Gedzerath - Рождение легиона

• Название: Рождение легиона
• Автор: Gedzerath
• Жанр: Фэнтези

События, произошедшие во время праздника Теплого Очага счастливо разрешены. Большинство невиновных наказано, большинство непричастных награждено, и выжившие в замке Ириса отправились по домам. Но что же делать мелкой сталлионградской пегаске, поклявшейся себе не допустить повторения произошедшего и уберечь так понравившийся ей новый мир от древнего и мрачного наследия ушедшей эпохи войн и раздоров?

---

На негромко шелестящий разговорами зал опустилась тишина.

– «Это правда?» – помолчав, спросила Селестия, поднимая голову, и холодно глядя на поспешно склонившихся перед ней подданных – «Кто может опровергнуть слова этой кобылки?».

Ответа не последовало. Застывшие в поклоне придворные прятали глаза, старательно изучая ими пол или кончики своих копыт, словно ища в них ответ на заданный принцессой вопрос. Ни единого голоса, ни одного звука движения – на зал словно набросили заклятье тишины, и даже гомон толпы снаружи, едва слышимый из-за больших, парадных дверей, внезапно истончился – и заглох. Минуты текли медленно, словно смазанные клеем, но никто, ни единая душа не подала голоса в свою защиту.

«Интересно, им и вправду стыдно? Или это просто страх?».

– «Мне стыдно за вас» – нарушила тишину принцесса. Поднявшись на троне, она обвела глазами склонившиеся перед ней головы, раболепно согнутые шеи и спины – «Разве так должны были бы поступить порядочные пони? Разве так они поступили бы, если бы за дверями ваших комнат были бы ваши знакомые или друзья? Ваши родные? Неужели не нашлось бы ни одного пони, способного встать на защиту страдающих соплеменников?».

– «Думаю, нашлись бы такие пони» – раздался уверенный голос из задних рядов. Выйдя вперед, мимо расступающихся пони прошел белый единорог, чья мощная фигура раздвигала ряды стоявших перед ним придворных, словно айсберг – крошево из льдин. Облаченный в длинный, золотистого цвета плащ, он гордо шествовал к трону, пока не остановился рядом со мной, склоняясь в уважительном поклоне – «И мне жаль, что я так поздно прослышал о случившейся беде. Я так же заслуживаю наказания, моя принцесса… Но еще большего наказания заслуживает та, что так громогласно обещалась защищать всех пони от каких-то там ужасов, прячущихся во тьме! И что же мы увидели? Кто был угрозой для пони в эту ночь? И от кого им приходилось защищаться?».

– «Угу. Милые, беззащитные пони, пишущие гадкие пасквили в газетах, обосрались, едва увидев пугало в изображении уставшей, беременной кобылки» – ядовито прошипела я, задетая за живое словами единорога. И ведь не скажешь, что он был не прав, мерзавец! Махнув на все крылом, я вновь решила броситься в атаку – «Они не открыли мне дверь, предпочитая оставаться зрителями? Отлично, тогда о чем они рыдают сейчас?».

– «Тебе этого не понять, Раг» – скривился Шилд, даже не поворачивая ко мне головы – «Ты думала, что твоя дорога будет усыпана розами? Пока ты не поймешь значения таких слов как «честь» или «достоинство», ты так и будешь колоться об их шипы! Но вряд ли тебе доступны понятия об этом, Первая Ученица своей Госпожи. Ты не смогла защитить никого в этом замке, и даже более того – спасая свою никчемную жизнь, предала всех, пойдя на сделку с монстром!».

– «Ну да, я вообще не очень хороша в спасении» – ядовито парировала я, демонстративно рассматривая потрескавшийся край копыта, поднеся его к своей морде – «Интересно, а жители востока и северо-востока Эквестрии тоже так думают, разделяя твое мнение? Все эти жители Новерии, Троттингема, Дербишира, Нью-Сэддла – они тоже считают, что я зря околачивалась в пограничных землях, рискуя своим будущим и губя своих легионеров? Ну, если так, то кого мне тогда защищать? Тех, кто в качестве благодарности за спасение своих никчемных жизней опорожняется мне на голову? У тебя странное понятие о «чести и достоинстве», командор!».

