Род Серлинг - Только правда

• Название: Только правда
• Автор: Род Серлинг
• Жанр: Научная Фантастика

---

Гарвей кивнул в знак согласия.

- Раньше я тоже так думал! - сказал он.

Ирв фыркнул, переместил вес на другую ногу, откусил кончик дорогой сигары и приготовился к схватке иного рода.

- Босс, - начал он слегка изменившимся голосом. - Мне бы не хотелось причинять вам беспокойство. Но... понимаете, речь идет о моей прибавке.

Гарвей закрыл глаза. - О прибавке?

Ирв кивнул.

- Сегодня ровно полгода. То есть... я не собираюсь вас разорять, но вы обещали. Вы сказали, что если через полгода я продам три машины...

Гарвей повернулся в крутящемся кресле, мечтательно посмотрел в окно, но кргда почувствовал другой голос, поднимающийся в нем в точности так, как, это было последние три дня, его глаза вылезли из орбит. Он попытался сомкнуть губы и задушить приближающиеся слова, но это было ему не по силам.

- Ирвинг, - услышал он свой голос, - в тот день, кoгда ты получишь прибавку, на Фиджи ударит мороз!

Слова невозможно было остановить, хотя Гарвей делал сильное, почти нечеловеческое усилие остановить их путем экстренного извлечения виски из нижнего ящика стола. Но даже в тот момент, когда он откупоривал бутылку, слова лились из него подобно лаве из огнедышащего вулкана.

- Любой деревенский олух начинал и заканчивал работу здесь на одном и том же жаловании! Просто я морочу им голову прибавкой до тех пор, пока они не поумнеют!

Гарвей хотел извиниться, сказать, что он не хотел этого говорить, что Ирвинг дорог ему как сын и прибавку он действительно получит, как только все придет в нормальное русло, но вместо этого прозвучал самый настоящий приговор.

-Выбить из меня деньги для тебя будет не легче, чем налить раскаленное масло в уши ягуару! - вот что он сказал.

Гарвей поднял бутылку, словно она весила тонну, выпил, поборол тошноту и сказал напряженно и тихо: - Ирв, придурок, эти слова причинили мне больше боли, чем тебе.

Ирвинг распрямил свои худые костлявые плечи, обошел вокруг стола и сунул кулак в лицо бывшего шефа.

- Наказание, - сказал он твердым, высоким и визгливым голосом. - А это причинит мне больше боли, чем вам.

С этими словами он подпрыгнул, и Гарвей следил за тем, как его рука приближалась, пока не достигла его челюсти. Какой-то частичкой уставшего и потускневшего сознания он почувствовал удивление, что худенький маленький Ирвинг мог нанести такой сильный удар. С этой мыслью он завалился назад и приземлился на пол.

Ирвинг подобрал таблички "В плохом состоянии" и "Не рекомендуем", положил их Гарвею на грудь, точно похоронный венок, и, с чувством выполненного долга, тихо удалился.

Поздно ночью, по словам Хенниката, он сидел на ступеньках конторы, печально созерцая свои машины, в частности "форд" модели А.

Тот походил на железного изгоя; чьи древние фары зловеще глядели на Гарвея. Ночной бриз играл флажками и вывеской, дразня Гарвея их бренчанием и бессмысленностью.

Через северные ворота зашел джентльмен с брюшком, остановился и осмотрел машины. В старые добрые времена Гарвей уже был бы на ногах, пожимал бы его руку и начинал первую стадию атаки, прежде чем предполагаемый покупатель успеет сделать три вдоха.

Но в тот вечер Гарвей медленно встал, гостеприимно махнул рукой и прислонился к будке, в то время как мужчина посмотрел на него и направился в его сторону.

Его звали Лютер Гримбли. Он носил разновидность фрака, глаза его были маленькими, как у птицы. К тому же, у него во рту была сигара, очевидно, выполняя роль реквизита, во всяком случае, он, словно родился с сигарой во рту. Он мрачно кивнул Гарвею в ответ и покосилсятш "форд". Вне всякого сомнения, он принадлежал к такому типу покупателей, кого Гарвей называл "мыслителями", и жаждал вступить в битву воли и хитрости, как и сам Гарвей. Это было совершенно очевидно, судя по тому, с каким безразличным видом мистер Гримбли изучал "форд", одновременно наблюдая за лицом Гарвея.

Гарвей, со своей стороны увидев, что этот человек готов к схватке, заставил себя прйти ему навстречу. Он откопал часть своего обаяния, зажег сигару, сдвинул шляпу на затылке на целый дюйм, и в эту минуту выглядел, как всегда.

- Что вас заинтересовало сегодня? - спросдл он.

Гримбли не выпускал сигару изо рта.

- Лютер Гримбли, вот моя карточка, - представился он и одновременно вручил свою карточку. - Честный Лютер Гримбли, тридцать лет в политике, готовлюсь к перевыборам, являюсь членом городского управления от тринадцатого городского участка. Возможно, вы слышали обо мне. .

