Урал Шарипов - Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке

• Название: Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке
• Автор: Урал Шарипов
• Издательство: Центр стратегической конъюнктуры
• Жанр: Политика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-906233-70-7

Настоящая монография комплексно освещает общую кризисную политическую и социальную ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке, возникшую в первые десятилетия XXI века. Оценивая внутренние внутриобщественные противоречия в регионе, автор вместе с тем заостряет внимание читателей на крупномасштабной агрессивной активности западных держав, прежде всего США, с целью развязывания коллизионных столкновений в местных странах. Иначе говоря, это «Большое сафари» империализма на мусульманском Востоке, или «сезон большой охоты» неоколониализма.

---

Постепенная утрата контроля над мировым углеводородным рынком (уже значительная) весьма насторожила Запад, и прежде всего Вашингтон. Хотя их конкурентная борьба продолжает носить комплексный характер, с вовлечением экономического и внешнеполитического инструментария, в последние два десятилетия начались военные кампании Запада в регионах крупных углеводородных ресурсов, и прежде всего на БСВ и в Северной Африке.

Как известно, в период ирано-иракской войны (1980-1989 гг.) Запад сбросил международные цены на нефть с 35-40 долл./баррель до 8-11 долл., жестко понизив национально-хозяйственные потенциалы Ирана и Ирака. Затем, уже в первом десятилетии XXI века, посредством оккупации Ирака и Афганистана, западные державы создали межгосударственную напряженность на БСВ, стимулировали «местную» гонку вооружений. Таким образом высокие прибыли американо-английских военных корпораций во многом компенсировали Западу потери от дальнейшего роста мировых цен на нефть до уровня 90-115 долл./барр.

При этом Вашингтон и западноевропейские правительства отказывали Ирану, Ливии, Сирии и другим политическим оппонентам в «третьем мире» в свободном приобретении современных технологий на внешних рынках. В конце концов они перешли к развязыванию новых военных компаний на БСВ: в 2011-2012 гг. в Ливии и Сирии. Возникла угроза еще более масштабной военной кампании против Ирана.

Продолжение драматической реализации иранской ядерной программы

Отметим, что для обоснования перехода Запада к ужесточению экономических и политических санкций, а затем, возможно, и к военной кампании против Тегерана наилучшей «козырной картой» продолжал выступать ядерный вопрос.

Как известно, ИРИ уже не одно десятилетие наращивает свой потенциал в области ядерной технологии. При этом он занимается повышением обогащения урана и имеет уже немало объектов, занимающихся данным процессом (см. рисунок I){256}:

Рисунок 1. Атомные объекты Ирана (РИА Новости, 2012: «Рядом с городом Кум открылся второй иранский завод по обогащению урана») 

Несмотря на заявления Тегерана, что он преследует только мирные цели, осуществляя свою ядерную программу, это обстоятельство беспокоит США, Израиль и другие страны в политическом, военном и экономическом отношениях. Причем не в последнюю очередь оно имеет непосредственное отношение к борьбе за мировые углеводородные ресурсы, Поэтому антииранские санкции в 2013-2014 гг. достигли уровня, в соответствии с которым американские и европейские компании отказались от закупок иранских углеводородов и какого-либо сотрудничества в технологических областях (как известно, в июне 2012 года Соединенные Штаты в одностороннем порядке ввели нефтяное эмбарго на поставки из Ирана, а 1 июля нефтяной бойкот ИРИ объявили страны Европейского союза). Но вопрос о дальнейшем усилении давления на Тегеран и сегодня не снят.

В СМИ Запада и Израиля нередко звучали комментарии к «утечке» информации из правительственных ведомств, согласно которым «вопрос войны с Ираном уже решен», и что «вот-вот США нанесут удар по его ядерным объектам». При этом премьер-министр Израиля Нетаньяху заявил: «Первое и первостепенное — это остановка иранской ядерной программы, и время для этого уходит. Это для меня, как для премьера, главная задача».{257}

Даже секретарь Совета Безопасности России Николай Патрушев называл вполне реальной опасность военного удара по Ирану. По его словам, «существует вероятность военной эскалации конфликта, к которой американцев подталкивает Израиль».

Иран, в свою очередь, пригрозил перекрыть Ормузский пролив, через который перевозится около 20 процентов поступающей на мировой рынок нефти. В ответ бывший глава Пентагона Леон Панетта (в предыдущей администрации президента Б. Обама) предупредил, что США будут вынуждены принять все необходимые меры для открытия пролива (эту позицию подтвердил и нынешний министр обороны США Чак Хейгел). А прежний министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман заявил, что Тегеран пытается диктовать условия не только другим поставщикам нефти в Персидском заливе — Саудовской Аравии и Ираку, но и всему миру{258}.

