Роберт Говард - ЗНАК ОГНЯ. Сага сумеречных долин

• Название: ЗНАК ОГНЯ. Сага сумеречных долин
• Автор: Роберт Говард
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-7906-0084-0

Поклонников творчества Роберта И. Говарда, вновь ждет встреча с полюбившимся героем Джоном Гордоном, по прозванию Эль Борах.

На этот раз погоня за сокровищами приводит бесстрашного искателя приключений в горы Афганистана, где он оказывается в самом сердце жаркой схватки между враждующими племенами.

---

Говард сообщил о своей новой затее Лавкрафту;

«Я попробовал писать для „Пикантных приключений“, эротического журнальчика, в который постоянно пишет Эд Прайс. Я продал первую пробную серию рассказов, но это требует… живого, изящного стиля, который чужд моей естественной манере писать… Почему бы тебе тоже не взяться за это дело? …на рассказах, где есть сексуальные сцены, можно наверняка неплохо заработать… Просто напиши об одном из твоих интимных приключений, слегка изменив, чтобы оно соответствовало сюжету. Именно так я писал ту самую серию рассказов, что мне удалось продать».

Должно быть, подобный совет чрезвычайно шокировал Лавкрафта, известного своими пуританскими взглядами. Человека, который гордился тем, что принадлежит к высшему обществу Новой Англии, одна лишь мысль об использовании такого метода привела в ужас. Что же касается Роберта Говарда, мы рады, что у него оказалось такое богатое воображение; а также тому, что он не публиковал эти рассказы под своим именем, а воспользовался в качестве псевдонима именем одного из своих предков — Сэм Уолсер.

* * *

Говард также работал еще над несколькими рассказами, которые не имели особого успеха. Он продал рассказ о Фрэнсисе Гордоне, чтобы его опубликовали в июне 1935 года в следующем рассказе из этой серии, «Кровь богов», говорится о приключениях Гордона в Аравии и о том, как он разыскивает таинственного человека знатного происхождения, который отправляется в пустыню с грузом драгоценных камней. Действие другой истории о сокровищах, «Проклятие кровавого бога», происходит в Афганистане; там рассказывается о золотом, усыпанном драгоценными камнями идоле величиной с человеческий рост, и об охотниках, соперничающих между собой в поисках клада.

Отис Клайн не возлагал особенных надежд на эти истории — он говорил своему клиенту: «Тема драгоценных камней или сокровищ, спрятанных внутри идола, уже исчерпана, редакторам она порядком надоела». Случилось именно так, как он предсказывал, — рассказ продать не удалось, и он не был опубликован до тех пор; пока два десятка лет спустя его не переделали в историю о Конане.

Припоминая все истории, которые он читал или слышал о жизни людей в южных штатах до Гражданской войны, Говард написал научно-фантастический рассказ, который появился в февральском выпуске журнала «Сверхъестественные истории» за 1935 год под названием «Суеверный ужас». В рассказе говорится о гигантской африканской обезьяне-людоеде и коварном чернокожем служителе религиозного культа.

«Черный Канаан», — рассказ, в котором еще более ярко выражен расизм автора, был опубликован в июньском выпуске журнала «Сверхъестественные истории» 1936 года. В болотистых джунглях негры поднимают восстание, но его подавляют доблестные белые. Откровенная и жестокая расовая неприязнь белых в этом рассказе может вызвать негодование у некоторых современных читателей. И все же это реалистичное изображение отношения к неграм большинства землевладельцев, живших в южных штатах в прошлом веке. Примерно в то же время, когда появился «Черный Канаан», Говард написал рассказ «Мертвые помнят». В этой фантастической истории симпатии автора находятся на стороне негритянских юноши и девушки, зверски убитых злобным ковбоем-рассказчикам, на которого обрушивается возмездие сверхъестественных сил.

Над этими и другими, менее значительными произведениями Говард работал в течение последнего года своей жизни.

После его смерти было обнаружено около восьмидесяти непроданных рассказов и очень много незавершенных вещей, Осталось неизвестным, когда именно они были написаны, и мы можем только догадываться об истории их публикации. Некоторые из них были возвращены из забвения И переделаны в рассказы о Конане, Другие были дописаны различными писателями и опубликованы на волне недавно вспыхнувшего интереса к Роберту Говарду и его самому знаменитому герою — Конану из Киммерии.

* * *

Несмотря на частые посещения больниц, бессонные тревожные дежурства у кровати больной и лихорадочному стучанию по клавишам пишущей машинки, Роберт Говард умудрялся время от времени общаться со своими сверстниками: Однако вряд ли это общение согревало ему душу; мы подозреваем, что по крайней мере некоторые из его затруднений объясняются тем невероятным положением, в котором он оказался, Роберт неустанно заботился о матери и в то же время находился в, подавленном состоянии из-за ограничений, которые неизбежно возникли из-за того, что он был вынужден ухаживать за больной. Он стремился открывать для себя новые литературные сферы, но все, что он получал, от новых редакторов, это письма об отклонениях рукописей. Он жаждал свободы, но условия жизни сдерживали его порывы.

