Кэти Келли - Прощай — прости

• Название: Прощай — прости
• Автор: Кэти Келли
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1935-4

ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ — ДАЖЕ ЗА ОДИН ДЕНЬ!

Около 9 утра, дом семьи Моранов. Эшлин, как всегда, собирала близнецов в колледж, а обожаемого супруга на работу. Ей оставалось только отнести вещи в химчистку, когда она обнаружила в пиджаке мужа чек на покупку дорогого нижнего белья. Такого подарка она не получала…

Обеденный перерыв в редакции глянцевого журнала. Джо, все силы отдающая карьере, а всю нежность — своему красавцу любовнику, покупает тест на беременность. Ричард — умный, привлекательный, талантливый фотограф, неисправимый дамский угодник — кто угодно, только не папа…

Вечер того же дня. Лучшие подруги уверены, что все кончено: муж Эшлин бросает ее ради любовницы, Джо готовится стать матерью-одиночкой. Им придется начать жизнь с чистого листа…

Раньше, когда он шептал ей нежные слова и ласкал ее, сердце Джо замирало от любви к этому веселому талантливому мужчине. Но только не сегодня.

— Милая, пожалуйста, не расстраивайся. — Ричард вновь превратился в само очарование. Казалось, он мог решить любую проблему с помощью своего шарма. Он просто улыбался своей мальчишеской улыбкой, подлизывался и ждал, когда она сдастся и простит его… — Джо, ты ведешь себя неразумно. Все, что я хочу сказать, — это то, что сейчас в моей жизни неподходящее время для ребенка. — Ричард уже не улыбался. — Мы не готовы к этому.

— Нет, ты не готов.

---

— Я так рада, что он тебе понравился. Он чудесный человек. — Фиона обняла подругу. — Обещай, что позвонишь мне завтра и все-все расскажешь.

— Обещаю.

Глава шестнадцатая

Джо сидела на скамеечке в небольшой гримерной и смотрела, как Фредерик наносит последний слой рубиновой помады на безупречные губы фотомодели. Темные высокие брови будто взлетали над бледно-голубыми глазами, искусно подведенными карандашом, придавая девушке экзотический загадочный облик и делая ее похожей на египтянку.

— Нам нужен обольстительный макияж: глаза с поволокой и темные губы, — заявила Джо Фредерику во время телефонного разговора, состоявшегося еще на прошлой неделе. — Я называю это «гламурным рождественским шиком». Для съемок приготовлены три темных вечерних платья, брючный костюм из черного бархата и мини-платье с блестками без бретелек. Макияж должен быть впечатляющим и ярким.

Фредерик старался соответствовать изо всех сил, но обильный тяжелый мэйк-ап, требующийся для съемок, выглядел неуместно в продуваемой насквозь студии, да еще и прохладным сентябрьским утром.

Утомленная и разбитая после бессонной ночи, Джо попросту не находила в себе сил, чтобы должным образом организовать фотосессию для декабрьского номера. До рождественского выпуска журнала оставалось еще два месяца, но по традиции в нем много страничек отводилось моде, а Джо знала, что Ральф, фотограф, которого обычно приглашал «Стайл», должен был всю вторую половину октября провести на съемках для каталога, а после этого, в ноябре, отправлялся в отпуск на Ямайку. То есть на все про все — съемку горнолыжных костюмов, трикотажных изделий, повседневной женской одежды и соблазнительного нижнего белья, долженствующего вдохновить кавалера на его покупку, — у них оставался только сентябрь.

Так что ей предстояло уладить все эти вопросы в течение двух следующих недель, а значит, придется побегать по магазинам в поисках подходящих аксессуаров и туфелек. Слава Богу, по крайней мере, на сегодня у нее есть все, что нужно.

В гримерной в ожидании двух моделей висело на плечиках несколько элегантных платьев, готовых превратить девушек в королев гламура. На полу выстроились в ряд коробки с замшевыми туфлями и атласными босоножками на высоком каблуке, а на столешнице серванта рядом с простыми серебряными сережками, которые Джо выбрала для съемок, громоздились белые пакеты с чулками.

Всевозможные магические штучки из волшебной шкатулки Фредерика — палитры теней всех цветов и оттенков, какие только существуют под солнцем, карандаши для век, кисточки, тюбики со светоотражающей основой — отчаянно сражались за место на столе с горячими бигуди, флаконами лака для волос, заколками и расческами.

Из-за двери доносился голос Ральфа, вовсю раздающего указания в большой студии с высоким потолком. Было уже почти одиннадцать утра, а закончить нужно было к половине третьего, поскольку в три Ральф должен был снимать для делового журнала. Так что времени у них практически не оставалось, а тут еще вторая модель опаздывала — словом, назревали неприятности.

Музыкальный центр грохотал аккордами любимого фотографом Эрика Клэптона, и Джо чувствовала, что у нее начинает болеть голова. Похоже, ее ждет очередной неудачный день. Выходные тоже не задались, поскольку она напрасно прождала звонка Марка, чтобы подробно объяснить ему, что именно случилось в офисе.

Много раз Джо мысленно репетировала предстоящий разговор, подбирая нужные слова, чтобы рассказать ему, как старалась найти общий язык с Эммой. Как возилась с этой девочкой, пытаясь сделать ее достойным членом творческой команды «Стайл». И как Эмма с презрением отвергла все ее потуги. Но Марк не позвонил.

