Gedzerath - Рождение легиона

• Название: Рождение легиона
• Автор: Gedzerath
• Жанр: Фэнтези

События, произошедшие во время праздника Теплого Очага счастливо разрешены. Большинство невиновных наказано, большинство непричастных награждено, и выжившие в замке Ириса отправились по домам. Но что же делать мелкой сталлионградской пегаске, поклявшейся себе не допустить повторения произошедшего и уберечь так понравившийся ей новый мир от древнего и мрачного наследия ушедшей эпохи войн и раздоров?

---

– «Понятно…» – задумчиво проговорил Джус, медленно двигая по столу копытом – «А что скажет наша соратница?».

– «Скажу одно – «Никогда не спорьте с фанатиком или идиотом. Тем самым, вы опускаетесь до его уровня, где он попросту задавит вас своим огромным опытом»» – стараясь держаться спокойно, ответила я, глядя в глаза комиссару. Научное обоснование несоответствий, уже давно занимавших мое воображение, не раз заставляло меня покрыться холодным потом, но в то же время, именно это обоснование и заставило меня проникнуться недоверием ко всем выводам высокой комиссии – «Пони-зомби, надо же! А дражайший профэссор не хочет вспомнить, например, о присущей каждому пони способности, о которой говорит его метка? На крупе Гарлика "Грома" Сауса изображены три зеленых мяча, и он отлично жонглирует этими предметами. У моего приемного деда-гвардейца на метке – сломанное копье. У подруги-фермерши изображены три яблока… Так почему бы и мне не иметь какой-нибудь особенности? Например, заземлять на себя любые приборы, лишая их возможности получать данные от моего тела? Не об этом ли может говорить стальная чушка на моих бедрах? Эта особенность явно проявила себя не впервые, милейший – еще два года назад, в замке Ириса, это позволило мне спастись от одного высокоученого психопата, засунувшего меня в какую-то магическую машину. Эта штуковина просто сгорела, когда не смогла определить мое наличие в камере для испытаний, что позволило мне оттуда спастись. Это гораздо более простое и логичное объяснение, нежели ваши бредни, так и не пришло в ваши высокоученые головы?».

– «Точно!» – раздался сзади кобылий голосок – «Чего тут сказки рассказывать? Она и раньше подлючкой была, так может и сейчас, из вредности, нам тут приборы портит?».

– «Звучит логично, между прочим» – подумав, отозвался комиссар. Сидевшие за столами пони зашумели, споря, доказывая и дискутируя друг с другом, поминутно тыча в меня копытами – «Да, этот вариант звучит гораздо правдоподобнее, соратники, чем всякая мистическая ерунда, которой пробавляются наши соседи».

– «Вы поддаетесь ее чарам, комиссар!» – скрипнул зубами Вышка. Видя, что инициатива уплывает из его копыт, он хмуро косился по сторонам, словно надувшийся сыч – «Не относитесь к магии так пренебрежительно! Вспомните про Долгую Ночь, тысячу лет назад! Неизвестно, что именно заложили в нее создатели, и не несет ли она угрозы как нашему обществу вообще, так и отдельно – его верхушке? Возьмете ли вы на себя такую ответственность перед соратниками?».

– «Не возлагайте на меня ответственность за выдуманные угрозы, Вышка!» – сердито нахмурился Джус, внушительно постучав копытом по столу, отчего усилившийся шум голосов постепенно сошел на нет – «Рассуждая по-вашему, я должен задержать одну из наших соратниц, вернувшуюся по вашей просьбе из дальних земель только за то, что у вас там что-то не выходит с исследованиями? И по-вашему, я должен явиться к Генеральному Секретарю со словами «У наших ученых сгорели приборы, и они не могут обследовать эту кобылу, поэтому они посчитали ее зомби»? Мне кажется, нам стоит снова собраться на заседание партийной ячейки, но уже по вашему вопросу, дорогой мой ученый друг!».

– «Вы передергиваете, комиссар!» – не сдерживаясь, зарычал старый хрыч под одобрительные выкрики своей худой дочери, что-то вопившей из зала – «Я доложу об этом!».

– «И о чем же?» – поинтересовался оранжевый жеребец, демонстративно разглядывая кончик копыта – «Ведь, рассуждая по-вашему, мы должны эвакуировать всю верхушку партийного аппарата каждый раз, когда кто-то испортит воздух за углом. А вдруг этот извергнутый газ «вступит во взаимодействие со светом какой-нибудь звезды, свет которой, отразившись от верхних слоев атмосферы, вызовет огромной силы взрыв», как любит говорить ваша пятнистая подопечная? Факты, профессор, мне нужны факты, а не эти бредни на пятидесяти листах!».

– «Шутите? Ну, шутите-шутите!» – проскрипел худой старикан под сдержанный смех зала и сидящих вокруг коллег, вновь принявшихся негромко переговариваться между собой – «Но дайте мне еще сутки, комиссар! Дайте мне сутки, и я докажу, что я прав!».

