Сара Кроссан - Побег в Секвойю

• Название: Побег в Секвойю
• Автор: Сара Кроссан
• Жанр: Научная Фантастика

Когда уровень кислорода упал, государственная лотерея выбирает нескольких счастливчиков, которые будут жить внутри купола. Все остальные будут медленно задыхаться. Несколько лет спустя, жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть. Шестнадцатилетняя Алина является частью тайного сопротивления, вынуждена бежать из купола. Кислорода в ее баке только на два дня, перед ней стоит жуткая перспектива смерти от удушья. Ее единственная надежда — найти мифическую рощу, небольшая группа деревьев, которую защищает группа мятежников. Но существует ли она вообще? И если да. То от кого или от чего они защищают деревья?

Мрачный триллер о храбрости и свободе, с прекрасной историей любви в самом сердце книги.

Переведено специально для группы https://vk.com/club43447162

---

Точная противоположность обязательным прививкам, которые нам делали в Куполе, но для меня у них нет различий. Я не хочу прививаться. Не здесь. И нигде в другом месте тоже.

Я думаю просто отказаться, что не ускользает от внимания медсестры, о чем говорит ее пристальный взгляд поверх очков.

— Какие-то проблемы? — она протирает мою руку спиртом, я закрываю глаза, и она втыкает иглу.

Надеюсь это все, думаю я, опираясь на локти. Но не тут-то было. Улыбаясь, медсестра бросает мне колючее одеяло.

— Сними все ниже пояса и положи это под бедра. Я скоро вернусь, - она закрывает за собой дверь и исчезает.

Я смотрю на одеяло, затем на набор необычных инструментов на столе, встаю и брожу по небольшой лаборатории.

Мысль о том, что кто-то посторонний будет ощупывать нижнюю часть живота, была во всех отношениях унизительной. И дело не только в том, что я боялась того, что медсестра будет на меня глазеть и запихивать в меня какие- то предметы или что-нибудь выскабливать. Мои волосы пахнут так, как будто кого-то на них стошнило. Мои ноги тоже пахли, когда я вчера сняла сапоги. Не хочу даже думать о том, как пахнут остальные части тела.

Я не плакса, но впервые за долгое время я чувствую, что мне щиплет глаза. Я тру их, но это не помогает. Тогда я даю сама себе пощечину. Именно это мне и нужно было.

— Приди в себя, Алина, — говорю я себе.

Я бросаю сапоги в угол комнаты и внимательно смотрю на мои растянутые и влажные носки, которые я не буду снимать. Я вылезаю из штанов и трусов и швыряю их к сапогам.

Дверь открывается. Я запрыгиваю на стол и натягиваю одеяло на ноги.

Медсестра хватает маску с рабочей поверхности и натягивает ее на рот и нос. Это не кислородная маска, а просто защита от возбудителей болезни. В моих и, прежде всего, в ее интересах.

Она садится на табуретку и поправляет установленные на столе пластины.

— Просунь туда ноги и ляг на спину.

— Зачем это? — спрашиваю я. — Анализ крови выдаст вам все, что вы нужно знать. Я переносчик болезни, если вы это имеете в виду. Вы знаете, я из Купола. Там постоянно проводят профилактические обследования. Я чистая.

Медсестра гримасничает.

— Чистой я бы тебя сейчас не назвала. Ложись уже.

Я продолжаю сидеть.

— Зачем это?

Она неодобрительно щелкает языком.

— Может, мне позвать Ваню, чтобы она тебе по буквам продиктовала? Или лучше Макса?

Я трясу головой. Чего доброго они еще захотят присутствовать при осмотре. Нет уж, спасибо.

Я ложусь.

— Подвинь попу вниз до самого края, — говорит медсестра. Она поднимает одеяло и раздвигает мои колени. — Сейчас будет немного давить, — говорит она. Но это — не давление, это — боль, как будто меня разрезали.

Я цепляюсь за край стола и гужу я под нос. "Все в порядке", — успокаиваю я себя. "Это же не убьет тебя".

Через мгновение она снова натягивает одеяло на ноги и освобождает меня от накладок.

— Ты можешь встать.

На шатких ногах я оборачиваю одеяло вокруг бедер, что-то вроде фартука, и опираюсь на рабочую поверхность, зажав голову между локтями. Странное чувство — эта беспомощность, и в тоже время не совсем приятное.

