмыгнула в спальню, повернулся к прапорщику и заявил: — Стреляй!

— Нож брось!

— Да у тебя ствола нет! На понт взял, заодно с Ленкой? Миротворец нашелся, мать твою! Так я вас обоих положу.

— Начни с меня, Гусь. Давай, чего застыл? Или сдрейфил?

— Рома, не буди во мне зверя.

— Так он уже разбужен водкой и ревностью.

— Нет, ты еще не знаешь, каким я могу быть. Сейчас увидишь. Сперва я Ленку кончу, потом с тобой схлестнемся.

Гусь рванулся в спальню, но не успел сделать и двух шагов. Роман быстро сблизился с ним и нанес ему удар в затылок. При падении Гусев сорвал занавес, но сознания не потерял. Он тут же вскочил и выставил перед собой нож. Его лицо было перекошено от боли и злобы.

Он бросился на Николаева и совершил ошибку. Гусев не был бойцом или хладнокровным убийцей, профессионально владеющим холодным оружием.

Роман легко отбил его вооруженную руку и въехал кулаком сначала в челюсть, а затем в солнечное сплетение. Он бил вполсилы, в так называемом щадящем режиме. Иначе Николай Гусев никогда не встал бы уже после первого удара. Боль согнула его пополам.

Роман свел назад руки приятеля, опрокинул тело на пол, придавил коленом спину и крикнул:

— Ленка, ремень давай!

— Чего? — испуганно выкрикнула из-за печи бледная жена Гусева.

— Того! Связать его надо. Он не в себе. Ремень давай.

— Да где ж его взять?

— Тогда веревку.

— Это сейчас. Только ты не бей его больше, Рома!

— Ну, бабы! Их мужья резать собираются, а они им милости просят.

Елена принесла веревку.

Роман связал руки друга, рывком поднял его, бросил на диван и заявил:

— Вот так оно лучше будет. Чего морщишься, герой? Больно?

— Да пошел ты!..

— Сам виноват. Я же сказал, брось нож. Ты не послушал, вот и получил.

Из разбитой губы Гусева на подбородок и рубаху тек алый ручеек. Елена присела рядом с мужем, вытерла кровь.

— Отвали! — отблагодарил ее Гусев. — Из-за тебя все, стерва!

— Да что ты меня все стервишь, старым норовишь унизить? Ведь знаешь, не по своей воле я под мужиков легла. Заставили. Ты ведь простил меня и обратно в дом пустил. Зачем? Бросил бы в Москве и нашел бы себе другую бабу. Я же предлагала тебе это. Ты отказался, сказал, что было, то прошло. А как на самом деле? Ты привез меня домой, чтобы постоянно издеваться, унижать, срывать злость по каждому поводу? Не будет больше этого, Коля. Уйду я от тебя. А Вовка сам решит, с тобой остаться или пойти со мной. Он большой уже. Вот так, хватит. — Елена вытащила из верхнего ящика дорожную сумку, поставила ее на стол, вспомнила о сыне, взглянула на Николаева и спросила: — А где Вовка?

— У соседей. Ты решила вещи собирать?

— А чего тянуть?

— Остынь. Успеешь собраться. Все равно сейчас никуда не пойдешь, ночь на дворе. Да и Вовке спать надо. Устроили тут бардак. Сына пожалели бы.

— А что я, Рома? Это Колька словно с ума сошел. Пришел домой, я к нему со всей душой, а он тесак из кухни и к горлу. Молись, говорит, сука, последние минуты живешь.

— Если бы он хотел убить тебя, Лена, то не стал бы базарить, полоснул бы ножом по горлу, и все! Потом собрал бы вещи и ударился в бега. Поверь, я знаю, что говорю.

— А чего же он тогда? Или это шутки, ножом угрожать?

Николаев поднялся, подошел к Елене, стоявшей у стола, и заявил:

— Пойми ты, Ленка, ревность его сводит с ума. Колька же любит тебя до беспамятства, отсюда и дикая ревность. Не может он пока забыть то, что было, и эти воспоминания накапливают в нем злость. Но долго так продолжаться не может. Терпение не безгранично. Вот Коля и не выдержал, выплеснул все, что в нем накопилось. Рано или поздно, но это должно было произойти. Вот оно и приключилось. Хорошо, что бескровно, хотя я уверен в том, что он ничего не сделал бы тебе. Скорее себя порезал бы. — Николаев повернулся к Гусеву и спросил: — Я прав, Колька?

— Может, и прав. Не знаю, — пробурчал Гусев, который уже заметно успокоился.

— Конечно, Лена, тебе решать, жить с Колькой или нет, но то, что произошло, не повторится. Твой муж перевалил через черту, за которой либо жизнь, либо смерть. Он помирать не хочет. Теперь потихоньку все должно наладиться между вами. Но только при обоюдном желании восстановить нормальные семейные отношения.