– «Прекратите» – нахмурившись, отрезала принцесса, с видом крайнего неодобрения глядя на наши склонившиеся фигуры – «Вы подаете плохой пример всем нашим подданным, и кроме того, я вижу, что даже среди наших вооруженных сил нет того единства, которое позволило бы нам всем быть уверенным, что инцидент, подобный произошедшему, больше никогда не повторится! А что же делаете вы?».

– «Наша свара лишь потешит Грифоньи Королевства» – буркнула я, решив вовремя ввернуть удачно подвернувшуюся цитату из какой-то книги, отпечатавшейся у меня в памяти[222] – «Принцесса, это лишь мелкая пикировка, возникшая на почве личной неприязни, она никак не повлияет на нашу боеспособность. Видите, мы всегда готовы выступить против любой опасности, плечом к плечу! Правда, командор?».

– «Бежушловно, моя принчешша» – прошамкал Вайт Шилд, стараясь стоять неподвижно, и лишь его озверевшие глаза говорили мне, что теперь мне вряд ли удастся умереть своей смертью. Фальшиво улыбаясь, я прижалась к его плечу и поднявшись на дыбы, растянула кончиками копыт его губы в клоунской улыбке, умиленно глядя на смотрящих на нас принцесс и стараясь не обращать внимания на тихое шипение командора – «Если ты сейчас же не отпустишь мою морду, я сломаю тебе все ноги, кобыла!».

– «Что ж, раз этот вопрос был нами прояснен, нам стоит перейти к главному» – помедлив, важно кивнула Селестия – «К наказанию».

– «НАМ кажется, что МЫ находимся не в том положении, позволяющем НАМ высказывать открыто свои мысли, сестра МОЯ» – нарушила молчание Луна. Даже в столь двусмысленном положении, как «условно-прощенная», она мастерски выделяла голосом все личные местоимения, добавляя в свою речь громовые раскаты Кантерлотского Гласа – «Но кажется НАМ, что прегрешения ученицы МОЕЙ не столько связаны с желанием лишь зло творить, но лишь с пробелами в ее образовании, кои необходимо восполнить, коль ты желаешь видеть ее пред собою, во дворце. Пошлем же ее в школу имени ТЕБЯ, где средь учеников-единорогов, так ТОБОЙ любимых, и мудрецов-преподавателей, напитанных многими знаниями, она сможет огранить свой ум, как серый камень, превращаемый в подлинную драгоценность магией опытного ювелира».

– «Что ж, это разумная мысль» – согласилась Селестия, иронично поглядывая на мою насторожившуюся фигурку. Судя по ее иронично прищуренным глазам, она расценила все как шутку, призванную немного разрядить атмосферу в тронном зале, но все-таки, по каким-то причинам, решила доиграть ее до конца – «Отправить свою Первую Ученицу в младшие классы Школы для Одаренных Единорогов… Что ж, признаться, я недооценила тебя, сестра. Итак, Скраппи, по желанию своей повелительницы, ты отправишься в Школу для Одаренных Единорогов. Тебе в обязанность вменяется посещение занятий с прочими учащимися, в том порядке, какой изберет для тебя профессор Бастион Йорсет, и ты останешься в ней до тех пор, пока не научишься дисциплине, которую прививают каждому жеребенку с младых копыт… Либо пока не будешь оттуда исключена. Самовольно покидать ее ты не имеешь права. Все ясно тебе, примипил?».

– «Да, Ваше Высочество» – сжав зубы, я вновь поклонилась, клокоча от той насмешки, которой стало все это судилище, в моих глазах, уже давно превратившееся в некий фарс.

– «Ваше Высочество!» – нарушив тишину, из толпы придворных выступил хорошо одетый единорог, небрежно поклонившийся в сторону трона – «Но это же… Это просто немыслимо! Неужели теперь все преступники, уличенные в чем-то столь же вопиющем и опасном, будут подвергаться столь же мягким «наказаниям»? Вспомните, ведь вы уже отправляли ее на «перевоспитание», и чем это все закончилось?