Все это он произнес на одном дыхании. Гарвей взял карточку и прочитал ее.

- Очень рад! - сказал он. - Что-нибудь... - Он сглотнул. - Неплохой "форд". Красивый, не так ли?

Тут Гарвей мысленно присел, ожидая приступа упрямой честности, готовой опровергнуть его слова, но голос молчал. И, впервые за несколько дней, он почувствовал, как в нем поднимается надежда.

Гримбли вынул сигару, оторвал несколько листов табака и изящно очистил от них подушечки пальцев.

- Как сказать, - заявил он, наполовину прикрыв глаза. - "Форд" можно назвать красивым, приняв дюжину таблеток аспирина и закрыв глаза, но в холодном неоновом свете, сынок... - Он покачал головой и показал на машину. - Это же развалюха! В каком она состоянии?

Гарвей хихикнул низким голосом и собрался ответить цитатой из Библии, которой он обычно отвечал на этот вопрос, и еще одним изречением, которое придумал сам полгода тому назад, но услышал свой голос: "Коробка треснула!" Гарвей вздрогнул, покрепче закусил сигару и отвернулся в сторону, проклиная себя, честность, заколдованную машину и все остальное.

Бровь Гримбли поползла вверх.

- Разбит блок, так ты сказал, сынок?

Гарвей устало кивнул и прекратил борьбу.

- Коробка треснула!

- Что еще?

Гарвей посмотрел на колеса.

- Резина стерлась на нет. - Он пнул колесо.

Гримбли подошел к "форду" и тоже пнул колесо.

- Так и есть, - сказал он. Гримбли состроил гримасу и почесал подбородок. - Видимо, машина много лет была в работе.

Затем он поспешно и хитро посмотрел на Гарвея.

- Впрочем, не очень много.

Гарвей почувствовал, что тоска и слова поднимаются в нем.

- Много? Да этой машине пришлось одолжить время, чтобы жить дальше.

Гримбли потыкал языком в щеку и мягко постучал по крылу "форда". Искоса он смотрел за Гарвеем.

- Сколько он стоит? - спросил он и, поспешно сменив тон, добавил: - Я имею в виду, для олyха, которому потребовалась действительно негодная машина для розыгрыша или чего-то в этом роде.

Он откусил небольшой кусок сигары, выплюнул его и снова обошел автомобиль. Затем низко и протяжно свистнул, втянул щеки и снова похлопал крыло автомобиля.

- Может быть, пятьдесят долларов?

Глаза Гарвея остекленели.

- Пятьдесят? - Ну, хорошо, - сказал Гримбли, - может быть, шестьдесят?

- А почему не тридцать? - сказал Гарвей. - Вы не понимаете, ведь так? Это плохая машина. Негодная.

Гарвею очень хотелось, чтобы его язык прирос и он мог закрыть рот. Он был осужден, проклят и запрограммирован, поэтому уже повернулся, чтобы идти и прекратить этот никчемный разговор. Он был совсем не готов к реакции Гримбли, поскольку маленький толстяк уставился, на него и захохотал. Он ржал во все горло до тех пор, пока не пбтерял над собой контроль. Гримбли стоял и хохотал до слез.

- Ах ты, мошенник! Ты - хитрый сукин сын.

Гарвей к этому моменту тоже засмеялся. Он и сам толком не знал почему. Возможно, он почувствовал облегчение, может, расслабился, но он присоединился к смеху Гримбли и хохотал до визга.

- А разве это не правда? - визжал он. - Разве это не самая настоящая правда?

Гримбли вытер глаза и постепенно перестал смеяться, но он все еще качал головой с удивленным восхищением.

- Я повидал много приемов, ей-богу! Все виды приемов, - Он подмигнул Гарвею и толкнул его в грудь. - Но ты - умный маленький пончик, ты... это старый английский прием, не так ли? Старая уловка! Ты- ловкий мошенник!

Он снова засмеялся и вернул сигару назад.

- Ты знал, что "форд" мне нужен, правда, чертяка! - Он снова пихнул Гарвея. - Ты знал, что я хочу его. Послушай, что я тебе скажу. - Тут он вынул сигару и продолжил: -Даю тебе за него двадцать пять долларов, главным образом из-за того, что это неплохая политика - водить старые автомобили. Люди не поймут, что ты таким образом на них наживаешься! - Он опять уставился на "форд": - Пусть будет двадцать два с половиной. Я не замечал вмятину на крыле. - Он вернул сигару в рот, скосил глаза и взглянул на Гарвея.

- По рукам? - спросил он. - Двадцать два с половиной доллара, машину и никакого мошенничества.

Выражение экстаза на лице Гарвея медленно исчезло, и он почувствовал, что холодеет.

- Никакого мошенничества, - слабо проговорил он.

Тона Гарвея было достаточно для Гримбли. Снова его язык исследовал рот, он взглянул на Гарвея, потом на машину.

- Лучше бы ты показал товар, мошенник. Показывай внутренности, Я хочу видеть то, что покупаю!