Gedzerath - Рождение легиона

• Название: Рождение легиона
• Автор: Gedzerath
• Жанр: Фэнтези

События, произошедшие во время праздника Теплого Очага счастливо разрешены. Большинство невиновных наказано, большинство непричастных награждено, и выжившие в замке Ириса отправились по домам. Но что же делать мелкой сталлионградской пегаске, поклявшейся себе не допустить повторения произошедшего и уберечь так понравившийся ей новый мир от древнего и мрачного наследия ушедшей эпохи войн и раздоров?

---

Мятеж был подавлен на корню. Доблестные гвардейцы, вооруженные лишь длинными, деревянными палками, похожими на обычные копья, с риском для жизни, но несокрушимо, стояли под ударами настоящих боевых копий. Да-да-да, дорогие читатели – настоящих, остро заточенных копий. Это звучит ужасно, но такова правда, и если в вашей семье есть кто-то из служащих в рядах Гвардии – спросите их, дорогие читатели, откуда те раны на их телах, которые они наверняка так тщательно от вас скрывают! Однако наша властительница и командор были милостивы к этим заблуждавшимся пони, чье желание служить и защищать было гнусно извращено одной пятнистой, черноглазой интриганкой, известной всем своей кровожадностью, похотливостью, склонностью к запоям и прямо скажем, необычному внешнему виду. Нельзя назвать иначе, как колдовством то, что впервые увидевшие ее пони очень быстро забывают и про ее необычный окрас, столь похожий на шкуры древних бездомных скитальцев, не знавших, кто их родители; и про столь странные, абсолютно черные глаза, от которых любого приличного пони бросает в дрожь; и про огромные, просто ненормально огромные крылья, которыми не могут похвастаться даже ее соотечественники.

Да-да, уважаемые читатели, мы смогли наконец поймать одного из столь скрытных, неуловимых сталлионградских пегасов, который, на условиях полнейшей анонимности, согласился ответить на наши вопросы, но первый же из них поставил его в тупик – интервьюируемая нами личность даже понятия не имела, кто же такая эта С.Р.! Со слов пегаса, ни один из «тридцати», как называют этот выводок сталлионградских крылатых земнопони, даже не мог сказать, откуда взялась эта загадочная личность, и, несмотря на явную неохоту данного пони говорить о нравах и жесткой, даже жестокой политической системе подавления, царящей в его городе-государстве, нам удалось понять, что вряд ли вышеозначенная кобыла могла бы быть ставленницей их генерального секретаря или кого-то иного, стоящего во главе этого древнего анклава[149], все еще сопротивляющегося воле и добрым намерениям нашей мудрой повелительницы, поэтому мы можем лишь спросить себя и вас – так кто же эта странная, пятнистая кобыла, чьи крылья гораздо больше тех, что мы имели возможность увидеть у интервьюируемого нами пегаса? Откуда взялись эти черные, как смоль, глаза, алчно шарящие вокруг в поисках очередной лазейки на самый верх властных структур? Не имея возможности выделиться ни умом, ни знаниями, она избрала самый быстрый и коварный, грязный и жестокий путь наверх – через силу, угрозы, подкупы и шантаж! Однажды укрощённая нашим Белым Героем, она была низвергнута с трещащего под ней столпа из слез и страданий на самое дно, лишившись и власти, и денег, и возможности видеть свою госпожу.

Да, дорогие читатели, даже Принцесса Ночи, столь поспешно и опрометчиво принятая нашей доброй повелительницей, чье любящее сердце не смогло противостоять тысячелетнему одиночеству, отказалась от своей протеже! Почти месяц С.Р. влачила жалкое существование самого последнего из легионеров, вынося навоз и объедки за более достойными, раскаявшимися подчиненными, осознавшими всю глубину своих заблуждений, но смирилась ли, раскаялась ли она сама?

Нет, нет и нет!

Не прошло и четырех недель, как это хитрое существо в облике пони, недостойное называться даже пегасом, обманом заманило нашего верного защитника, командора Гвардии Вайт Шилда в отдаленный уголок нашей страны, где и бросило на растерзание злобным зверям. А пока доблестный воин, защитник Эквестрии отбивался от неравных сил диких, алкающих крови монстров, хитрая интриганка проникла в нашу столицу, и спустя месяц, устроила в ней форменный ПЕРЕВОРОТ! Тысячи пони видели это страшное шествие, растянувшееся от привокзальной площади Кантерлота до самых ворот казарм. Сотни вооруженных легионеров, чуть ранее прощенных нашей доброй повелительницей, посмели плюнуть на все то доброе и вечное, что воспитывала она в наших сердцах, пройдя торжественным маршем – и после долгого, неравного боя с горсткой смельчаков, захватили казармы Легиона. По нашим данным, имеется множество пострадавших и с той, и с другой стороны, но на данный момент, нам неизвестно о какой-либо реакции нашей всемилостивейшей принцессы Селестии Эквестрийской на этот вопиющий скандал.

Мнение же сестры нашей правительницы мы, как вы понимаете, узнать не смогли по вполне понятным, как нам кажется, дорогие читатели, причинам.

