Урал Шарипов - Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

• Название: Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке
• Автор: Урал Шарипов
• Издательство: Центр стратегической конъюнктуры
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-906233-70-7

Настоящая монография комплексно освещает общую кризисную политическую и социальную ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке, возникшую в первые десятилетия XXI века. Оценивая внутренние внутриобщественные противоречия в регионе, автор вместе с тем заостряет внимание читателей на крупномасштабной агрессивной активности западных держав, прежде всего США, с целью развязывания коллизионных столкновений в местных странах. Иначе говоря, это «Большое сафари» империализма на мусульманском Востоке, или «сезон большой охоты» неоколониализма.

---

Отмечая причины долговременной ирано-сирийской политической солидарности, нельзя пройти мимо одной специфической черты в данном сотрудничестве. Дело в том, что немаловажным фактором в нем выступало наличие в Сирии влиятельной шиитской общины, которая, помимо своей внутрисирийской функциональности, самостоятельно взаимодействовала с мировыми шиитскими религиозными центрами, и в том числе с иранскими (Тегераном, Кумом и др.). Получая поддержку извне, местная шиитская община стала серьезной влиятельной силой в сирийском обществе. Поэтому правительство Б. Асада, идя на политический союз с Тегераном, учитывало и этот фактор.

Мощное политическое, идеологическое и экономическое давление на Иран и Сирию, организованное Вашингтоном в международном сообществе, которое стало особенно ощутимым после американского вооруженного вторжения в Ирак в 2003 году, не заставило эти два государства замкнуться «в глухой защите» только собственных интересов. Оно еще более сблизило их союз для противостояния внешней опасности. В качестве одного из примеров можно назвать ирано-сирийскую солидарность во время голосования в МАГАТЭ о передаче «ядерного» досье Ирана в Совет безопасности ООН, где Сирия выступила одной из трех стран, высказавшихся против этого решения.

Иран являлся одним из основных торговых партнеров Сирии, причем его доля в экономике этой страны неуклонно росла. Стороны тесно сотрудничали как в гражданской технологической области, так и в передаче друг другу военной информации и новинок военной технологии и вооружения. Среди экономических проектов сотрудничества, имеющих стратегическое значение, последних лет было сооружение газопровода через территории Ирана, Ирака, Сирии с выходом через Средиземное море на европейские рынки.

ИРИ оказывала поддержку шиитско-палестинским организациям «Амаль» и «Хезболла», действовавшим в Ливане. Как известно, разразившийся в 2006 году израильско-ливанский конфликт и последовавшее вторжение израильской армии в Ливан по существу закончились для Тель-Авива безрезультатно, точнее, не добавили ему международного авторитета. Война в Ливане летом 2006 г. укрепила позиции лояльных Ирану шиитских сил не только в Ливане, но и на БСВ в целом. Кроме того, успех исламского сопротивления в этой стране стимулировал дальнейшую активизацию и консолидацию движений политического ислама, а антиизраильские радикальные арабские организации поверили в успех своих операций. В международных СМИ зазвучали необычные оценки, согласно которым в Ливане впервые появились по-настоящему боеспособные арабские вооруженные силы, остановившие израильскую армию. Израильский аналитик Алек Эпштейн справедливо назвал вторую (летом 2006 года) ливанскую войну Израиля «войной, выигранной Ираном»{122}. Таким образом одновременно возрос и авторитет Ирана среди населения Ближнего и Среднего Востока. Именно Иран в течение многих лет обеспечивал «Хезболла» и «Амаль» финансами и оружием, а бойцы «Хезболла» проходили подготовку в Иране.

Постепенно деятельность «Хезболлы» вышла за пределы БСВ. Это стало вызывать нараставшее беспокойство в правящих кругах Запада. По американским сведениям, на начало XXI века «Хезболла» имела несколько тысяч сторонников в разных странах мира, включая США (по данным ФБР/FBI, ее ячейки были примерно в 10 городах США) и Западную Европу. Ее регулярные вооруженные формирования насчитывали до 600 боевиков. Эта организация открыто занималась политической деятельностью — восемь депутатов от «Хезболлы» заседали в парламенте Ливана. Впрочем, политические лидеры Ирана и Ливана считали «Хезболлу» национально-освободительной, а не террористической организацией. Многие специалисты отмечали, что «Хезболла» действовала по схеме, ранее использованной «Аль Каидой» и Бен Ладеном — она незаметно наращивала свои силы по всему миру, чтобы внезапно задействовать их в нужный момент. По данным Госдепартамента США, на протяжении многих лет Иран выступал в роли самого крупного спонсора терроризма, что, в частности, привело к тому, что президент США Джордж Буш отнес Иран к числу трех стран, образовавших «ось зла».

