Кэтлин Вудивисс - Приди, полюби незнакомца

• Название: Приди, полюби незнакомца
• Автор: Кэтлин Вудивисс
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-262-2

Во время свадебного путешествия трагически погибает юная, горячо любимая Эштоном жена Лирин. Три года спустя безутешный вдовец встречает женщину, как две капли воды похожую на Лирин. Эштон уверен, что это его жена, однако ему внушают, что девушка является сестрой погибшей…

Затаив дыхание, читатель ждет, как же распутается клубок интриг, сплетенный из зависти, ревности, алчности и жажды мести.

---

— Потому что я сказал, что раненая — Лирин…

— Лирин? Твоя жена Лирин? — растерянно проговорила Аманда. — Но, Эштон, ведь… она умерла.

— Она утонула, дорогой. — Тетя Дженнифер погладила его по руке, уверенная, что в его голове что-то неладно.

— Нет, она здесь. И живая! Не могу объяснить, как ей удалось тогда выплыть, но она здесь! — настаивал он. — В этой самой комнате!

Обе женщины сомнамбулически проследовали к кровати. Тетя Дженнифер взяла свечу с ночного столика и поднесла ее к самому лицу изучаемого объекта.

— Она симпатичная, — заметила тетя Дженнифер.

— Красавица, — обеспокоенно поправила ее Аманда. Она взяла себя в руки, решив, что перед лицом разворачивающихся событий следует сохранять хладнокровие. Эштон так сильно страдает, ничего удивительного в том, что он принял за свою возлюбленную жену совсем другую женщину, тем более что определенное сходство действительно есть. Где доказательства того, что все это не просто игра воображения?

Тут ей пришла в голову мысль. В апартаментах Эштона есть писанный маслом портрет Лирин. Может, стоит принести его сюда и сравнить?

Эштон повиновался и почти тотчас же вернулся в комнату для гостей с портретом под мышкой. Даже беглого взгляда на него было довольно, чтобы надежды на то, что Лирин и эта девушка — одно и то же лицо, окрепли.

Пока его не было, сестры расставили вокруг подушки несколько свечей и очистили фитили от нагара, чтобы света было как можно больше. Тетя Дженнифер прислонила портрет к изголовью кровати и погрузилась вместе с сестрой в созерцание. Девушка на портрете была в желтом платье, светло-коричневые локоны были повязаны лентой того же цвета. Даже на плоском холсте было видно, сколько жизни в ее изумрудных глазах. И все же, несмотря на все сходство, чего-то девушке, лежавшей на кровати, по сравнению с девушкой на портрете не хватало.

— Художник, похоже, передал внутреннее тепло своей героини, — заметила Аманда, — но если это Лирин, то портрет далек от оригинала. На нем она не такая утонченная и красивая.

Эштон вгляделся в портрет попристальнее, но никаких особых различий заметить не смог, разве только в мелочах, что следовало отнести на счет художника. Тетя Дженнифер, казалось, услышала его мысли:

— Ну, Аманда, нельзя же требовать совершенства. Чаще всего лучшее, на что мы можем рассчитывать, это если будет правильно передан цвет глаз и волос.

— Ты ведь получил портрет Лирин уже после того, как она умерла, верно? — начала Аманда допрос с пристрастием и, пока не получила подтверждения, молчания не нарушала. — Но откуда его прислали?

— Его доставили мне согласно завещательному распоряжению ее деда. До его смерти я этот портрет и в глаза не видел, но, насколько я знаю, существует пара. На другом портрете изображена ее сестра Ленора. Оба были переданы судье Кассиди, когда к нему из Англии приехали Сомертоны. Это было незадолго до того, как я познакомился с Лирин.

— Право, жаль, что тебе так и не удалось встретиться с остальными членами семьи, Эштон, — грустно заметила тетя Дженнифер.

— Ну, а мне жаль, что я так и не познакомилась с Лирин, — заявила Аманда. — Не я ли ему повторяла без устали, что его долг — позаботиться о наследниках имени, но в течение долгих лет свобода для Эштона была важнее семьи. А когда он наконец женился, то сделал это в такой спешке, что у меня едва сердце не разорвалось. А после — что после? — Аманда щелкнула пальцами. — Он возвращается домой — раненый и… вдовый…

— Немного терпения, Аманда, — продолжала увещевать тетя Дженнифер. — Эштон не становится моложе, это верно, но ему всего тридцать четыре, так что цветение его вовсе не прошло.

— Может пройти, — фыркнула Аманда. — Он явно думает больше о строительстве империи, чем семьи.

— Дамы, дамы, вы ведь разделываете меня, прямо как жареную курицу, — шутливо запротестовал Эштон. — Пощадите!

— Смотри-ка, он просит пощады. — Бабушка искоса посмотрела на внука, смягчая взгляд улыбкой. — Это мне надо просить пощады.

