Роберт Говард - Ночь волка. Сага древних морей

• Название: Ночь волка. Сага древних морей
• Автор: Роберт Говард
• Издательство: «Северо-Запад»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0036-0

В сборник вошли ряд повестей и рассказов, таких как «Черви земли», «Тигры морей», «Черный человек» и другие.

---

С такой же отчетливостью возникало видение Робертом Говардом его Хайборийской эпохи. Он видел великолепные замки и мелкие деревушки, блистательные, окруженные высокими крепостными стенами города и величественные зубчатые башни, над которыми реют яркие флаги. Это была эпоха воинов, пиратов и воров с большой дороги; кроме того, это был мир, населенный множеством колдунов и чародеев, не очень-то заботящимися о человечестве богами и силами зла, способными поразить самое изощренное воображение.

Родина великого варвара — суровая горная страна Киммерия, которую он покинул, не достигнув еще и семнадцати лет, находилась на севере выдуманных Говардом Хайборийских земель. С ней граничил Асгард, суровые сыны которого сражались со стаями волков и сверхъестественными чудовищами. На неизведанных западных пределах континента лежали Пустоши Пиктов — область непроходимых лесов, населенных загадочным древним народом, способным сражаться с яростью вышедших из преисподни демонов, чьи шаманы могли вызывать злобных духов убеленных сединами лесов.

Конан пришел в Хайборию с мечом в руке. О его странствиях и приключениях повествуется в восемнадцати историях, напечатанных при жизни Говарда; еще три рассказа к моменту его смерти не были изданы. Эти повести и их фрагменты, обнаруженные впоследствии Гленном Лордом, были закончены и изданы автором настоящего труда.

Говард настолько ярко описал снежные вершины, бескрайние знойные пустыни и сапфировые моря этого воображаемого мира, что перед очарованным взором читателя легко предстает карта Хайбории. И в самом деле, двое читателей «Weird Tales» так и сделали. Джон Д. Кларк и П. Шулер Миллер: первый — химик, второй — школьный администратор — нарисовали подробную карту Хайборийского мира и послали ее Роберту Говарду. Писатель изучил присланный ему набросок, сделал пару незначительных исправлений, и сказал своим поклонникам, что их карта соответствует той, что создал он в своем воображении. Карты Хайбории, представленные в каждом томе рассказов о Конане, берут свое начало именно из этого источника.

* * *

Иногда нас спрашивают: почему Конан-варвар обладает такой привлекательностью для любителей приключенческой литературы? Конан — это человек, способный бросить вызов самой Вселенной, герой, бесстрашно борющийся со смертельными врагами и в то же время опасающийся сверхъестественных злобных сил, против которых бессильны его крепкая рука и длинный меч. После засилия литературы о слабых бездельниках, несмотря на все свои недостатки преуспевающих в жизни, повести об эпических героях, таких как Конан, будоражат нашу кровь и заставляют понять, что каждый может рассчитывать только на себя и должен уметь шагать, расправив плечи, свободный от сомнений или страхов.

Некоторым читателям Конан представлялся не более чем наделенной разумом машиной, бездушным убийцей, упивающимся кровавыми битвами, столь же бесчувственным к людским страданиям, как он сам — к своей боли, характером без развития. По нашему мнению, это совсем не так, не согласился бы с этим мнением и Роберт Говард. Конан превращался — правда, надо признать, довольно медленно — из оборванного мальчишки, промышляющего воровством на улицах Шадизара, не умеющего ни читать, ни писать, незнакомого с обычаями цивилизованного мира, в короля, правящего самым могущественным государством Хайборийского мира, королевством Аквилония. Конан убивал, почти никогда не испытывая угрызений совести, но он редко делал это для собственного удовольствия. Он был готов убить, сражаясь, чтобы защитить себя или своих друзей, или чтобы завладеть каким-нибудь сокровищем, которое искренне считал своим по праву завоевателя.

Конан неукоснительно следовал своему собственному кодексу поведения. Как и у его создателя, у варвара мало друзей, но этим друзьям он верен до конца. Он редко доверяет мужчинам и почти никогда — женщинам, но с теми, кто пользуется его доверием, он честен и искренен. У него есть, хотя об этом и не упоминается явно, несколько родственников, к которым он был привязан, когда жил в своей дикой Киммерии — больше близких людей у него нет.