В последние годы первого десятилетия XXI века усилилось сотрудничество Ирана с радикальными палестинскими организациями, действовавшими в Газе и на Западном берегу Иордана. Среди них особенно выделялись радикальные движения «Исламский джихад» и «Хамас». Победа «Хамас» на выборах в начале 2006 года была восторженно воспринята руководством Ирана. Не случайно при его поддержке в 2008 году произошел острый вооруженный конфликт в Газе между бойцами «Хамаса» и израильской армией, спровоцированный ракетными обстрелами израильских приграничных населенных пунктов. Тогда погибли около 1,5 тысяч палестинцев и около 20 — израильтян. Таким образом, Иран проводил линию на радикализацию политических установок в тех группировках, которым он оказывал действенную поддержку. Эта последовательная политика была апробирована ранее в Ливане, Сирии, Ираке.{123}

ИРИ пользовалась популярностью не только среди исламских организаций «антиимпериалистического и антиизраильского настроя», но и у целого ряда политических режимов и движений вне исламского ареала. Иран развернул на международной арене информационную пропаганду «иранского мирного атома», и она давала свои положительные результаты. Многие государства высказывались в пользу естественного права ИРИ на развитие мирной атомной промышленности, особенно это касалось тех из них, которые также начинали или планировали создание собственной атомной энергетики.

Наибольшие симпатии Тегеран вызывал у ряда политических режимов, занимавших ведущие позиции в Движении неприсоединения, были установлены тесные политические и экономические связи с такими странами, проводившими независимую внешнюю политику, как Венесуэла, Куба, Боливия, Белоруссия и другие. Особенно тесные контакты наблюдались в ирано-венесуэльских отношениях. Между этими государствами был заключен политический и военно-стратегический союз, президент Венесуэлы Уго Чавес совершил многократные официальные визиты в Иран. В результате переговоров между сторонами были подписаны соглашения об инвестициях в народное хозяйство Венесуэлы на сумму более 10 млрд. долл. Благодаря активности Ирана и Венесуэлы было реанимировано Движение неприсоединения, XIV Конференция которого состоялась в Гаване (11-16 сентября 2006 г.). Данный факт получил беспрецедентное для последних лет освещение в мировой прессе. В ходе конференции Иран был избран председателем «Группы-15» (наиболее развитых стран Движения) — как признанный лидер борьбы с американским империализмом. Кроме того, позиция Ирана по «мирному атому» была однозначно поддержана участниками Движения неприсоединения, принявшими на XIV конференции декларацию по ядерной программе Ирана. Позицию ИРИ, таким образом, одобрили 2/3 членов ООН, на территории которых находилось 86% мировых запасов нефти.{124}

Экономические позиции ИРИ (углеводороды, атомная энергетика и военная промышленность)

Народное хозяйство ИРИ (в силу своей большей диверсифицированности, сравнительно с таковым большинства государств БСВ) являлось сильным подспорьем для проведения этой страной активной и независимой внешней политики. Следует отметить, что углеводородный фактор и весьма благоприятная конъюнктура мирового нефтегазового рынка играли важнейшую роль в поступательном увеличении национального бюджета Ирана и развитии его промышленного потенциала. Особенно это касалось первого десятилетия XXI века, когда действие этих факторов возросло политически, особенно в противоборстве с западным давлением.

Значение углеводородного фактора. Как известно, в течение последних десятилетий в мировой торговле наблюдалось обострявшееся противостояние между Западом, который, как правило, выступал в качестве потребителя сырьевых ресурсов, и экспортерами углеводородов. Их представляла в основном группа развивающихся стран, среди которых большое место занимали государства Персидского залива. Дело в том, что через Ормузский пролив проходила четверть всех поставок нефти на международный рынок{125}. Целесообразно отметить, что распределение газовых месторождений на земном шаре также было неравномерным. Так, по данным экспертов, более 57% мировых запасов природного газа было сосредоточено в России, Иране и Катаре{126}. Поэтому и за поступления природного газа на международный рынок обострялась межгосударственная борьба, как известно, это особенно проявилось в Европе.{127}

Немалую роль в борьбе за углеводороды играл контроль над международными ценами. Борьба велась весьма напряженно и с переменным успехом. Так, если остановиться на нефтяной сфере, то в первом пятилетии текущего века цены поступательно возрастали, что увеличивало возможности бюджетов нефтеэкспортеров, и соответственно ослабляло таковые потребителей нефти и нефтепродуктов. Однако, пользуясь сравнительно мягкой зимой 2006/2007 года (но только до февраля месяца) в северном полушарии, Запад, сократив по возможности свое потребление топливных ресурсов, предпринял шаги, чтобы снизить мировые цены на нефть. Это ему в определенной степени удалось — в начале января 2007 года падение цен достигло уровня 56-58 долл./барр., хотя уже в феврале, в связи с наступлением морозов в северном полушарии Земли, цены снова повысились до уровня 59-60, а в марте — до 62-63 долл./барр.{128}