Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в одном томе

• Название: Собрание сочинений в одном томе
• Автор: Владимир Высоцкий
• Жанр: Драматургия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52267-5

Любимого многими поэта Владимира Высоцкого представлять не нужно. Его песни находят отклик в душах большинства людей нашей страны. Эта книга представляет собой наиболее полное собрание стихотворений и прозы поэта. Ведь именно проза поэта, будучи явлением уникальным, приоткрывает завесу тайны с замыслов, внутренней жизни поэта, некоторых черт характера.

---

В ДАЛЕКОМ СОЗВЕЗДИИ ТАУ КИТА

В далеком созвездии Тау Кита
Все стало для нас непонятно, —
Сигнал посылаем: «Вы что это там?» —
А нас посылают обратно.

На Тау Ките
Живут в тесноте —
Живут, между прочим, по-разному —
Товарищи наши по разуму.

Вот, двигаясь по световому лучу
Без помощи, но при посредстве,
Я к Тау Кита этой самой лечу,
Чтоб с ней разобраться на месте.

На Тау Кита
Чегой-то не так —
Там таукитайская братия
Свихнулась, — по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу,
Те таукитяне буянят, —
Все реже я с ними на связь выхожу:
Уж очень они хулиганят.

У таукитов
В алфáвите слов —
Немного, и строй — буржуазный,
И юмор у них — безобразный.

Корабль посадил я как собственный зад,
Слегка покривив отражатель.
Я крикнул по-таукитянски: «Виват!» —
Что значит по-нашему — «Здрасьте!».

У таукитян
Вся внешность — обман, —
Тут с ними нельзя состязаться:
То явятся, то растворятся…

Мне таукитянин — как вам папуас, —
Мне вкратце об них намекнули.
Я крикнул: «Галактике стыдно за вас!» —
В ответ они чем-то мигнули.

На Тау Ките
Условья не те:
Тут нет атмосферы, тут душно, —
Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им: мать вашу, мол!..
Но кибернетический гид мой
Настолько буквально меня перевел,
Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты —
Такие скоты —
Наверно, успели набраться:
То явятся, то растворятся…

«Вы, братья по полу, — кричу, — мужики!
Ну что…» — тут мой голос сорвался.
Я таукитянку схватил за грудки:
«А ну, — говорю, — признавайся!..»

Она мне: «Уйди!» —
Мол, мы впереди —
Не хочем с мужчинами знаться, —
А будем теперь почковаться!

Не помню, как поднял я свой звездолет, —
Лечу в настроенье питейном:
Земля ведь ушла лет на триста вперед
По гнусной теорьи Эйнштейна!

Что, если и там,
Как на Тау Кита,
Ужасно повысилось знанье, —
Что, если и там — почкованье?!

1966

ПРО ДИКОГО ВЕПРЯ

В королевстве, где все тихо и складно,
Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,
Появился дикий вепрь огромадный —
То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

Сам король страдал желудком и астмой,
Только кашлем сильный страх наводил, —
А тем временем зверюга ужасный
Коих ел, а коих в лес волочил.

И король тотчас издал три декрета:
«Зверя надо одолеть наконец!
Вот кто отчается на это, на это,
Тот принцессу поведет под венец».

А в отчаявшемся том государстве —
Как войдешь, так прямо наискосок —
В бесшабашной жил тоске и гусарстве
Бывший лучший, но опальный стрелок.

На полу лежали люди и шкуры,
Пели песни, пили мёды — и тут
Протрубили во дворе трубадуры,
Хвать стрелка — и во дворец волокут.

И король ему прокашлял: «Не буду
Я читать тебе морали, юнец, —
Но если завтра победишь чуду-юду,
То принцессу поведешь под венец».

А стрелок: «Да это что за награда?!
Мне бы — выкатить портвейну бадью!»
Мол, принцессу мне и даром не надо, —
Чуду-юду я и так победю!

А король: «Возьмешь принцессу — и точка!
А не то тебя раз-два — и в тюрьму!
Ведь это все же королевская дочка!..»
А стрелок: «Ну хоть убей — не возьму!»

И пока король с им так препирался,
Съел уже почти всех женщин и кур
И возле самого дворца ошивался
Этот самый то ли бык, то ли тур.

Делать нечего — портвейн он отспорил, —
Чуду-юду уложил — и убег…
Вот так принцессу с королем опозорил
Бывший лучший, но опальный стрелок.

