Gedzerath - Рождение легиона

• Название: Рождение легиона
• Автор: Gedzerath
• Жанр: Фэнтези

События, произошедшие во время праздника Теплого Очага счастливо разрешены. Большинство невиновных наказано, большинство непричастных награждено, и выжившие в замке Ириса отправились по домам. Но что же делать мелкой сталлионградской пегаске, поклявшейся себе не допустить повторения произошедшего и уберечь так понравившийся ей новый мир от древнего и мрачного наследия ушедшей эпохи войн и раздоров?

---

– «Вот оно, Твай!» – резко вскочив, я выбежала на середину вагона – и застыла, не в силах справиться с ощущением, что я провалила все дело. Обдавший меня ужас, словно волна, буквально сбросил меня с дивана, заставив нервно заходить по всему вагону – «Первопредок! Ей был нужен первопредок!».

– «Скраппи, что с тобой?» – повернулась ко мне единорожка, не вставая, однако с мягкого дивана. Похоже, проведенные в моей компании дни научили ее спокойнее относиться к моим взбрыкиванием и сменам настроения. А может, это и вправду так действовала на меня развивающаяся беременность… – «Тебе нехорошо или ты и впрямь так вдохновилась моим рассказом? У меня есть неплохая подборка из книг на эту тему».

– «Я полная дура, Твай!» – не в силах стоять на месте, я принялась ходить взад и вперед по достаточно просторному для этого вагона – «Я полная, набитая дура!».

– «Ну, допустим, не полная» – резонно заметила подруга, с усмешкой глядя на мою фигурку, мечущуюся из угла в угол – «Немного упитанная, но это же нормально. Ну, я имею в виду, твою беременность».

– «Нет-нет. Ничего. Забудь» – резко затормозив, я бросила взгляд на развалившуюся на диване Твайлайт, и медленно побрела в спальню. В спину мне донесся понимающий смешок – похоже, кто-то и вправду решил, что все дело в моем нынешнем положении.

«О богини, ну как же я сразу не догадалась?! Ей же нужен был первопредок – тот, кто мог бы объединить всех пониподобных в этом изменившимся мире! А я? Что сделала я? Похвасталась умом и сообразительностью, как конь яйцами! Ну и что теперь? Все труды этого шизофреника натурально спущены в унитаз, а сам центр наверняка превратится в режимное учреждение, куда будут спихивать все, что нежелательно оставлять в этом новом, изменившемся мире. Могу ведь поспорить на что угодно, они должны были найти немало военных складов, забитых под завязку различным вооружением, однако принцесса ни разу не обмолвилась о том, что у нее где-то спрятаны наполовину разложившиеся обломки какого-нибудь танка! Так значит, она скрывает это от меня? А что же Луна? Ей я тоже не могла бы доверять в этом вопросе?».

Войдя в темную спальню я, по примеру Твайлайт, затеплила приятно попахивающую сгорающим керосином лампу, резко крутанув крупное колесико встроенной в лампу кремниевой зажигалки, мгновенно поджигая пропитанный керосином фитиль. Гасить ее было тоже довольно просто – достаточно было просто нажать на медную кнопку у основания, и подпружиненная ложка, накрывая, гасила фитиль, что дало мне повод поиграться с забавной штуковиной, задумчиво чиркая зажигалкой.

«Вот обосралась – так обосралась! А самое главное, даже посоветоваться не с кем. С Твайлайт? Нет, с ней нельзя. Она слишком наивна для того, чтобы понять свою наставницу и вряд ли примет такую правду… Или нет? Или она на самом деле все понимает, и лишь изображает ботаника-заучку? Даааа… Проблема, Скрапс, проблема… Дух, а ты-то хоть здесь? Я тут, знаешь ли, собрала тебе новое тело… Ну, почти собрала. Этот дивный рукокрылый многоног не в счет. Молчишь? Молчишь…».

Трепещущий свет керосинки, мерный перестук колес и покачивающаяся кровать – можно было подумать, что я нахожусь не в поезде, а в нашем старом фургоне, катящимся на юг Эквестрии в сторону длинной гряды холмов, за которыми, где-то в осенней дали, лежит Хуффингтон. Пока Дед, мурлыча себе под нос какую-то песню, поглядывает вокруг, ища удобный пригорок для привала, Бабуля уже расстилает кровать, готовясь к отходу ко сну. На столе дымит старая, прогорелая плошка, в которой бережно сохраняемый в печурке уголек наполняет домик запахом сгорающих трав, призванных отпугивать комаров и дурные сны от ночующих в домике пони. Привернув еле тлеющую лампу, Бабуля наклоняется ко мне, и проваливаясь в сон, я ощущаю, как она нежно целует меня в лоб, произнося голосом знакомой мне фиолетовой единорожки – «Спокойной ночи, Скраппи. Спокойной ночи».

* * *

– «Проходи, моя ученица. Порадуй нас своим присутствием».

– «Благодарю тебя, моя Госпожа. Почту за честь разделить с тобой сию трапезу».

