Тим Пауэрс - Черным по черному

• Название: Черным по черному
• Автор: Тим Пауэрс
• Жанр: Фэнтези

Он сам и его деяния — непостижимая тайна, как для людей, так и для тех, кто владеет древней природной магией. Обремененный принципами и кодексом чести, он свободен, как ветер, приходит и уходит из этого мира, когда захочет или когда почувствует, что беду можно остановить, только в очередной раз пожертвовав высшим силам свою жизнь. У него много имен: британцы называли его Артуром, викинги — Зигмундом, только Брайану Даффи еще предстоит вспомнить об этом. А пока старого наемника находит в Венеции весьма подозрительный чернокнижник и предлагает поработать вышибалой в своей пивоварне, а заодно спасти мифического короля и остановить турецкое нашествие у стен благословенной Вены.

---

— Так! — хором проревел весь отряд.

— Хорошо. Значит, не теряйте головы, давайте товарищам позади вас время перезарядить оружие, а туркам оказаться там, где вы можете их убить. И без ненужного героизма — это еще не последняя битва.

Вновь протрубил горн, и ландскнехты строем вышли с площади на Картнерштрассе, где повернули налево. Уже сидевшие в седлах рыцари собрались в дворике перед воротами, и солнечный луч то сверкал на отполированном шлеме или латной рукавице, то играл на раскачивающемся плюмаже. Среди прочих выделялась одетая в латы высокая фигура самого фон Зальма, раздающего воинам последние советы.

Ландскнехты двинулись двумя колоннами, окружавшими рыцарей. Сами рыцари тоже были испытанными воинами, ветеранами Крестьянских войн, Токая и дюжины других кампаний. Они давно уже преодолели презрительное отношение начинающих кавалеристов к пехоте, слишком часто побывав свидетелями незавидной участи сброшенных с коней рыцарей, которые без помощи дружественной пехоты оказывались в роли перевернутой черепахи.

Большое облако, подобное некой серой твари из морской пучины, проползло по лику солнца; когда священник стал рядом с фон Зальмом, чтобы произнести благословение, несколько воинов выругались и прикрыли фитили рукой, приняв капли святой воды в пыли за начинающийся дождь. Поспешно подбежавший конюх поставил скрепленные приставные ступеньки рядом с украшенной богатой попоной белой лошадью; фон Зальм взошел по ним и уселся в седло, высокими передней и задней луками походившее на испанский галеон. Даже со своего места Даффи мог различить две прикрепленные спереди к стременам осколочные бомбы с глубокой насечкой. Граф поднял руку — с вершины стены ударили пушки, и громадный засов Коринфских ворот сначала со скрежетом повернулся на трещотке назад, затем развернулся вперед. Отряд двинулся через ворота по четыре пехотинца и два рыцаря в ряд, и грохот усилился стуком подков и кованых каблуков по мостовой.

Прикрывающий огонь пушек, что велся в основном картечью и обломками недавно разрушенных вражескими обстрелами строений, имел целью лишь внести сумятицу в ряды турок и убить тех, кто осмелится высунуть голову из укрытия. Едва все защитники вышли за ворота, как пальба утихла. Стоявший в расплывчатой тени стены Даффи мог наблюдать, как облачка пушечного дыма уплывают к востоку, белея на сером фоне туч.

— Ландскнехты выдвигаются на двести ярдов, — рявкнул фон Зальм, — там разделяются, чтобы дать нам проход, закрепляются и ведут заградительный огонь. Когда мы прорываемся вперед и атакуем, вы бросаетесь следом в рукопашную.

Последовали короткие кивки четырех капитанов, и полторы сотни наемников строем потрусили вперед. Когда они обогнули юго-восточный угол стены, Даффи вытянул шею, но единственным различимым движением на позициях турок было облако пыли, поднятое разрозненными выстрелами. За своей спиной он мог слышать звон колоколов собора Святого Стефана — мелодичный звон церковных колоколов, извещающий о начале мессы, но не резкий, пронзительный набат, который предупреждал бы о вражеском штурме. Он обернулся на ходу и успел разглядеть последнего из неподвижно стоявших рыцарей, прежде чем высокий выступ стены скрыл их из поля зрения.

«Вот мы и сами по себе, — подумал он, стараясь не сбиться с дыхания, пока они бежали по волнистой равнине. — Надеюсь, они не замедлят последовать за нами, когда начнется стрельба».

Несколько долгих минут ландскнехты бежали на восток в направлении, которое должно было привести их к южной оконечности низкой стены, укрывающей шайку дерзких турок. Даффи не отрывал глаз от турецкой позиции, но там ни малейшее движение не указывало на возможность контратаки. Ирландец уже изрядно запыхался и теперь со страхом думал о возможном поспешном отступлении.

Пока отряд поднимался на изрытый пушечными выстрелами пригорок, Даффи воспользовался случаем, чтобы как следует оглядеться. Прямо перед ними и дальше вправо открывались ряды плотно стоящих шатров магометанского воинства. Едва различимым красным пятном в дымке на юге виднелся шатер самого Сулеймана.

«Привет тебе, благородный султан, — подумал ирландец, чувствуя, как голова идет кругом. — Привет от того, кому однажды был предложен твой пост».