— Да я с радостью, Рома, но Коля? Сомневаюсь.

— А ты не сомневайся.

Роман нагнулся к другу и спросил:

— Так что, Коля, как жить дальше думаешь?

— А мне думать нечем. Ты у меня из башки все мозги вышиб. Надо же было с такой силой бить! Мог бы и полегче.

Роман улыбнулся:

— Да я тебя только погладил. По-настоящему, Коля, я бью на войне и вот тогда с одного удара валю врага. Но ты же друг!

— Ни хрена себе, вот так погладил!

— Ты от темы не уходи.

— А ты развяжи меня. Чего я в собственном доме спутанный сижу?

— К жене с кулаками не полезешь?

— А я и не бил ее!

— Значит, Ленку не тронешь? Слово?

— Слово.

— Успокоился?

— Да.

— Видно, выпить хочешь?

— Да ну ее к черту. Из-за нее, проклятой, рассудок помутился.

— Хорошие слова, правильные. Но развязать тебя или нет, решать Елене. С этим вы без меня разберетесь. Вовка у Воронцовых. Пойду домой — отправлю его сюда. Так что разбирайтесь быстрее. Плохо, если он тебя, Коля, таким увидит.

— Ты уходишь? — спросила Елена.

— Да.

— А если…

— Ты решай сама, что делать. Боишься, держи мужа связанным. Если веришь слову, то освободи Колю. Вернее, обрежь узел. Развязать его ты вряд ли сможешь. На принятие решения у тебя минут пять. Потом вернется Вовка. Я бы на вашем месте быстро прибрался и сделал вид, что ничего не было. Он поймет. Все. Пять минут, Лена. Спокойной, надеюсь, ночи.

— Спасибо тебе, Рома, — неожиданно сказал Гусев.

Николаев улыбнулся:

— На здоровье, обращайтесь! — Он вышел через сени на улицу.

У крыльца дома Воронцовых уже стояло все семейство: Петрович, Марина Викторовна и Екатерина, укрывшая кофтой сына Гусева, Вовку.

— Ну что там? — спросил Петрович, как только Роман подошел к ним.

— Да ничего особенного. Обычные семейные разборки после того, как муж приходит пьяным. Отведите Вовку домой.

— Я провожу, — сказал Марина Викторовна. — Пойдем, Вова, не бойся. Если дядя Роман был у вас, то там уже все нормально.

Николаев взглянул на Екатерину:

— Мне завтра надо будет поговорить с тобой, Катя.

— Хорошо. Я дома.

— Спокойной ночи.

Наутро, без четверти восемь, когда Николаев закончил бриться, к нему пришел Гусев.

Колька, не здороваясь, присел на стул, тяжело вздохнул и спросил:

— Начудил я вчера, да?

— Начудил — не то слово. Ты жену едва не убил.

— Да разве я смог бы?

— Судя по тому что творил ночью, запросто убил бы.

— Нет, Рома, не смог бы. Не знаю, что произошло со мной, словно заклинило в башке.

Роман побрызгал на лицо туалетной водой, надел рубашку и спросил:

— Ты пришел каяться или похмеляться?

— Чего теперь каяться? Уходя, попросил прощения. Ленка промолчала, прикинулась, что спит. Похмеляться не буду. Отхожу. Я вот, Рома, думаю, может, мне к врачам-наркологам обратиться? Рядом со складами, где работаю, есть такие. Там даже свое настоящее имя называть не надо.

— Ты сам считаешь себя алкоголиком?

— Да ладно, какой я алкоголик? Ведь могу же не пить на работе.

— Если так, то никакой врач, Коля, тебе не поможет.

— В смысле?..

— В прямом. От любой зависимости человек избавляется сам, врач только помогает в этом. Если же ты считаешь, что не болен алкоголизмом, значит, и пить не бросишь. А надо бы. Вот когда сам поймешь, что болен, признаешься себе в этом, примешь решение завязать, вот тогда можно и к наркологам обратиться. А пока рано.

— Я завяжу, Рома.

— Буду только рад.

— А ты меня вчера сильно побил. Голова болит, живот.

— Пройдет.

— Ты не в обиде на меня?

— Нет.

— Так я пойду, дровами займусь.

— Какой из тебя сейчас работник? Отлежись лучше.

— Нет, дома хуже, я на воздухе.

— Как хочешь. Я поговорю с Екатериной и подойду.

— Не дал я вам покоя.

— Все, Коля, проехали. Ты в отношениях с женой определяйся. Дальше так, как вы, жить нельзя. Соседи соседями, семья семьей. В себе и в семье разберись.

Гусев вновь тяжело вздохнул:

— Знать бы еще как?!

— Сердце подскажет. Ладно, если хочешь работать, то флаг тебе в руки. Я к Екатерине. Сюда подойду минут через десять.