Джейн Остен - Гордость и предубеждение

• Название: Гордость и предубеждение
• Автор: Джейн Остен
• Жанр: Классическая проза
• ISBN: 978-5-906-13661-9

По соседству с бедной, но уважаемой семьей Беннет поселился богатый и загадочный мистер Дарси. Одной из пяти дочерей миссис Беннет удалось покорить сердце молодого аристократа. Но энергичная красавица Элизабет Беннет его отвергла. Он показался ей слишком надменным и самодовольным. Да и слишком большой казалась разница в их общественном положении, а злобные сплетни окружающих довершили дело. Лишь постепенно Элизабет и мистер Дарси, преодолевая гордость и предубеждения, лучше узнают друг друга, и их соединит настоящая любовь, которой подвластны любые преграды…

---

– Мистер Бингли ведь не знаком лично с мистером Уикемом?

– Нет. Он никогда его не видел до той самой встречи в Меритоне.

– Значит, свое мнение он составил со слов мистера Дарси. Ну что ж, я полностью удовлетворена. Но что он говорил о завещании?

– Он не совсем четко помнит все обстоятельства, хотя мистер Дарси и рассказывал ему о них не единожды; но ему кажется, будто оно было составлено с отдельной оговоркой особых условий.

– Нисколько не сомневаюсь в честности мистера Бингли, – тепло заверила Элизабет, – но надеюсь, ты меня простишь за то, что я не поверю просто голословным утверждениям. Защита мистера Бингли, безусловно, была бы сильным аргументом; но, поскольку он незнаком с целым рядом обстоятельств этого дела и находится в курсе событий исключительно благодаря рассказам мистера Дарси, я не могу изменить своего мнения ни об одном из этих джентльменов.

Снова улыбнувшись, Элизабет сменила тему и поздравила обоих молодых людей с замечательным вечером, и при этом чувства ее к каждому из них были почти одинаковы. Она с удовольствием выслушала скромные, но полные надежд планы сестры, которая всеми силами старалась подчеркнуть, в сколь огромной степени их осуществление зависит от мистера Бингли. Когда к девушкам присоединился сам предмет разговора, Элизабет спешно отправилась на поиски Шарлотты Лукас, но, находясь все еще под впечатлением от счастья сестры, оказалась не в силах отвечать на расспросы подруги. Вскоре с барышнями столкнулся мистер Коллинз, который с ликованием сообщил кузине о своем открытии:

– Совершенно нечаянно я обнаружил, что в этом зале находится некто, кто является близким родственником моей покровительницы. Я случайно услышал, как он упомянул той леди, которая всех нас милостиво сюда пригласила, имя своей кузины мисс де Бург и ее матери леди Кэтрин! Как много в мире приятных сюрпризов! Кто бы мог подумать, что я встречу именно здесь, на этом балу, племянника самой леди Кэтрин! Я просто счастлив оттого, что открытие это случилось вовремя, и теперь я могу засвидетельствовать свое почтение этому джентльмену. Надеюсь, он простит меня за то, что я не сделал это в самом начале приема. Мое полное неведение данного обстоятельства должно оправдать эту задержку.

– Уж не собираетесь ли вы представиться мистеру Дарси?

– Именно так. Я буду молить его о прощении за то, что не подошел к нему раньше. Нет, он определенно племянник самой леди Кэтрин! Я заверю его в том, что семь дней назад ее милость чувствовала себя превосходно.

Элизабет постаралась отговорить кузена от этого поступка, заверяя его в том, что мистер Дарси – при том, что их еще не представили, – скорее сочтет его обращение непозволительной дерзостью, чем комплиментом тетке; что во всей этой идее нет ни капли здравого смысла и что если бы мистера Дарси заботило здоровье родственницы, то он бы сам завел с ним знакомство. Мистер Коллинз выслушал ее увещевания с самым решительным видом, но все равно вознамерился поступить по-своему и, дождавшись, когда поток ее аргументов иссякнет, наконец заявил:

– Моя дорогая мисс Элизабет, я весьма высоко ценю ваше мнение обо всем, о чем вам угодно его высказывать, по крайней мере в пределах тех вещей, кои вы способны понять. Но позвольте мне заметить, что есть огромная разница между принятыми формами любезности у мирян и у тех, кто посвятил свою жизнь благодати Господней. Простите мое несогласие с вами, но я твердо склонен расценивать как равные сообщество верховного духовенства и высший светский круг нашего королевства, разумеется, если только поведение последних определяется Божьими заповедями и отмечено праведностью. Поэтому я прошу позволить мне в данном случае следовать сообразно своим моральным принципам, которые теперь требуют от меня именно такого поступка. Прошу прощения и за то, что не воспользовался вашим советом, направленным, несомненно, на мое же благо. В любом другом случае я готов воспринимать ваше мнение как неукоснительное руководство к действию, но сейчас, сдается мне, в этом деле лучшими советчиками являются мое собственное образование и положение, чем мнение такой очаровательной девушки, как вы.