Когда раздались два первых выстрела, ветер отнес звук в сторону, и все, что расслышал Даффи, напоминало треск от удара камня о камень; однако мгновением позже два ландскнехта зашатались на бегу и упали под ноги своим товарищам.

«Господи, — подумал Даффи, впервые за весь день похолодев от страха, — у них уже имеются аркебузы. Не то, что три года назад под Мохашом».

Эйлиф забежал вперед, на ходу обернувшись к наемникам.

— Рассредоточиться! — прокричал он. — Еще пятьдесят ярдов, потом останавливаемся и стреляем!

Огонь с турецких позиций не ослабевал, и за эти пятьдесят ярдов полегло еще несколько наемников. Расчет Эйлифа, впрочем, оказался верным, ибо когда они остановились, то оказались чуть восточнее стены, которая теперь располагалась к ним торцом, и могли ясно различать белые халаты нескольких дюжин янычар.

Оказавшийся в первой шеренге Даффи упал на одно колено, чтобы изготовиться к стрельбе. Он запыхался и с благодарностью подставил вспотевшее лицо и шею прохладному восточному ветерку. Со стороны турок раздался еще один трескучий залп аркебуз, и пуля ударила в землю прямо перед Даффи, обдав его лицо фонтаном грязи и срикошетив над его плечом. Остатки утреннего хмеля напрочь выветрились у него из головы, он сделал усилие, чтобы взять себя в руки, и принялся заправлять конец фитиля в S-образную «змейку» спускового механизма на боковой части своей аркебузы. Фляжка с порохом свисала у него с пояса, и левой рукой он засыпал щепотку пороха на полку.

Тем временем янычары оставались под прикрытием стены, очевидно, готовясь к очередному залпу. Даффи уперся локтем правой руки в колено и навел прицел на рослого турка, целясь через трубочку для фитиля. Он нажал курок, и головка змейки вместе с тлеющим концом фитиля попала на полку. Заряд с грохотом вылетел, а щеку ирландца обожгло воспламенившимся порохом. Вдобавок он оглох, ибо в ту же самую секунду выстрелило большинство ландскнехтов. Когда он сморгнул слезу и вновь посмотрел вперед, то не смог сказать, попал он или нет, ибо оставшиеся янычары побросали ружья и, выхватив скимитары, бросились в атаку.

«Проклятие, где же рыцари?» — лихорадочно вопрошал Даффи, перезаряжая свою аркебузу. Дикий вой янычар окружал его, подобно стрекоту насекомых или свисту тропических птиц, и очень скоро он смог расслышать и быстрый топот турецких сандалий, который с каждой секундой становился все громче.

Он осмелился взглянуть перед собой. Господи, они совсем рядом! Он уже отчетливо различал оскаленные белые зубы на темных лицах и перехватил взгляд одного из нападавших. Порох на полку, рявкнул он себе, быстрей! Сколько на полку, столько же и на землю.

Один из турок в развевающихся белых одеяниях был уже всего в трех шагах. Даффи выставил ружье точно копье и дернул курок. Фитиль ударился о полку с такой силой, что погас. Искры брызнули во все стороны, когда ирландец отбил размашистый удар скимитары стволом теперь уже бесполезного ружья, затем нападавший врезался в него, и они вдвоем закувыркались в пыли. Даффи привстал на колени и выхватил рапиру и кинжал. Всадил кинжал в шею не успевшего опомниться турка и отбил рапирой вторую свистнувшую скимитару, тут же ответив коротким рубящим ударом по ноге. Хлипкий ответный удар турка отскочил от шлема Даффи, и ирландец вскочил на ноги, ткнув кинжалом в лицо нападавшего. Не останавливаясь, он пинком отшвырнул изогнутый клинок, нацеленный на то, чтобы подрубить ему ноги, и тяжелой рукоятью рапиры раздробил противнику челюсть. Еще один озверевший турок бросился на него, и он парировал своим клинком размашистый удар скимитары, одновременно подставив нападавшему кинжал, на который тот благополучно напоролся.

Затем в брешь между двумя группами ландскнехтов, как из прорванной плотины, хлынули на янычар конные рыцари. Тяжелые мечи в руках закованных в сталь всадников поднимались и опускались, и турок смыло, как смывает вода сломанные ветки.

Даффи улучил момент, чтобы размашистым ударом заправского лесоруба снести голову подвернувшемуся турку. В следующий миг бок о бок с ним оказались два ландскнехта, а впереди один теснимый противник, затем последний развернулся и пустился наутек примерно с дюжиной других уцелевших янычар.

— Пусть уносят ноги, — прогремел гулкий голос фон Зальма. — Шагом вперед, на оставленную позицию.

Даффи так или иначе мог передвигаться только шагом. Не без труда он поднял и спрятал в ножны оружие и поплелся вперед, тяжело дыша, не в силах даже стереть с губ запекшуюся слюну. Через несколько минут они стояли на вершине рядом со стеной. Оставив без внимания окрик фон Зальма, Даффи уселся на каменную кладку и обернулся к высоким стенам Вены. Город представлялся до невозможности безопасным и далеким.