И вновь мы спросим вас – доколе? ДОКОЛЕ будет твориться этот страшный произвол? Доколе наши герои будут сдерживать происки зла, пустившего корни в нашей столице? Мы чувствуем, как сгущаются тени, как за нами следят, большинство работников редакции напуганы и не высыпаются по ночам – но мы обещаем вам, что будем стойко, несмотря ни на что, честно выполнять наш долг и будем доносить до вас правду, какой бы горькой она не была!

Дополнение: перед выходом этого номера мы получили распространенный Королевской Пресс-службой бюллетень[150]. О реакции официального Кантерлота на произошедший бунт читайте на главной странице нашей…».

– «Ну и где в этом мире справедливость?» – грустно шмыгнула носом я, складывая восьмушкой газету и засовывая ее в свою седельную сумку, стоящую рядом со мной на удобном диване, и устремляя взгляд в проносящиеся мимо окна поезда редкие деревца. Постукивающий колесами поезд нес нас вперед, и опускающееся за острые Дракенриджские горы солнце заливало купе непонятным, тревожным багрянцем, заставляя меня щурить глаза в бесплодных попытках разглядеть что-либо через запыленное стекло – «Вот почему они не обгадили с ног до головы это твою Трюху, по сути, державшую в подчинении целый городок? Но нееет, им нужно обязательно поиздеваться над бедной, голодной, холодной пегаской, дрожащей над каждой монеткой, обвинив ее в том, что она, дескать, широко живет! Вот за что они так на меня ополчились, а?».

– «Может, потому что ты даешь им повод?» – предположила Твайлайт, обводя ногой далеко не бедную обстановку нашего вагона и протягивая свой рог к моей сумке, но тотчас же отдернулась, получив шлепок копытом по носу – «Эй! Это же была библиотечная газета!».

– «Я еще не выписала из нее кое-что мне нужное. Кое-какие имена» – показав заучке язык, я спрятала сумку на полку, для чего мне пришлось несколько раз подпрыгнуть на диване, забавно подкидывая при этом Твайлайт – «И вообще, знаешь, что Спайк с ними делает?».

– «Наверняка, опять твои выдумки, Скраппи!» – отмахнулась от меня единорожка, зачем-то пристально разглядывая мою фигурку, приземлившуюся на противоположный диван – «Знаешь, хоть этой газете никто и не верит… Ну, до конца, я имею в виду… Но все же некоторые слухи пошли по нашему городку. Пони вспоминают твою дружбу с принцессой Луной, и некоторые уже начали называть ее Принцессой Ночи, вслед за этой глупой статьей. Пони начинают опасаться тебя, и ты уж прости, но ты и в самом деле даешь им много поводов для этого».

– «Я понимаю, Твай» – вздохнув, я устроилась поудобнее, не в силах решить, как же мне лучше прилечь – на спину или на живот, подогнув под себя все четыре ноги. Забавно, что эта чисто животная поза быстро пришлась мне по вкусу, в то время как милый, засыпая рядом со мной, каждое утро оказывался лежащим на спине, да еще и поперек кровати, забросив на меня одну, а то и сразу две ноги разом. По крайней мере, когда у него выдавался выходной, а в прочие дни мы, как правило, спали раздельно, я – в своей комнатке при казарме, пока он шнырял в темноте, отсыпаясь целыми днями где-то на облаках. По крайней мере, я так думала.

– «Вот представь, что было бы, если бы ты оказалась в городе в тот день» – с усмешкой глядя на мою возню, принялась фантазировать подруга – «Мне до жути интересно, смогла бы твоя невосприимчивость победить силу этого амулета, или он оказался бы сильнее? Хотя нет, пожалуй, такие эксперименты лучше проводить в спокойной обстановке. Если хоть что-то из того, что про тебя пишут или говорят правда, то думаю, добром бы это не кончилось».

– «Пожалуй, что да» – очень корректно ответила я. Я все никак не могла умоститься, мне все время казалось, что что-то мешает мне как следует улечься, что-то давит мне на подогнутые копыта, что-то, чего раньше я никогда не замечала…

– «Твай, я чего-то не пойму – у меня что, живот выпирает?!» – с испугом и удивлением вопросила я подругу, стоя всеми ногами на пружинящем подо мной диване. Теплый плед, которым, независимо от времени года, неизменно снабжали всех пассажиров первого класса, завязался у меня вокруг ног, отчего я почувствовала себя глупо, словно запутавшаяся в веточках собственного гнезда сойка – «Нет, я серьезно! И хватит надо мной ржать, ты!».

– «Ох, Скраппи, ты такая смешная!» – ухахатывалась, прикрывшись передней ногой, Твайлайт. Проследив за тычущим в мою сторону копытом, я только и смогла, что пискнуть от ужаса, увидев, куда, на самом деле, нужно было смотреть. Ведь знала же, что анатомия наших преемников отличается от той, что была присуща человеку, но все равно не догадалась, что смотреть нужно было не на низ живота, а на его бока! В пронизывающих вагон лучах заката стало особенно хорошо заметно, как округлилось мое тело, как стали гораздо шире бока. Вот что мне мешало как следует подогнуть под себя ноги – перестраивающееся под развивающегося во мне жеребенка тело протестовало против привычных поз, требуя для себя больше места и комфорта – «Да-да-да, дорогая! Ты наконец заметила, правда?».