Проводив гостей — кого домой, кого в отведенные им комнаты, — Эштон запер двери и направился в свои апартаменты. Зажженная лампа освещала ему путь через кабинет и гостиную, а в спальне его встретило веселое потрескивание дров в камине. Уиллис загодя угадал его желание и приготовил горячую ванну в соседней комнате, которая специально для этого была устроена. Эштон разделся и улегся в горячую воду, предаваясь раздумьям. Столбик пепла на сигаре становился все длиннее, и он рассеянно, не отрываясь мыслями от событий прошедшего дня, стряхнул его в фарфоровую пепельницу, стоявшую вместе с хрустальным графином и разного сорта бутылочками на столике возле ванны. Откинувшись назад, Эштон наблюдал за струйкой дыма, лениво тянувшейся к потолку, а в утомленном мозгу мелькали обрывки давно подавляемых воспоминаний. И странным казалось, что теперь они не вызывают никакой боли.

Он отчетливо помнил то утро, когда впервые увидел Лирин. Это было в Новом Орлеане, на улице, где расположены магазины женского платья и украшений. Лирин сопровождала женщина постарше. Она настолько приковала его внимание, что, забыв о деловой встрече, он следовал за ними, наверное, не менее шести кварталов. Она не замечала его до самого магазина дамских шляп, и, лишь остановившись здесь, бросила на него из-под шелкового зонтика кокетливый взгляд: чего, мол, нужно?

К его разочарованию, дуэнья остановилась рядом, не дав ему возможности представиться, и обе дамы вскоре исчезли из поля зрения, не оставив даже малейшей надежды, что удастся свидеться еще раз.

С исчезновением надежды он вспомнил о деловом свидании и окликнул извозчика, который доставил его, куда нужно. Сердечной предстоящая встреча быть не обещала, и он приготовился к жесткому спору, исполненный решимости добиться сатисфакции за ущерб, причиненный захватом парохода и команды. Против его оппонентов было выдвинуто хорошо обоснованное обвинение в организации пиратского налета, правда, спустя короткое время оно было признано ложным.

В доме судьи Кассиди его проводили в кабинет хозяина. Эштон уже было начал, все более распаляясь, излагать почтенному магистру, свою позицию, как из соседней комнаты раздался явно женский возглас. Эштон остановился на полуслове. Он и понятия не имел, что с пожилым магистром жила его внучка из Англии и что эта внучка — та самая юная леди, которая его так задержала сегодня. Однако это было именно так, и, когда девушка ворвалась в комнату, Эштон возблагодарил судьбу за то, что она подарила ему новую встречу с ней. Что касается Лирин, она на мгновенье застыла от изумления, но сказалась ирландская кровь, которую она унаследовала по материнской линии, и, кипя от возмущения, она накинулась на него за столь неподобающее поведение в присутствии представителя закона. Эштон был только рад получить такой отпор. С того самого момента, как он заглянул в обрамленные пушистыми темными ресницами блестящие зеленые глаза Лирин Сомертон, стало ясно, что жизнь без нее утратит для него свою полноту. Теперь, когда появилась возможность посмотреть на нее вблизи, он убедился, что это исключительно красивая молодая женщина. Сверкающие глаза, тонкий нос, мягкая выразительная линия рта — все отличалось таким совершенством, что он глаз не мог отвести. Совершенно заинтригованный, он смотрел на нее так неотрывно, что в конце концов Лирин почувствовала некоторое смущение. Впоследствии она призналась, что никогда еще не видела мужчин, у которых глаза излучали бы такой теплый свет.

Взяв себя в руки, Эштон вежливо извинился перед судьей и подробно разъяснил цель своего визита. Судью Кассиди позабавила реакция Эштона на появление Лирин, и под предлогом того, что ему надо познакомиться с делом в деталях, он пригласил его пообедать с ним. На самом деле, как он потом признался, у него уже тогда возник хитроумный план, и заключался он в том, чтобы хоть одна из его внучек жила поблизости, а не выходила бы замуж, как их мать, за иностранца-англичанина. Поблагодарив за оказанную ему честь, Эштон, всячески сдерживая возбуждение, предложил Лирин руку.

Выходя из ванной, и насухо вытирая свою загорелую мускулистую грудь, Эштон всецело предавался воспоминаниям о Лирин. Он накинул длинный бархатный халат, налил немного виски и, прихватив сигару, вышел на балкон. Прохладный ночной воздух был напоен острым сосновым ароматом, и в самом этом запахе было ощущение дома. Он откинулся на спинку стула, положил ноги на перила и вновь погрузился в воспоминания.

Лирин многое изменила в его жизни. Некогда он и думать не хотел о женитьбе, полагая брак родом смертельного недуга, но теперь сама мысль о том, что скоро придется уехать из Нового Орлеана, оставив ее здесь, приводила его в содрогание. Трудно сказать, когда именно он начал думать о ней как о будущей жене, но, так или иначе, эта мысль, эта надежда довольно быстро овладела им. Когда дело дошло до предложения, он, при всем своем опыте общения с женщинами, запинался и мямлил, страшась к тому же, что она станет настаивать на нормальном продолжительном ухаживании и благословении отца, которое надо еще получить. Но, к его удивлению, она пылко ответила на признание. Он даже испытал некоторую робость, увидев, как зажглись радостью ее глаза и почувствовав, как обвили его шею руки Лирин, и услышав звонкий и радостный возглас: «Да! О, да! Конечно, да!»