Пока диалог между Тегераном и Западом обходился без использования военного аспекта. Дело в том, что США, где на рубеже 2012-2013 гг. прошла новая выборная президентская кампания и сформировалась обновленная правительственная администрация, столкнулись с проблемой грандиозного финансового внутреннего долга (порядка 16 триллионов долларов). При этом на Ближнем Востоке продолжались ожесточенная гражданская война в Сирии и периодически палестино-израильские вооруженные столкновения; наблюдалось неустойчивое политическое положение в странах, попавших в водоворот так называемой «арабской весны», в связи с активизацией «Аль-Каиды». В такой осложнившейся ситуации Западу было непросто вести переговорный процесс с Ираном.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и ряд других важных обстоятельств: Китай и несколько других азиатских стран до 2013 года являлись крупнейшими импортерами иранской нефти (Китай — 22%, Япония — 14%, Индия — 13%, Южная Корея — 10%, Турция — 7%); хотя со стороны Запада действует бойкот на закупки нефти из Ирана, 10 европейских стран-импортеров — Бельгия, Британия, Чехия, Франция, Германия, Греция, Италия, Нидерланды, Польша и Испания — были освобождены от его соблюдения, ввиду экономических проблем в этих странах и их зависимости от иранской нефти.

Маловероятно, что Иран, имея доступ к разным рынкам мира, особенно азиатским, а также принимая во внимание то, что Китай в настоящее время является крупнейшим импортером иранской нефти, что имеются сравнительно крупные контракты с Японией и Индией, столкнется с чрезвычайными трудностями в сфере продажи и экспорта своих углеводородов.

Сохранение высокого спроса мирового рынка на «черное золото» Ирана после введения односторонних санкций США и ЕС говорит о том, что этим странам не удастся добиться поставленных целей. Как признался посол Италии в Иране Альберто Браданини, они лишили сами себя важного иранского рынка.

Более того, 10 европейских стран, которым позволили не соблюдать нефтяные ограничения, как уже говорилось, сталкиваются с разными экономическими проблемами у себя внутри. Чуть ли не каждая из них становится заложницей акций протеста и массовых шествий местного населения, которое выступает против экономической политики своего правительства. Эти факты свидетельствуют о том, что государства, бойкотировавшие иранскую нефть, не столько поставили в затруднительное положение Иран, сколько своих союзников.

Однако в области углеводородных ресурсов США и их европейские партнеры пытаются изыскать новые районы добычи нефти и газа: в США и Канаде так называемые сланцевые залежи, ведутся разведочные изыскания в Средиземноморье, Арктике, Атлантике и т.д., а также строятся новые трубопроводы в обход Ирана и России. Дело в том, что они не только стремятся подавить антиимпериалистический (антизападный) настрой в регионе БСВ, но и пытаются получить возможность оказывать политическое воздействие на Россию, Китай и Индию. Причем, по их мнению, высокие международные цены на нефть продолжают тормозить экономический рост европейских держав, а также США. Они же способствуют развитию в их хозяйствах процесса стагнации и сползанию в новый мировой экономический кризис.

Что касается ИРИ, то не трудно догадаться, что введенные Западом санкции негативно сказываются на экспортных доходах этой страны. Сюда относятся не только отказ европейских стран от нефтяных контрактов с Ираном с 2012 года (что привело к уменьшению поступлений в Иран на 40 млрд. долл.), но и сокращение индийских закупок иранской нефти (а это нанесло ущерб еще на 12 млрд. долл.). В конце 2012 года экспорт нефти Ираном по физическому объему сократился почти в два раза по сравнению с показателем в 2,2 млн. баррелей за соответствующий период 2011 г. В результате курс иранской национальной валюты начал снижаться. Так, за 2010-2012 гг. девальвация денежной единицы «тумана» составила 3,6 раза (падение с 1 тум./долл. до 3,6 тыс. тум./долл.). Кроме того, осложнились социальные проблемы местного населения. Согласно данным иранского статистического центра, уровень безработицы среди молодежи от 15 до 24 лет возрос до 23,8%. Показатели безработицы среди молодых женщин оказались еще выше — 36,7%.

Однако, по нашему мнению, европейские санкции лишь частично смогут помешать Ирану реализовать свою нефть на мировом рынке. В первую очередь это касается экспорта в Китай. Хотя он и проводит поиски новых источников углеводородного сырья в Африке, Латинской Америке, в акватории Индийского и Тихого океанов, а также в России, тем не менее Китай сохраняет ввоз иранской нефти в прежних объемах. Поэтому финансово-экономическая ситуация в ИРИ, даже в условиях значительных потерь в результате срыва многих важных контрактов и значительной девальвации национальной валюты, пока остается достаточно стабильной и позволяет обеспечивать более или менее достаточные капиталовложения в развитие наукоемких производств. Если учесть тот факт, что в настоящее время внешний долг ИРИ находится на уровне 18 млрд. долл., а ежегодные валютные поступления (даже при действии санкций) оцениваются на уровне 70-80 млрд. долл., можно считать внешние санкции пока не чрезвычайно обременительными.