– «СИЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ ПОБЕДОЙ ПРИ ДАРККРОУШАТТЕНЕ!» – не выдержав, громыхнула темная фигура, распахивая светящиеся молочно-белым светом глаза – «А ТАК ЖЕ ОСВОБОЖДЕНИЕМ НАВАРРО!».

– «Моя сестра является соправительницей Эквестрии, и ее мнение, а так же приказания, должны рассматриваться так, словно исходили бы от меня» – спокойно напомнила Селестия собравшимся в зале пони. Лишь легкое подрагивание ее ноздрей подсказало мне, что принцессу задели за живое сомнение и неприкрытый скептицизм, звучавший в словах единорога – «И если она считает, что ее Первой Ученице стоит повторить азы науки о поведении приличных пони, то кто же встанет на пути сего решения?».

А вот это был уже неприкрытый вызов, брошенный собравшейся внизу толпе. Измученная бессонной ночью, я уже с трудом улавливала происходящее в зале, но даже в полусонном состоянии почувствовала физически ощущаемое напряжение, начавшее скапливаться в тронном зале. Отведя голову от горделиво распрямившейся на троне принцессы, я бросила взгляд на одного из мышекрылых пегасов, дежурившего в этот день у подножья трона Госпожи. Небольшой, поджарый, он напоминал юркого горностая, готового по первому зову броситься на врагов своей хозяйки. Перехватив мой взгляд, он едва заметно кивнул мне – «все в порядке, мы готовы», и вновь прикрыл свои светящиеся глаза.

– «Нет-нет, мы ни в коем случае не подвергаем сомнению Вашу божественную волю, возлюбленная принцесса!» – настороженный столь резкой реакцией на свои слова, единорог мгновенно пошел на попятную, и склонился перед троном в уже настоящем, приличествующем моменту поклоне – «Но столь мягкое наказание за эти проделки…».

– «Но как же нам ее наказать, за все эти «проделки», как вы сами назвали ее поступки, мои возлюбленные подданные?» – абсолютно спокойным голосом вопросила принцесса присутствующую в зале толпу. Глядя на зашушукавшихся между собой представителей разных видов пони, я поразилась, как же мало среди них было пегасов – основную массу составляли земнопони и единороги, и лишь несколько представителей крылатого народа робко жались по углам, да и судя по их чистой одежке, они были лишь приглашенными гостями в этом зале. Тем же, кто прошел через все ужасы этой зимней ночи, по какой-то причине было запрещено покидать дворец, и теперь, они стояли перед августейшим взором в довольно непрезентабельном виде, что вновь заставило меня задуматься, а не было ли в этом чего-то большего, чем просто желание разобраться в произошедшем, так сказать, «по горячим следам». Ведь после всего случившегося, эта знатная толпа вполне могла потребовать от своей повелительницы изгнать меня из города, а может, даже и из страны, отправив в длительную ссылку, где я могла бы, сколь душе угодно, проходить хоть сотню сеансов «исправительной терапии», хоть сама по себе, хоть под надзором всех нянек и учителей Кантерлота, и ни одна живая душа, прочитавшая газеты, не смогла бы сказать, что эти требования не являются неоправданными, но теперь… Да, похоже, я вновь недооценила Селестию, столь ловко сыгравшую на контрасте между оборванной, сердитой толпой, выглядевшей как толпа нищих, попавшая в стиральную машинку, и белоснежной правительницей, ласково выслушивавшей сбивчивые объяснения рассерженных господ. Ее голос то ласково уговаривал, то холодно интересовался, то начинал звенеть громовыми обертонами Королевского Кантерлотского Гласа, и я, уже в который раз, поняла, насколько велика пропасть между нами, смертными, и этой древней богиней, чей опыт был несоизмерим ни с чьим в этом, да и пожалуй, в ушедшем от нас мире. Опыт, длиною в десятки тысяч жизней, и тысячи лет.