Gedzerath - Рождение легиона

• Название: Рождение легиона
• Автор: Gedzerath
• Жанр: Фэнтези

События, произошедшие во время праздника Теплого Очага счастливо разрешены. Большинство невиновных наказано, большинство непричастных награждено, и выжившие в замке Ириса отправились по домам. Но что же делать мелкой сталлионградской пегаске, поклявшейся себе не допустить повторения произошедшего и уберечь так понравившийся ей новый мир от древнего и мрачного наследия ушедшей эпохи войн и раздоров?

---

Всплеснув крыльями, я, наконец, сбросила с себя тяжкий груз огня и ветра, и мощно загребая воздух освободившимися от груза непонятной магии порхалками, описала широкий полукруг, едва не закрутившись на месте. Да уж, далеко мне было до обычных пегасов, даже после самой жестокой болтанки в воздухе, способных не наблевать на бьющихся под ними пони, но даже извергнув из себя содержимое желудка, взбаламученное столь резким поворотом, во время которого мой живот напоминал мне проглоченный каменный шар, старавшийся вырваться из меня на волю, я лишь взъярилась еще сильнее, и с мстительной радостью вслушивалась в грохочущие хлопки, сливавшиеся в оглушительный треск, словно кто-то огромный и страшный, рвал в зимнем небе большую, накрахмаленную простыню.

Затем, пришел грохот - это белесый след, который оставило за собой мое пылавшее от злобы тельце, внезапно вспух, наливаясь жгутами из пара и огня, разрывавшими его изнутри, и наконец - лопнул, с оглушительным грохотом швыряя на снег пегасов, единорогов и земнопони.

«Ого! А раньше такого не было!».

Мне повезло больше, чем остальным. Уже зная, чем закончится это мое хулиганство, я повернулась к эпицентру этого воздушного взрыва, и вжав голову в плечи, закрыла глаза, успев громко, испуганно вскрикнуть, когда обжигающая волна на секунду опалила мою морду, швырнув куда-то назад. Проморгавшись, я быстро спланировала вниз, и с грохотом и плеском приземлилась на влажную, раскисшую землю, с которой прокатившийся по ней огонь слизнул весь снег, утрамбованный копытами множества пони. Огромная проплешина неправильной формы заняла большую часть этого импровизированного плаца, и по большому счастью, или волею богинь, вызванный мной катаклизм коснулся нас лишь самым своим краем, растратив большую часть своих сил на то, чтобы стереть с лица земли временный лагерь и несколько небольших скал, располагавшихся прямо за ним. Состоявшая из пара и огня, волна, ревя и грохоча, прокатилась по небольшой долинке, словно языком, слизывая с мгновенно раскисшей земли весь снег, оставляя за собой покореженную, ноздреватую, исходящую паром почву, с редкими, скрюченными ветками превратившихся в угли кустов. Теряя силу, невиданная стихия смогла докатиться до лагеря, и уже на последнем издыхании обрушилась на стройные ряды высоких, многоместных палаток, перемешивая с землей гордые стяги, разноцветную материю и содержимое тряпичных домов. Выложенные из досок, лагерные дорожки взмывали в воздух трещащими веерами, словно домино, бесполезными, опаленными деревяшками падая на почерневшую землю и разбиваясь о раскрошившиеся от удара, высокие скалы, защищавшие лагерь от ветра. Вздохнув последний раз, стихия утихла, превращаясь в тяжелое облако пара, медленно поднимавшееся над искалеченной ей землей, и на долину опустилась тяжелая тишина, прерываемая лишь свистом холодного ветра, рванувшегося на замену воздуху, сгоревшему в огненном валу.

– «Что тут у вас происходит?! Сколько пострадавших?!» – орал мне кто-то на ухо. Потряхивая головой, я, наконец, сообразила поднять глаза на теребившую меня пегаску, когда одетая в желтую жилетку погодного патруля, кобыла буквально впилась в меня, словно клещ – «Эй, вы меня слышите, мэм?! Вам плохо?».

– «Мне… Хорошо…» – прохрипела я, чувствуя, что еще немного – и я просто рухну там, где стояла, не в силах больше стоять на трясущихся, как у записной алкоголички, ногах – «Все… Нормально. Просто… Свет с Венеры… Отразился от верхних слоев атмосферы… И вызвал взрыв природного газа… Все нормально… Проходите мимо…».

– «Она в шоке! Нам нужны еще медики!» – крикнула кому-то кобыла. Подняв голову, я отмахнулась от назойливо цепляющейся за меня пегаски, и побрела вперед, прямо к разваливающейся на глазах куче из облаченных в доспехи тел. Кряхтя и постанывая, пони выбирались из устроенной мной свалки, и ошарашено крутя головами, принимались рассматривать изменившийся ландшафт, совершенно позабыв о той драке, что кипела тут всего за несколько мгновений до устроенного мной «бабаха». Кое-кто, придавленный навалившимися на него телами, сам подняться уже не мог, и таких ставили на ноги сообща, уже не делая различий между гвардейцами и легионерами. Налипшая на нас грязь скрыла под собой цвет шкуры, цвет брони, цвета штандартов и знаков различия, и вскоре, по полю уже двигалась слитная масса из ошарашенных пони, с головы до ног покрытых слоем жирной, подсыхающей на ледяном ветру грязи. Что ж, пожалуй, нужно было начинать что-то делать, и в первую очередь, отогнать непонятно как оказавшихся тут штатских, во все увеличивающемся количестве спешивших к нам из города, но перед тем…

«Перед этим, нужно уладить кое-какие дела».

