Урал Шарипов - Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

• Название: Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке
• Автор: Урал Шарипов
• Издательство: Центр стратегической конъюнктуры
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-906233-70-7

Настоящая монография комплексно освещает общую кризисную политическую и социальную ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке, возникшую в первые десятилетия XXI века. Оценивая внутренние внутриобщественные противоречия в регионе, автор вместе с тем заостряет внимание читателей на крупномасштабной агрессивной активности западных держав, прежде всего США, с целью развязывания коллизионных столкновений в местных странах. Иначе говоря, это «Большое сафари» империализма на мусульманском Востоке, или «сезон большой охоты» неоколониализма.

---

По словам некоторых аналитиков, в Афганистане перед НАТО стояли три задачи. Во-первых, помочь афганскому правительству в деле экономического восстановления и политической стабилизации страны. Во-вторых, провести обучение афганских военных и полиции. И наконец, обезвредить и ликвидировать боевиков «Талибана» на юге страны, где они всегда пользовались значительным влиянием.

В составе МССБ контингент США занимал первое место и насчитывал около 30 тысяч военнослужащих. Кроме этого, еще 32 тысячи американских солдат и морских пехотинцев участвовали в операции «Несокрушимая свобода». Как описывали сложившуюся в Афганистане ситуацию иностранные политологи, задачи сил НАТО и участников операции «Несокрушимая свобода» постепенно сближались. Так, эксперт по вопросам НАТО и Афганистана в лондонском Центре европейских реформ Томас Валасек заявил: «Основное различие между ними, если таковое вообще существует, заключается в том, что цель «Несокрушимой свободы» — поимка Усамы бен Ладена и других лидеров «Аль-Каиды» и «Талибана» в Афганистане. Что же касается войск НАТО, то они несут функцию миротворцев, призванных помочь афганскому правительству взять под контроль ситуацию в стране. Естественно, различия между их задачами сглаживаются потому, что силам НАТО исполнять роль миротворцев в Афганистане оказалось не так просто. Так что миротворческие силы превратились в обычных военных».

Другой эксперт из Уэслианского университета в штате Огайо Шон Кэй отметил, что за последние несколько лет талибы сменили тактику. «Талибан» перенял опыт Ирака — сейчас несвойственные раньше Афганистану акции террористов-смертников происходят все чаще и чаще. Более того, самодельные взрывные устройства несут дополнительную угрозу для американских военных, которые ежедневно сталкиваются со смертельными рисками».

Со своей стороны профессор Лондонского университета Майкл Уильяме заметил, что талибы использовали классическую стратегию нанесения коротких ударов. «Сейчас боевики «Талибана» считают себя выигравшими бой — так ли это, пока сказать трудно, — сказал он. — Территории под их контролем не так уж много. Дело в том, что они ведут войну в основном на изнурение. В ответ силы НАТО вынуждены отражать их нападения на определенной территории, а затем эту территорию удерживать. Талибам же достаточно совершать кратковременные выпады и создавать хаос. И эта весьма легкая для них стратегия создает колоссальные трудности для войск коалиции».

В дополнение к этому сотрудник Совета по международным отношениям в Вашингтоне Чарльз Купчан подтвердил, что контртеррористические действия всегда были связаны со значительными трудностями, так как боевики часто уходили от преследующей их армии. «Например, в Афганистане, — сказал он, — они могли перейти через границу и раствориться на территории Пакистана. А разрешения на ввод войск на территорию этой страны у США, в общем, нет — несмотря на осуществляемые там удары беспилотных летательных аппаратов. Так что в Пакистане у боевиков было надежное укрытие. Они могли время от времени переходить афганскую границу, проводить нападения, а потом опять ускользать в Пакистан».

По мнению многих западных экспертов, репутация НАТО могла серьезно пострадать, если войскам альянса не удастся подавить сопротивление талибов и установить полностью мирный порядок в Афганистане.

Вот как представлял себе победу в Афганистане упоминавшийся выше профессор Майкл Уильяме: «Для США и их союзников успехом операции в Афганистане будет стабильная страна с централизованным правительством, которое пользуется уважением независимых региональных сил, отвечает за свою собственную безопасность и гарантирует, что террористические организации не смогут найти прибежища в стране».