1966

«При всякой погоде…»

При всякой погоде —
Раз надо, так надо —
Мы в море уходим
Не на день, не на два.

А на суше — ромашка и клевер,
А на суше — поля залило, —
Но и птицы летят на Север,
Если им надоест тепло.

Не заходим мы в порты —
Раз надо, так надо, —
Не увидишь Босфор ты,
Не увидишь Канады.

Море бурное режет наш сейнер,
И подчас без земли тяжело, —
Но и птицы летят на Север,
Если им надоест тепло.

По дому скучаешь —
Не надо, не надо, —
Зачем уплываешь
Не на день, не на два!

Ведь на суше — ромашка и клевер,
Ведь на суше — поля залило…
Но и птицы летят на Север,
Если им надоест тепло.

1966

«Один музыкант объяснил мне пространно…»

Один музыкант объяснил мне пространно,
Что будто гитара свой век отжила, —
Заменят гитару электроорганы,
Электророяль и электропила…

Гитара опять
Не хочет молчать —
Поет ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!..

Я слышал вчера — кто-то пел на бульваре:
Был голос уверен, был голос красив, —
Но кажется мне — надоело гитаре
Звенеть под его залихватский мотив.

И все же опять
Не хочет молчать —
Поет ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!..

Электророяль мне, конечно, не пара —
Другие появятся с песней другой, —
Но кажется мне — не уйдем мы с гитарой
В заслуженный и нежеланный покой.

Гитара опять
Не хочет молчать —

Поет ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!..

1966

«У домашних и хищных зверей…»

У домашних и хищных зверей
Есть человечий вкус и запах,
А каждый день ходить на задних лапах —
Это грустная участь людей.

Сегодня зрители, сегодня зрители
Не желают больше видеть укротителей.
А если хочется поукрощать —
Работай в розыске, — там благодать!

У немногих приличных людей
Есть человечий вкус и запах,
А каждый день ходить на задних лапах —
Это грустная участь зверей.

Сегодня жители, сегодня жители
Не желают больше видеть укротителей.
А если хочется поукрощать —
Работай в цирке, — там благодать!

1966

«А люди всё роптали и роптали…»

А люди всё роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
«Мы в очереди первыми стояли, —
А те, кто сзади нас, уже едят!»

Им объяснили, чтобы не ругаться:
«Мы просим вас, уйдите, дорогие!
Те, кто едят, — ведь это иностранцы,
А вы, прошу прощенья, кто такие?»

Но люди всё роптали и роптали,
Но люди справедливости хотят:
«Мы в очереди первыми стояли, —
А те, кто сзади нас, уже едят!»

Им снова объяснил администратор:
«Я вас прошу, уйдите, дорогие!
Те, кто едят, — ведь это ж делегаты,
А вы, прошу прощенья, кто такие?»

Но люди всё роптали и роптали,
Но люди справедливости хотят:
«Мы в очереди первыми стояли, —
А те, кто сзади нас, уже едят…»

1966

ДЕЛА

Дела!
Меня замучили дела — каждый миг, каждый час,
каждый день, —
Дотла
Сгорело время, да и я — нет меня, — только тень,
только тень!

Ты ждешь…
А может, ждать уже устал — и ушел или спишь, —
Ну что ж, —
Быть может, мысленно со мной говоришь…

Теперь
Ты должен вечер мне один подарить, подарить, —
Поверь,
Мы будем только говорить!

Опять!
Все время новые дела у меня, всё дела и дела…
Догнать,
Или успеть, или найти… Нет, опять не нашла, не нашла!

Беда!
Теперь мне кажется, что мне не успеть за судьбой —
Всегда
Последний в очереди ты, дорогой!

Теперь
Ты должен вечер мне один подарить, подарить, —
Поверь,
Мы будем долго говорить!

Подруг
Давно не вижу — всё дела у меня, без конца всё дела, —
И вдруг
Сгорели пламенем дотла все дела, — не дела, а зола!

Весь год
Он ждал, но дольше ждать и дня не хотел, не хотел, —
И вот
Не стало вовсе у меня больше дел.

Теперь
Ты должен вечер мне один подарить, подарить, —
Поверь,
Что мы не будем говорить!

1966, ред. <1973>

ПЕСНЯ О ДРУГЕ