Одним из друзей, отношения с которыми постепенно сходили на нет, была Новэлин Прайс. Когда Новэлин вернулась обратно в Кросс Плэйнс после пребывания в браунвудской больнице, она решила задуматься над своим будущим. Они с Бобом снова стали видеться, но в их встречах уже не чувствовалось былой теплоты. Роберт явно не подходил на роль лучшего друга, а уж тем более мужа; это вынудило девушку расширять круг своих знакомых. Она много слышала о друге Боба из Браунвуда — высоком и симпатичном Труэтте Винсоне; как-то Новэлин сказала Бобу, что, когда вернется в Браунвуд во время школьных летних каникул, попытается встретиться с Винсоном.

Роберт усмехнулся: «Он никогда не пригласит тебя на свидание! Ты не сможешь увлечь ни одного парня и говоришь это просто для того, чтобы вызвать у меня ревность».

Эти грубые слова привели, разумеется, к тому, что Новэлин окончательно укрепилась в своем решении встретиться с Труэттом Винсоном. После свидания с ним она рассказала обо всем Роберту. Сначала Говард отказывался ей верить — даже когда она показала ему книгу Винсона, которую тот надписал для нее. Когда в конце концов факт стал очевидным, Роберт пришел в ярость и прекратил встречи с Новэлин.

Прошло несколько недель, и Новэлин послала Бобу записку, в которой предлагала ему забыть ссору и увидеться с ней. С истинно говардовским умением игнорировать неприятные вещи Роберт написал ответное письмо, в каждой строчке которого сквозили оскорбленное достоинство и гнев:

Кросс Плэйнс, Техас 8 июля, 1935 г.

Дорогая Новэлин!

Благодарю за приглашение; однако ты вряд ли можешь на самом деле предполагать, будто мне так нравятся насмешки и презрение, что я вернусь за повторной их порцией.

Думаю, ты понимаешь, что я хочу сказать, но я все же разъясню свою мысль, чтобы между нами не осталось никаких недоразумений. Я считаю, что ты и Труэтт нечестно поступили со мной, скрывая свои встречи. В этой секретности не было ни малейшей нужды, и единственной вашей целью было сделать из меня идиота. Мне нет дела до того с кем ты встречаешься или с кем встречается Труэтт; но если бы вы оба отнеслись ко мне хоть с каким-то уважениям, вы бы просто упомянули в разговоре тот факт, что встречаетесь. Если бы ты все рассказала мне, я бы не подумал ничего плохого; если бы ты ни о чем не сообщила просто из-за легкомыслия или беспечности, я бы постарался не придавать этому особого значения. Но у вас обоих много раз была возможность сказать мне, а вместо этого вы скрыли ваши встречи — и, несомненно, оба насмехались надо мной.

Теперь я понимаю, почему ты так смеялась во время нашей последней встречи, хотя мне до сих пор не ясно, в чем был смысл этих насмешек. Почему ты решила, что будет потрясающим розыгрышем скрыть от меня, что вы встречаетесь с Труэттом, я не могу догадаться до сих пор. Но знать, что такое пренебрежение по отношению ко мне было намеренным, — для меня вполне достаточно.

Воспользоваться доверием, уважением и вниманием друга для того, чтобы сделать из него дурака, — такая победа не делает чести никому.

Искренне твой Роберт И. Говард

Ни одна женщина не ответила бы на такое незаслуженное оскорбление, однако Новэлин отправила Роберту пылкое выразительное письмо:

12 июля, 1935 г.

Дорогой Боб!

Хотя после таких твоих слов мне, нечего добавить, я, как женщина, все же скажу еще кое-что. Ты упомянул, что тебе все равно, с кем я встречаюсь. Я это знаю, Боб. Все то время, что мы встречались с тобой, я прекрасно понимала, как ты относишься к женщинам. Ты всегда хотел быть свободным и независимым и считал, что женщина связывает мужчину по рукам и ногам. Эта мысль ужасала тебя. Для тебя самое главное — сохранение своей независимости. Как бы странно это ни казалось, я тоже требую для себя свободы; сохранение независимости я считаю законом и своей жизни. Я буду делать все, что доставляет мне удовольствие, и не считаю себя обязанной рассказывать даже близким друзьям о своих личных делах.

Я действительно сказала тебе, что хочу встретиться с Труэттом, когда вернусь домой. Однажды, когда я упомянула о том, что виделась с Труэттом, ты сказал, что я напрасно пытаюсь заставить тебя поверить, будто у меня было с ним свидание. Я ответила, что на самом деле собираюсь встречаться с ним этим летом. Ты же решил, что я рассчитываю встречаться с ним и в будущем. Ты сказал: «Ты можешь это сделать, но до сих пор не сделала». Поэтому я решила прекратить разговор. Позже ты взял книгу, которую он мне дал, на первой странице которой были его и мои инициалы. Я видела, как ты взглянул на эту страницу, и когда ты не обратил на это никакого внимания, я мысленно зааплодировала тебе. «Хорошо, — сказала я себе, — он хочет показать мне, что это его нисколько не трогает. Он хочет внушить мне, что он меня не любит и не испытывает хотя бы малейшего укола ревности. Разумный ход». Я думала, что ты смеялся надо мной, потому что полагал, будто я выдаю за правду нечто такое, чего не было на самом деле, но я не лгала. Помнишь, ты все время говорил мне, что я для тебя просто подруга, а я позаботилась о том, чтобы ты знал, что я осознаю, какие существуют между нами отношения.