– «Значит, грязь из-под копыт?» – скрежетнула зубами я, останавливая пробегавшую мимо фигуру, лихорадочно пытавшуюся при этом отчистить себя от налипшей на нее грязи. Спешившие за ним двое подчиненных как могли, пытались этому поспособствовать, но лишь размазывали грязь по телу отплевывавшегося жеребца. Подхватив с земли отброшенный кем-то в сторону шлем, я размахнулась, и изо всех сил припечатала им морду Свит Страйка, которую тот крайне опрометчиво обнажил, раскрыв помятое в падении забрало – «Грязь, значит?!».

Конечно, долго бить мне его не дали, но и того, что я успела ему насовать, вполне хватило амбициозному гвардейцу по самые глаза. Удар еще тяжелыми, не отошедшими от столь резких нагрузок крыльями уже не вызвал столь же сильной бури, но слепленный ими из воздуха, тугой комок резко зашумевшего ветра заставил окружавших нас пони пригнуться, а некоторых, особо чувствительных натур, даже броситься на землю, прикрывая голову или круп, в то время как кинувшихся ко мне ординарцев капитана просто унесло шагов на десять назад. Злобно захрипев, я вскочила на спину упавшему земнопони, и не торопясь, с чувством и расстановкой, принялась вбивать в него ту мысль, что я, раз за разом, пыталась донести до всех, кто так или иначе, пытался «поставить меня на место».

– «НЕ! СМЕЙ! БОЛЬШЕ! СВЯЗЫВАТЬСЯ! СО! МНОЙ!».

– «Эй, держите ее!».

– «НЕ! СМЕЙ! БОЛЬШЕ! СВЯЗЫВАТЬСЯ! СО! МНОЙ! ПОНЯЛ?!».

– «Командир, отпусти его! Командир!».

Грохот шлема, лупящего по шлему, резко прервался, когда навалившиеся на меня гвардейцы и легионеры, не без труда оторвали от своего офицера мою ругающуюся и плюющуюся тушку.

– «ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ, КУСОК НАВОЗА?!».

Даже уволакиваемая прочь, я умудрилась пару раз лягнуть валявшееся без сознания тело, и лишь холодная вода, кусачей струйкой полившаяся мне на голову и спину, отрезвила меня настолько, что мне удалось разглядеть окружавшие меня морды пони, проступавшие сквозь кроваво-красный туман.

– «Примипил, ты… Эммм… Ты в порядке?» – поинтересовалась одна из грязных рож. Оглянувшись, я заметила, как собирающие своих товарищей мэйнхеттенцы вновь начинают сбиваться в правильный строй, недобро поглядывая на грязных, как черти, легионеров. Но теперь, мы были не одни – вслед за повелительными выкриками сновавших по небу спасательных команд Погодного Патруля, в зимнем воздухе появился тяжелый, слитный гул, предвещавший прибытие остальных кентурий Легиона.

«Ну что ж, вот теперь подеремся!».

– «Стройсь!» – заорала я, с трудом влезая на спину самой большой, и самой грязной фигуры, державшей в зубах древко с основательно испачканным и подпаленным знаменем Легиона – «Стройсь, бегемоты прямоходящие! Слушай мою ко…».

– «Запрещаю!».

Раздавшийся над полем глас заставил всех, без исключения, остановиться. Вжимая головы в плечи, мы подняли головы, глядя на вечернее небо, в котором, сердито отмахивая большими, идеально очерченными крыльями, висели два аликорна, устремившие кипящий негодованием взор на творившееся вокруг безобразие. Не в силах вынести гневные взгляды повелительниц, головы пони клонились, словно трава, и поколебавшись, я решила не выделяться, грохнувшись вместе со всеми в холодную, жидкую грязь, склоняясь в раболепном поклоне, и даже пару раз шмыгнула носом, словно почтившие нас своим животворящим присутствием принцессы могли меня услышать. Секунды текли одна за другой, но ничего не происходило, пока, наконец, из дальних рядов, со стоном, не выступила шатающаяся фигура залитого грязью жеребца, на голове которого красовался измятый до неузнаваемости, и похоже, уже не снимающийся с нее шлем.

– «Ва… Ваше…».

– «Я жду вас во дворце!».

Что ж, повеление принцессы – закон, и закопошившись, мы принялись собирать раскиданные по полю щиты и оружие, старательно избегая глядеть при этом по сторонам, словно боясь встретиться взглядами, как нашкодившие дети, о провинности которых узнали строгие родители. Вздохнув, я отвернулась от осевшего на спины своих подчиненных капитана мэйнхеттенских гвардейцев, и принялась негромко, сквозь зубы, распекать ненормальных аликорнов и их сволочных командоров, столь нагло использующих бедную, несчастную кобылку, взвалившую на свою спину и без того нелегкий груз, приятной тяжестью оттягивавший ее живот. Ко мне подлетел взволнованный Хай и громко выкрикивая что-то, набросил на мою спину белоснежный, теплый плащ, в кроваво-красный подбой которого я тотчас же зарылась замерзшим и оцарапанным носом. Подняв меня к себе на спину, Буш начал скандировать какие-то слова, подхваченные остальными легионерами, но лишь спустя несколько минут, через шум в моей голове, усиливаясь, пробились грозные, воинственные крики. Поведя глазами по сторонам, я с удивлением увидела окруживших меня пони – грязные, побитые, они раз за разом выкрикивали одно и то же слово, заставляя насупленных гвардейцев пятиться к кромке раскуроченного поля. Звеня и перекатываясь по моему черепу, оно заставляло мое сердце подпрыгивать от возбуждения – и тотчас же замирать от недоброго предчувствия, пробивавшегося откуда-то изнутри. Волна удовлетворения и тепла подсказала мне, что Древний целиком и полностью одобрял все происходящее, но еще долго, стоя на спине своего подчиненного и друга, я не могла понять, что же именно имеют в виду мои легионеры, выкрикивая никак не доходящее до меня слово.