Майкл Уильяме и другие эксперты отмечали, что Афганистан может добиться стабильности только при условии необходимой экономической и финансовой помощи правительству страны со стороны международного сообщества. Для восстановления стабильности в стране присутствия только войск НАТО недостаточно.{29}

Пессимистические высказывания иностранных политологов вызывались прежде всего тем, что за спиной талибов и афганских националистов имелся мощный тыл в лице крупнейшей нации Афганистана — пуштунов (70% населения страны) и обширный горный регион пуштунских племен на афганской и пакистанской (северо-западная провинция) территориях, чья численность в Пакистане не уступала таковой в пределах Афганистана. Исламабад, со своей стороны, стал проявлять нарастающее беспокойство за стабильность политической и межнациональной ситуации в своей стране, так как борьба талибов с воинскими контингентами международной коалиции в Афганистане начала влиять на настроения не только в Белуджистане и в районах расселения «пакистанских» пуштунов, но и в Пенджабе{30}. В пакистанских СМИ появились даже публикации под заголовками «Талибанизация Пенджаба»{31}.

Кроме того, не следует сбрасывать со счетов нараставшую оппозицию внутри самих стран-интервентов: как среди второстепенных участников международной коалиции, так и в англо-саксонских державах — зачинщиках агрессии.

Остановимся на этой проблеме подробнее.

Возраставшие потери воинских контингентов в Ираке и Афганистане привели к некоторым качественным сдвигам в действиях правящих кругов США и Великобритании. Если президент Обама, решившись сократить численность американских войск в Ираке и пообещав их полный вывод из этой страны в 2011 году, одновременно пошел на увеличение американского участия в Афганистане, а премьер Великобритании Г. Браун совершил полную эвакуацию своего контингента из района Басры (но также проявил готовность усилить свое участие в афганском конфликте), то их политика в Афганистане стала вызывать растущие протесты общественности обеих держав.

Особенно это проявилось в Англии. Причем критика действий правительства велась с двух сторон: 1) министерство обороны королевства, объясняя весьма высокие показатели гибели английских военнослужащих в афганской провинции Гильменд, которые уже летом 2009 г. превысили потери всей «английской кампании» в Ираке и составили с 2001 года 187 человек{32} (по данным той же газеты, в Ираке за 2003-2009 гг. погибло и умерло 179 британских военнослужащих{33}. Причем в августе 2009 г. общие английские потери в Афганистане уже составили более 200 человек), заявило, что командованию на афганском фронте чрезвычайно не хватало штурмовых вертолетов. Поэтому английские потери быстро возрастали: так, только в течение трех дней боев летом 2009 г. было ранено 55 военнослужащих. Министр обороны Б. Айнсворз потребовал от премьер-министра Г. Брауна и парламента резко увеличить количество вертолетов Chinook еще на 20 единиц (в дополнение к уже имевшимся 20 в Афганистане), а также 2 тысячи бронемашин Mastiff и другого вооружения на афганском направлении{34}; 2) общественность Великобритании все более отрицательно реагировала на большие и растущие людские потери англичан в Афганистане. Местные СМИ буквально захлестнула обширная и подробная информация по каждому случаю возвращения трупов англичан в страну. На ее основе в Великобритании усилилась критика действий правительства за рубежом, стали раздаваться требования об отставке Г. Брауна и лейбористского правительства. Оппозиция правительству заявила, что «английский народ не понимает, почему мы ведем войну в далеком Афганистане, принося в жертву наших граждан и расходуя большие бюджетные средства». Эти настроения наблюдались и в английском контингенте в Афганистане — пресса привела в качестве примера поступок капрала Глентона, который, вернувшись из этой страны, публично отказался снова служить в ней, заявив «о своем несогласии с военным вмешательством Великобритании там»{35}. Одновременно с этим, в английском парламенте вспыхнул скандал — обвинение Министерства обороны в неумелом и даже преступном расходовании 500 млн. фунтов стерлингов, когда финансовые потери впустую составили 313 млн. ф.ст. Как раз этих средств, заявили критики, оказывается, и не хватало для достаточного оснащения английских войск в Афганистане.{36}

Однако премьер-министр Г. Браун в ответ вновь категорически подчеркнул, что «политика его страны в Афганистане и Пакистане полностью соответствовала цели сохранения мира не только в этих странах, но и в регионе в целом (имелись в виду Средний Восток и Индостан)… Что касается вопроса потерь в Афганистане, то британская армия, — по его словам, — имела достаточно необходимой экипировки, чтобы преуспеть в войне»{37}. В итоге, оценивая политические настроения в Англии с 2009 г. по вопросу о положении в Афганистане, можно констатировать, что в Великобритании нарастали острые противоречия между мнением общественности и лейбористским правительством. Как заявляли СМИ, почти 60% населения в США и Британии потребовали вывода своих войск из Ирака и Афганистана{38}.