Относительно женщин простой кодекс чести киммерийца был строг так же, как и у его создателя. За исключением одного случая в юности, Конан никогда не пытался совершить насилие или оскорбить женщину — как словом, так и делом, — невзирая на то, была она одета в шелка и бархат или же лохмотья. Конечно, если дамы высказывали подобное желание, он охотно развлекался в их обществе, даже подвергая свою жизнь опасности. Однако, на протяжении долгого времени ни одна его связь с женщиной не затронула души варвара. Это продолжалось до тех пор, пока он не встретил Белит, прекрасную пиратку, которая стала первой настоящей любовью в его жизни. Много лет спустя, будучи властителем Аквилонии, Конан обещает спасшей его рабыне Зенобии сделать ее своей королевой. В основном же киммериец со свойственными ему пылом и энергией влюбляется в каждом рассказе в новую женщину и без какого бы то ни было сожаления покидает ее, когда история заканчивается. Даже когда женщина предает его, варвар не опускается до того, чтобы мстить ей — хотя и ворчит, что бы он с ней сотворил, будь она мужчиной. Выдержка изменяет ему всего один раз, когда он сбрасывает предательницу с балкона в открытую выгребную яму во дворе трактира.

Возможно, такое сочетание грубой силы и сострадания к слабому полу обращено к тем читателям-мужчинам, кто мечтает о том, чтобы, избавившись от пут цивилизации, попрать общественную мораль. Подобный ход событий и подобный результат — всего лишь неисполнимая мечта, о чем узнал бы каждый, если бы, подобно Конану, провел бессчетное число ночей под дождем и снегом, пробираясь по горам босиком, в лохмотьях, едва прикрывающих тело, умирая от голода или защищаясь от врага одним лишь сломанным клинком. Но как прекрасны эти мечты!

Существуют и другие причины продолжительного успеха произведений о Конане. В первую очередь, страстная энергия Говарда несет читателя на скачущем галопом коне. Безумный гнев и пылающая ненависть Конана воссоздают нам то смятение чувств, что бередили собственную душу писателя. Его восприятие красоты природы, от необъятного неба Техаса до крошечных лепестков лютика, обогащает и наши собственные чувства. Его на редкость реалистичное описание бесов, призраков и мерзких извивающихся созданий преисподен, которые завладевают каждым мужчиной или женщиной, жаждущими в душе разрушения, настолько впечатляет, что самый воинствующий материалист не удержится от дрожи, вспомнив о них в темноте ночи. И мир воображения Говарда, в котором он провел большую часть своей жизни, пытаясь вырваться из оков реальности, настолько возбуждает нашу более слабую фантазию, что мы, пусть и на короткое время, тоже способны сбежать из скучного мира повседневности в бескрайние земли героической фантастики.

Леон СПРЭГ ДЕ КАМП

ГОВАРД И КЕЛЬТЫ

Одним из серьезных увлечений Роберта Ирвина Говарда были кельты. Через всю свою жизнь он пронес немеркнущий интерес к истории, антропологии, археологии и мифологии этого древнего народа.

Этот интерес нашел отражение во многих новеллах Говарда. Кельтское влияние не так заметно в рассказах о Конане, хотя в псевдо-истории хайборийского мира он и назвал киммерийцев прародителями кельтов, но наиболее ярко его увлечение этим народом проявилось в цикле рассказов о Турлофе О'Брайане, Кормаке Мак Арте и других.

Ирландская письменность появилась в VI веке, то есть вскоре после крещения Ирландии, и восходит к латинскому алфавиту. Более ранняя письменность, подобно тевтонским рунам, судя по всему, использовалась большей частью для погребальных надписей и магических ритуалов. Временем же активного создания ирландской литературы можно считать XI–XII вв., когда с этой территории были изгнаны захватчики-викинги, и местные вожди покорились английскому королю Генриху П. Именно тогда были созданы многие манускрипты, копии которых существуют и по сей день. Помимо прочих целей, перед писцами стояла задача записать историю своей страны.

Как и у других народов (например, у греков и евреев), когда историки попытались разобраться в материалах периода, предшествующего появлению письменности, на них хлынула лавина противоречивой и недостоверной информации, содержавшейся в легендах и мифах. Много говорится там о странствиях древних ирландцев, расселившихся со своего острова чуть ли не по всему белому свету, а также о племенах, в разное время пытавшихся завоевать Ирландию.

Так, из одних сказаний мы узнаем, например, что часть прото-ирландцев отправились в Скифию. Их вел некий лорд Голам, который после совершенного убийства бежал в Египет, где фараон Нектанебо (IV век до н. э.) пожаловал ему жену. Другие якобы отплыли в Испанию, где стали известны как племя милесийцев.