Джеймс Голдгейер - Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

• Название: Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»
• Автор: Джеймс Голдгейер
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Политика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7133-1350-0

Как формировалась внешняя политика США по отношению к России в 90-е годы XX века? В чем видела свои интересы в разваливающемся Советском Союзе правящая американская элита и правильно ли оценивала ситуацию? Какие были совершены ошибки и почему? На эти вопросы на основании широкого спектра источников, бесед с известными политическими деятелями, личных наблюдений пытаются найти ответ авторы нашумевшей в США книги.

---

Соединенные Штаты продвигали РКРТ как средство достижения международного согласия между основными своими союзниками в плане их поддержки американского подхода к передаче технологий. По мере того как после 1989 года коммунистические режимы стали рушиться, страны, бывшие ранее частью проблемы распространения таких технологий, стали присоединяться к этому режиму. Однако два основных поставщика подобных технологий — Китай и Советский Союз могли воспользоваться сдержанностью, проявляемой странами «семерки», и выйти на рынки таких стран, как Индия и Пакистан, которые как раз работали над созданием оружия массового поражения и систем его доставки.

Тут на арену вышли Гор и Маккейн, получившие мощную поддержку в Палате представителей в лице конгрессмена-демократа от штата Калифорния Ховарда Бермана. Принятый летом 1989 года Закон Гора-Маккейна о контроле над распространением ракетных технологий должен был, по словам сенатора Гора, «налагать санкции на государства и компании, которые занимались созданием или продажей ракетных систем большой дальности, способных нести оружие массового поражения»{499}. В 1993 году вице-президент Гор и администрация Клинтона в целом оказались перед лицом серьезной проверки этого закона из-за продажи российской технологии Индии.

Весной 1992 года администрация Буша впервые пригрозила применить санкции к Индии и России в связи со сделкой между Российским космическим агентством «Главкосмос» и Индийской организацией космических исследований. Российские представители утверждали, что продажа двигателей и технологий Индии не нарушала режим РКРТ, поскольку они предназначались для использования в мирных целях, и российское правительство пригласило группу международных инспекторов проверить соблюдение Россией требований РКРТ. Первый заместитель министра внешних экономических связей Сергей Глазьев потребовал «пряник» за официальное присоединение России к режиму РКРТ — отмену торговых барьеров, воздвигнутых на пути российского экспорта в период «холодной войны» и все еще сохранявшихся Соединенными Штатами. С точки зрения США, Россия нарушала режим РКРТ, и угроза со стороны администрации Буша превратилась в реальность. США объявили, что «Главкосмос» и Индийская организация космических исследований на два года подвергаются санкциям{500}.

Однако к осени 1992 года президент Буш вынужден был заявить, что Россия не нарушает режим РКРТ. Это было необходимо для предоставления России помощи в соответствии с Законом «О поддержке свободы…». В открытой докладной записке госсекретарю Лоренсу Иглбергеру заместитель госсекретаря по делам Европы и Канады Томас Найлс и заместитель координатора Ричард Армитидж отмечали, что еще до того, как 24 октября 1992 г. США применили санкции к «Главкосмосу», был начат диалог с целью разрешения возникших проблем. Для того чтобы позволить оказание помощи России, в докладной записке было отмечено, что, «как установил президент, после 24 октября 1992 г. Россия преднамеренно не передавала другим странам… ракеты или ракетные технологии, которые были бы несовместимы с параметрами и требованиями режима контроля ракетной технологии»{501}. На самом деле деятельность, предусматривавшая применение санкций, не прекратилась, и новая администрация Клинтона оказалась лицом к лицу с ней как раз в тот момент, когда президент потребовал от своей команды крупных инициатив в плане оказания помощи России.

Администрация Клинтона и проблема распространения

В переходный период формирования новой администрации собравшаяся в Литл-Роке, штат Арканзас, команда Клинтона решила сделать борьбу с распространением оружия массового поражения одним из своих главных приоритетов. Когда переходная команда приступила к формированию аппарата Совета национальной безопасности, было решено назначить Даниэля Понемана, бывшего директора Управления оборонной политики в администрации Буша, на вновь созданный пост старшего директора СНБ по вопросам нераспространения. Кроме того, эксперт по контролю над вооружениями Роуз Готтемюллер, стремившаяся получить в администрации Клинтона пост, который позволил бы ей работать по программе Нанна-Лугара, а также в области ядерного разоружения, получила должность в Управлении аппарата СНБ по России. Ее присутствие позволило с самого начала организовать тесное взаимодействие экспертов по России с экспертами по нераспространению[109].