Церемонно поклонившись, я осторожно двинулась вперед, по погруженному во мрак узкому залу. Длинный стол был уставлен канделябрами из трех свечей, трепещущий свет которых тонул в тенях, поглотивших украшенную гирляндами причудливых ночных цветов колоннаду, прыгая по стоявшим на темном бархате тарелкам из молочно-белого фарфора, накрытых пузатыми полусферами крышек, ручки которых блестели, словно маленькие звезды. Церемонно склонившись, я заняла место по правую ногу аликорна. Памятуя уроки Госпожи, я волновалась, хотя и пыталась не подавать виду, и с лихорадочно поспешностью вспоминала назначения выложенных передо мной столовых приборов.

«Ложки и ножи справа, вилки слева. Начинай снаружи и постепенно забирайся вглубь» – слова учительницы вновь прозвучали у меня в голове, когда копыта Клауд повязали у меня на шее белоснежную, хрустящую от крахмала салфетку, пока Мист расставляла перед нами тарелочки с легким салатом, состоящим из припущенного на пару виноградного листика, в центре которого находился миниатюрный мазок какого-то соуса, посыпанного рубленными грибами. Названия этого издевательства над моими гастрономическими пристрастиями я не помнила, но знала, что подобные закуски, по законам куртуазности, полагалось есть медленно, постепенно отрезая маленькие кусочки от уменьшающегося под твоими копытами листа. Осторожно приступая к медленному, садистскому расчленению блюда, я все больше укреплялась в желании найти того придурка, что решил идеализировать грифонью кухню, возведя ее в некий абсолют, и сделать с ним много, очень много нехороших вещей.

– «Как прошла твоя поездка, моя дорогая Скраппи?» – поинтересовалась принцесса, с изяществом престарелой леди промакивая рот салфеткой, словно тот жалкий шлепок, что наконец-то исчез с наших тарелочек, мог запачкать хоть что-то, кроме салатной вилки – «Удалось ли тебе исполнить в точности повеленье нашей сестры?».

– «Припадаю к твоим серебряным копытам в смирении и страхе, моя Госпожа. Увы, твоя недостойная дщерь, не имея на то умысла злого, порушила планы сестры твоей, в чем кается тебе и винится. Готова я понести кару суровую за то, что не набралась решимости доложить о том лично, посему припадаю я к ногам твоим, жалости и заступничества твоих алкая. Суров гнев правительницы солнечной страны, и страшит он меня вельми…».

За салатом последовал суп. Неслышно выплывшая из темноты Клауд сняла крышку с возникших перед нами тарелок, представляя нашему взору желтоватые озерца прозрачного, словно пропитанный летним светом воздух, бульона, в котором, резвясь, кружились хвостики розоватых креветок, кружившихся между островками горной капусты. Распространяя вокруг тонкий запах моря, он заставлял меня собрать все силы, сохраняя на морде чопорную сосредоточенность на важном, не терпящем суеты процессе поглощения пищи. Из всей грифоньей кухни в Эквестрии прижились лишь самые безобидные их закуски и десерты, не требующие для приготовления многочисленных рыбных или мясных компонентов, но мои глаза меня не обманывали – сидящая рядом со мной принцесса и вправду, с приличествующей моменту задумчивостью, принялась поглощать столь необычный для пони суп.

– «И в чем же ты ошиблась?».

– «Во многом. Но что печалит меня страшно, так это прискорбная неспособность из-за глупости природной, столь часто мне свойственной, постичь все замыслы Ее, и глупость сия, боюсь, во вред делу, объединению многих рас предназначенному, неминуемо пойдет. О горе! О позор! Я недостойна твоей милости и ласки! Отринь же недостойную твоего сияющего взора дуру дурную, нахалку нахальную, транжиру богатств твоих наглую…».

– «И сойку-пересмешницу» – усмехнувшись, закончила мои «староэквестрийские» бредни нормальным голосом Селестия, принимая свой естественный вид. Гордо ухмыльнувшись, я отбросила великосветские манеры и словно поросенок, зарылась носом в тонко нарезанные ломтики жареного картофеля, сверкавшие под тающими на них барашками сливочного масла, словно драгоценные слитки золота, скрывающие под собой рубины мелких, как горох, редисок, изумруды хрустких огурчиков и бриллианты непристойно обнаженных виноградин. Один из шедевров дворцовой кухни, «сокровищница дракона», порция которого стоила больше, чем мое жалование за месяц.

– «Ладно, Скраппи, признавайся – чем я себя выдала?».

– «Голосом. Разговором. Поведением» – с сожалением оглядев опустевшую тарелку, я сыто вздохнула и похлопала себя по округлившемуся животу – «Несмотря на отлично подготовленную сцену, вам не удается так выделять голосом относящиеся к себе слова, поэтому МЕНЯ, МОЯ, НАС у вас вышли совсем не по-Кантерлотски, да и свечи тут явно были лишними – Луна любит прохладный, голубоватый свет магических огней. А уж довольные и гордые морды Клауд или Мист не заметил бы только слепой. Сильно они возгордились, что прислуживают самой принцессе Селестии?».