Засим, отвесив низкий поклон, он удалился донимать своими атаками мистера Дарси. Элизабет с нескрываемым интересом наблюдала за реакцией молодого человека, чье изумление от такого обращения было совершенно очевидным. Свою речь о здоровье благодетельницы кузен предвосхитил торжественным поклоном; и, хотя со своего места Элизабет и не могла услышать всего обращения, по движению его губ она поняла слова «извините», «Хансфорд» и «леди Кэтрин де Бург». Сама склоненная поза родственника безмерно ее забавляла. Мистер Дарси совершенно растерялся от такого напора; и когда мистер Коллинз, наконец, дал тому шанс заговорить, молодой человек отвечал со сдержанной любезностью. Однако это обстоятельство вовсе не обескуражило мистера Коллинза, но по мере продвижения второй его речи в глазах мистера Дарси все больше и больше зрело презрение. Как только пастор закончил свою проповедь, мистер Дарси холодно кивнул и, немедленно отвернувшись, зашагал в сторону. Мистер Коллинз степенно вернулся на то место, где он оставил Элизабет.

– Уверяю вас, – обратился он к кузине, – что у меня нет никаких причин, чтобы быть недовольным оказанным мне приемом. Мистер Дарси был весьма польщен таким вниманием. Он говорил со мной предельно вежливо и даже порадовал меня, сказав, что леди Кэтрин никогда не приблизила бы к своей милости человека недостойного. Очень разумная мысль, не правда ли? Таким образом, в целом я остался вполне доволен нашей беседой.

После этого заявления Элизабет окончательно утратила интерес к родственнику, поэтому поспешила переключить все свое внимание на мистера Бингли и собственную сестру. Радостные мысли, охватившие ее при виде этой прекрасной пары, сделали ее почти столь же счастливой, как и саму Джейн. Она представляла ее хозяйкой этого самого дома, довольную и спокойную, какой только может быть дама, нашедшая в супруге преданного и нежного друга. Предвкушая такую идиллию, Элизабет была даже готова полюбить обеих сестер мистера Бингли. От девушки не укрылось, что мать ее мыслит абсолютно в том же направлении, хотя и гораздо проще и предметней; и поэтому она решила пока не попадаться ей на глаза, чтобы избежать риска быть перегруженной чрезмерной информацией. Однако, судьба нанесла ей тяжелый удар, потому что, когда гости садились к столу, их места оказались рядом друг с другом; и, таким образом, Элизабет не могла не слышать, как ее матушка совершенно открыто и свободно беседует с леди Лукас о том, как она надеется на скорую свадьбу Джейн и мистера Бингли. Тема эта весьма оживила миссис Беннет, и она неутомимо перечисляла бесчисленные преимущества этого альянса. Он такой очаровательный, и такой богатый, и живет всего в трех милях от Лонгбурна! Было также замечено, что обе будущие невестки очень привязаны к Джейн, и поэтому желают этого брака столь же сильно, сколь и она. И нельзя забывать о том, какую пользу принесет замужество Джейн младшим. Став миссис Бингли, она введет сестер в круг богатых приятелей мужа; и шансы крошек найти себе достойных кавалеров существенно повысятся. Это особенно важно для нее, потому что старшая сестра, имеющая возможность принять на себя заботы о счастье младших, – сущее облегчение для старой и немощной матери, которая отныне сможет выезжать в свет тогда, когда ей того захочется самой. Во всем следует находить удовольствие, особенно если этого требует этикет, но в целом мире трудно было отыскать человека, менее всего расположенного к роли домашней затворницы, чем миссис Беннет. В завершении своей речи мадам пожелала леди Лукас того же счастья, хотя по ее ликующему тону триумфатора было совершенно ясно, что шансов у той на такую удачу нет никаких.

Тщетно старалась Элизабет хоть как-то усмирить словоохотливость матери или хотя бы заставить ту оглашать свои радужные проспекты не таким громким шепотом. И надо же было такому случиться, что весь этот разговор состоялся в непосредственной близости от мистера Дарси, сидевшего напротив дам. В ответ на увещевания миссис Беннет лишь попросила Элизабет не молоть чепухи.

– Умоляю тебя, голубушка. Ну, кто такой мне этот мистер Дарси и отчего это мне следует его опасаться? Уверена, мы ничем ему не обязаны, чтобы следить за своими словами и, упаси Бог, не сболтнуть чего-то такого, о чем ему неприятно слышать.

– Ради всего святого, мама, говорите потише. Чего вы, в конце концов, добьетесь, обидев мистера Дарси? Этим вы едва ли заслужите расположения его друга.

Ничто из сказанного, тем не менее, не возымело должного действия. Мать продолжала рассуждать о счастье все так же громогласно, а дочери оставалось лишь краснеть от стыда и возмущения. Она ничего не могла с собой поделать и часто бросала в сторону мистера Дарси виноватые взгляды; и с каждым новым разом уверенность ее в том, что самые страшные предположения верны, возрастала. Несмотря на то, что молодой человек почти ни разу не обернулся в сторону миссис Беннет, не оставалось сомнений в том, что все его внимание приковано именно к ней. Выражение его лица менялось постепенно, переходя от равнодушия и сдержанного раздражения к грозовой мрачности.