Учитывая деятельность сенатора Гора в области нераспространения, работники аппарата СНБ, не теряя времени, встретились с советником вице-президента по национальной безопасности Леоном Фертом, чтобы попытаться выяснить, как Гор будет реагировать на российско-индийскую сделку. Тем временем советник президента по национальной безопасности Энтони Лэйк заявил Понеману, что проверкой политики администрации в сфере нераспространения будет то, насколько она «вплетена в ткань наших двусторонних отношений». Понеман знал, что российская помощь Индии может привести к применению санкций в соответствии с американским законодательством, и в то же время он понимал, что эксперты Госдепартамента просто предлагали Белому дому «слегка подновленный вариант декабря 1992 года». Когда этот вариант был предложен Фёрту, ближайший советник вице-президента заметил: «Нас будут испытывать много раз, и мы просто не можем не реагировать на этот случай». Белый дом дал указание Понеману и Готтемюллер собрать межотраслевую команду и прийти к какому-то здравому решению{502}.

Это творческое решение поставило Российское космическое агентство «Главкосмос» и, соответственно, российское правительство перед абсолютно четким выбором: намерены ли российские чиновники тратить свое время на мелкие сделки в масштабе нескольких миллионов долларов со странами, которых американцы называли «мелкой рыбешкой», или же они хотят иметь дело с серьезными людьми из «семерки» и участвовать в сделках на миллиарды долларов? Чтобы предложить русским что-то ощутимое, команда Клинтона обратила свои взоры на космос. Соединенные Штаты могли не только отменить некоторые ограничения, лишавшие Россию возможности участвовать в запуске коммерческих спутников, но и предложить России шанс работать по программе Международной космической станции, которая до этого времени являлась консорциумом с европейцами и японцами. Официально США не говорили, что они предлагают России сделку, а просто заявили, что хотели бы расширить сотрудничество со странами, соблюдающими требования режима нераспространения. Однако в неофициальном плане правительству Ельцина был подан вполне четкий сигнал: откажитесь от сделки с Индийской организацией космических исследований, и вы сможете стать нашими партнерами в космосе{503}.

Те, кто занимался вопросами космоса, отнюдь не были альтруистами. Американское Национальное агентство космических исследований (НАСА) понимало, что у русских был большой опыт долгосрочных полетов в космос, и, принимая во внимание технологию космической станции «Мир», они могли бы помочь американцам и их партнерам быстрее и с меньшими затратами подготовить Международную космическую станцию к эксплуатации. Космос оставался одной из немногих сфер в мире после окончания «холодной войны», где две страны могли предложить друг другу что-то существенное.

Появляются Гор с Черномырдиным

Как уже отмечалось ранее, в апреле 1993 года, перед встречей Клинтона с Ельциным в Ванкувере, министр иностранных дел Андрей Козырев посоветовал Строубу Тэлботту намекнуть Клинтону, чтобы тот предложил российскому президенту создать комиссию под председательством вице-президента Гора и премьер-министра Черномырдина. Козырев надеялся, что создание комиссии будет способствовать налаживанию межведомственного взаимодействия в России. Но, как вспоминает Леон Фёрт, «Гор не сразу с этим согласился. Потребовалось энергичное вмешательство президента, да и мне самому пришлось поработать с ним, прежде чем он согласился. Но он не сразу понял, о чем идет речь, поскольку работа начиналась с чистого листа дискуссии между мной и Строубом»{504}.

С учетом политических интересов вице-президента первоначальный вектор деятельности Комиссии Гора-Черномырдина (КГЧ) лежал в плоскости космоса и энергетики. Ельцин одобрил идею комиссии, но проблема сделки с Индией оставалась. Россия хотела, чтобы в повестку первого заседания комиссии в Вашингтоне летом 1993 года был включен вопрос о коммерческих спутниках и космической станции, но Соединенные Штаты считали, что сначала надо было аннулировать сделку по криогенным двигателям{505}.

Решение этой возникшей на раннем этапе администрации Клинтона проблемы имело немаловажное значение для Соединенных Штатов и фактически означало достижение нескольких конкретных целей. Оно показывало, что США могут устанавливать с Россией отношения реального партнерства в весьма важной для команды Клинтона-Гора сфере. Это также подтвердило полезность Комиссии Гора-Черномырдина как инструмента решения проблемных вопросов. У многих работников аппарата СНБ и Госдепартамента возникла уверенность, что они могут успешно проводить линию на интеграцию России с Западом, убеждать российских чиновников в том, что действия России, идущие вразрез с интересами Запада, просто не отвечают ее экономическим интересам, то есть убедить их в том, что сотрудничество с Западом будет гораздо выгоднее оказания помощи странам вроде Индии в приобретении оружия массового поражения.