– «Эй, тогда и я хочу сутки!» – набычилась я, еще не зная, для чего мне нужно это время, но не желая уступать отвоеванных позиций – «Я тоже хочу… Ну… В общем, так будет честно!».

– «Хорошооооооо» – страдальчески закатил глаза комиссар – «Сутки. Ладно. Но лишь сутки. Возьмешь бумагу, карандаш и изложишь свое видение ситуации в форме рапорта, пока я буду просвещаться в эзотерике силами нашей многоуважаемой профессуры. И пожалуйста, без этих «так будет честно» и прочих выдающихся образчиков кобыльей логики или твоего фирменного, казарменного юморка, Раг!».

– «Л-ладно…» – я вовремя спохватилась и захлопнула рот, уже открывшийся для того, чтобы потребовать в придачу еще и обед в номер. В конце концов, разве я собиралась оставаться тут надолго? – «Хорошо же! Но чур, без кучи умных слов!».

– «Вы свободны, соратник Раг» – буркнул комиссар, провожая меня странным взглядом – «И что мне за наказание – выслушивать эту кобылу?».

* * *

– «Кобыла – не кобыла, а хрен я сюда еще вернусь!» – думала я, неслышно выскальзывая через окно. Стараясь не хлопать крыльями, я полетела над самой землей, пока, наконец, не затерялась среди темных деревьев, обступивших странный, напоминающий паутину, забор. Раннее утро еще только намекало на торжество наступающего дня робкой полоской зари, и непривычно тихий, неподвижный лес безмолвным часовым простирался под моими крыльями. Редкие облака, в темноте напоминавшие громадные, черные камни, бесконтрольно плыли над спящим городом, подчиняясь лишь течениям ветра, влекущего их вдаль, чье холодное дыхание играло в шерсти на моей спине. Жаль, очень жаль мне было улетать из этого места. Своими гостеприимством пленившего мою душу, как и населявшие его недопегасы, но даже без подсказки Древнего я ощущала – пора. Сворачивая к городу, я увидела длинную процессию пони, бредущих по лесу вокруг медленно катящихся повозок в сторону паутинного забора – их факелы тревожно играли на массивной броне, и это лучше любых предостережений сподвигло меня на поспешный побег. Махавшая рядом со мной крыльями Соя тихонько охнула, но увидя свирепое выражение на моей морде, тотчас зажала копытами рот, и рванулась вперед, громко захлопав крыльями, словно взлетающий голубь. Негромко зарычав, я полетела вслед на ней, на все лады костеря зеленых новичков, от общения с которыми меня отстранили всего два месяца назад. Уж больно страдали бедняги от моей несдержанности и недовольства…

Увы, дружбы с остальными у меня не получилось – судя по намекам и оговоркам, сквозившим через каждый разговор, эта пятнистая бестолочь умудрилась основательно нагадить и тут. Почитая ее за подлизу, проныру, ябеду и мелкую сволочь, пегасы очень неохотно шли на контакт, но вскоре, все же немного раскрепостились и стали относиться ко мне гораздо спокойнее, нередко, осаждая меня по вечерам просьбами рассказать про мои эквестрийские похождения. Похоже, у нас установился нормальный контакт, и так некстати начало всплывать все то, о чем я подозревала еще в самом начале этого путешествия. Не особенно скрывая этого факта, профессор Вышка не стал надеяться на одного лишь комиссара, и с часу на час ожидал прибытия кого-то более важного и «гораздо более компетентного», как выразилась мерзко улыбающаяся мне Синица Вуд. И это лишь приблизило развязку этой псевдонаучной клоунады.

Конечно, я не стала писать никакого доклада. Не выключая торшера, я просидела до самого утра, старательно, в эпистолярном жанре[257] поливая грязью всю команду профессора и его самого, скрупулезно перечисляя все их ошибки и недоработки, как и банальное отсутствие в их действиях малейших зачатков медицинской деонтологии[258]. Заглядывавшая в нашу комнату Френа Стик, наконец, утомилась и задремала в кресле у двери, не проснувшись, даже когда я, для вида, отправилась в уборную, расположенную на том же этаже, на разведку. Сделать это было довольно легко, так как за истекшие вечер и ночь я проделала этот маневр уже раз двадцать, на любые расспросы фыркая сакраментальное «Вот округлитесь – тогда и расскажете, сколько раз вам придется бегать в туалет!», еще раз подтвердив старинную истину, что на каждую невыгоду приходится своя выгода. Раннее утро, не раньше четырех-пяти часов – идеальное время для побега, когда в организме преобладают процессы торможения, «царство вагуса», во время которого случаются самые злые инфаркты… И на каждую живую душу нападает самый крепкий сон. Не зря, в древние времена, это время называли «собачьей вахтой», и я воспользовалась этим знанием, вытряхнув из кровати уснувшую Спринг Бриз, и вместе с ней, легко, словно планер, уйдя на распяленных крыльях в сторону города. Я рассчитывала затеряться в огромной толпе, и… Ну, я не знаю, купить билет на поезд, например.