К вечеру воскресенья Джо убедила себя, что он выслушал историю в изложении Эммы и решил не звонить ей. Единственным светлым пятном на горизонте стала мысль о ее домике, который подрядчик, приятель Марка, посчитал вполне надежным и крепким, хотя и нуждающимся в некотором ремонте.

— Готово, — провозгласил Фредерик. Отступив на шаг, он с удовлетворением обозревал плоды своих трудов. Модель, Кэрол, одним плавным движением распрямила длинное, невероятно стройное тело, встала и потянулась в карман джинсовой рубашки за сигаретами.

— Не волнуйся, я покурю снаружи, — сообщила она, похлопав Джо по плечу. Манекенщица набросила на плечи короткую, потрепанную кожаную куртку, стараясь не задеть закрепленные в темных волосах горячие бигуди, и вышла из комнаты, прикуривая на ходу.

— Мы почти готовы! — крикнул из студии Ральф. — Где черти носят Стефани?

— Я здесь, — раздался чей-то голос, и в комнату поспешно вошла высокая блондинка в серых тренировочных брюках и ветровке. Волосы летящей волной вились у нее за спиной. — Прошу прощения за опоздание, — сказала она Джо. — Я застряла в пробке.

— Стеф, твои волосы! — заверещал Алан, парикмахер, входя в гримерную с подносом и четырьмя кружками чая. Лицо Стефани с высокими скулами было поразительно красивым и без макияжа, а вот волосы ее явно засалились у корней. — Я не успею вымыть их. Придется обработать их гелем и зачесать назад, — пробормотал Алан, обращаясь к Джо.

— Ладно. — Джо чувствовала себя бесконечно усталой. Она готова была врезать кулаком по очаровательной физиономии Стефани. И ей было решительно все равно, что Алан собирается сделать со светлыми волосами модели. Черт бы побрал Марка. Черт, черт, черт!

Спустя тридцать пять минут Стеф и Кэрол вольготно раскинулись в шезлонгах королевских размеров. Девушки выглядели так, словно родились в роскошных атласных нарядах до пола. С волосами, уложенными в стильные прически, безупречным макияжем и роскошными телами десятого размера в блестящих платьях от знаменитых модельеров они разительно отличались от двух небрежно одетых молодых женщин, вбежавших утром в студию.

Джо уже долгие годы вращалась в индустрии моды, но тем не менее не переставала удивляться тому, как команда специалистов при наличии нужных инструментов и правильном освещении способна превратить симпатичную (не более того) женщину в роскошную красавицу.

Глядя на готовые фотографии, неискушенный наблюдатель и предположить бы не смог, что у Кэрол прыщик на подбородке и темные круги под глазами. А гладкие и блестящие волосы Стефани зачесаны назад и собраны в узел на затылке только потому, что парикмахер не успел их вымыть.

— Кэрол, поверни голову чуточку влево, — скомандовал Ральф, глядя на манекенщиц в видоискатель. — Еще немножко. Вот так, отлично. Алан, поправь ей волосы, там прядка выбилась.

Пока Ральф снимал, Джо попыталась расслабиться. Она развалилась в большом кожаном кресле, которое он частенько использовал в качестве реквизита, перекинув ноги через подлокотник и лениво ковыряясь пластиковой ложечкой в стаканчике с клубничным йогуртом. Фредерик то и дело вскакивал со своего места, как чертик из табакерки, и припудривал лица манекенщиц, чтобы те не лоснились в свете сильных софитов.

— Мы безнадежно опаздываем, — проворчал Фредерик, опускаясь на стул после десятого по счету перерыва на припудривание. — Я прибью Стефани, если мы не успеем закончить вовремя. В половине четвертого меня ждут в другом месте.

— А я должна родить через четыре месяца, если до этого у меня не случится нервный срыв, — мрачно отозвалась Джо.

— Что, все так плохо, крошка? — озабоченно поинтересовался Фредерик. — Ты прекрасно выглядишь, ну я и подумал, что у тебя все нормально. Надеюсь, это не из-за Ричарда, а? Он — свинья, не знаю, почему ты так долго держалась за него. Он того не стоит.

Вновь раздался негодующий вопль Ральфа, и Фредерик помчался на зов, держа пуховку для пудры наготове.

Ричард? Да плевать ей на Ричарда. До нее он бросил еще одну беременную девчонку, так что теперь она утратила последние крохи любви и уважения к нему. За все прошлые месяцы он позвонил всего один раз, оставив невнятное заикающееся сообщение на автоответчике.

«…Это я, э-э… Ричард. Тебя нет дома, и я, — он помолчал, — я позвоню тебе как-нибудь в другой раз. Надеюсь, у тебя все в порядке», — неуклюже добавил он.

«Надеюсь, у тебя все в порядке? — взъярилась Джо, вернувшись домой. — Разве так принято обращаться к матери твоего будущего ребенка?» Его безразличие еще сильнее ожесточило ее.

Когда Джо в одиночестве пошла в больницу, чтобы сдать анализы, и увидела эхограмму своего ребенка, то по лицу ее потекли слезы. Ее охватила невыразимая печаль оттого, что ей не с кем поделиться своими ощущениями. Но она ни разу не пожалела о том, что рядом с нею теперь не было Ричарда. Она даже представить себе не могла худшего кандидата на роль отца, ну или будущего отца. Им с ребенком будет лучше без него. Теперь она думала о нем со смесью отвращения и раздражения. Раздражения из-за его по-детски несерьезного поведения и незрелости, а отвращения — потому что оказалась настолько глупа, что поверила его лжи и не разглядела в нем труса, каким он всегда был.