— Заключительный вопрос: начало последнего периода? — она снимает латексные перчатки с рук и бросает их в мусор, пока я спешно натягиваю трусы.

У меня огромное искушение выдать ей что-нибудь, так как ее это совершенно не касается, но я могу так же плохо оценить эти исследования, как и последовательности, которые они хотят получить из результатов. Поэтому я говорю правду.

— Девять дней назад, — я снова натягиваю брюки и сапоги.

Она кивает.

— Как долго длились?

— Шесть дней, — говорю я.

Она записывает дату в старый Pad и открывает дверь.

— Иди в комнату 28. Сначала вниз, первый поворот налево и затем четвертая дверь справа, — зевая, она демонстрирует имеющуюся челюсть. — Тебе нужна тряпка для крови?

— Ах, оставь же меня в покое, — я захлопываю за собой дверь лаборатории и ухожу.

Повернув налево, я чуть было не сталкиваюсь с Максом. Он смотрит на меня свысока, скрестив руки на груди, чтобы похвастаться своими мускулами.

— Закончилось обследование?

Я краснею.

— Да.

Он улыбается сжатыми губами и убирает мне за ухо выбившуюся прядь волос. Я вздрагиваю и ненавижу себя за то, что позволяю ему так легко поставить себя в неловкое положение.

— Ну, значит самое трудное уже позади. Браво за выдержку.

Это сейчас был сарказм или нет? Он гладит мой подбородок, улыбается и уходит прочь. За поясом его брюк торчит пистолет.

А мы отдали наше оружие.

Я всматриваюсь в круглое окно комнаты 28. Внутри стоят письменные столы, а за ними Сайлас, Дориан и Зонг. Я проскальзываю внутрь, и все поворачиваются ко мне.

— Что вы тут делаете? — спрашиваю я.

— Какой- то письменный экзамен, — говорит Сайлас.

— Все же лучше, чем еще одно обследование, — говорит Дориан невозмутимо.

— Я боюсь, что нас прослушивают, — говорит Сайлас.

Зонг поднимается и осматривает стены, цокольные панели и каждый отдельный стол.

— Трудно сказать.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Сайлас. Я сжимаю руки.

— Все хорошо.

— Ты все смогла сыграть?

—Да, вплоть до проглатывания таблеток, — я хлопаю по карману и смотрю в пол. — Не важно, что насчет вас?

Сайлас, Дориан и Зонг обмениваются взглядами.

— Я не знаю, чем именно она тут занимаются, но это не имеет ничего общего с Рощей, — говорит Сайлас. Зонг все еще проверяет под каждым столом и возится с розетками и кислородными коробками.

— Они хотят наши пробы, — продолжает Сайлас.

Моя челюсть падает вниз. Ему не нужно вдаваться в детали, что это должны быть за пробы, можно догадаться без труда ввиду моего обследования.

— Как мы должны предоставить их? — думает вслух Сайлас. — Вот так по команде.

— Я сделал, — добавляет Дориан прямо.

— Что? — спрашивает Сайлас.

— Мы же говорили, что сотрудничаем, итак я сотрудничал, — он потирает нос.

— Сотрудничать? — Сайлас сжимает челюсти, с трудом втягивая воздух. Он интенсивно чешет голову.

—Куда нам идти, если нас выкинут? Петра однажды бросила каждого из нас на несколько недель в клетку. Это сильно отличается? — спрашивает Дориан.

— Медсестра довольно основательно обследовала меня, — бормочу я. При этом я не могу никому смотреть в глаза.

— О, Алина, — стонет Сайлас.

— Это должно быть для кого-нибудь генного теста, — говорю я.

Зонг качает головой.

— Генетическую информацию получают из проб крови и этого им более чем достаточно.

— Чего тогда они хотят? — спрашиваю я.

Зонг делает глубокий вздох через нос.

— Я думаю... мне кажется, они хотят выяснить, насколько мы плодоносны.

БЕА

Во время моего второго путешествия в аптеку я нашла несколько старых таблеток от боли, и теперь даю их Джаз каждые шесть часов, только помогают они или нет, не знаю. Даже во сне она тихо стонет.

— Я умру? — жалобно спрашивает она, когда наконец приходит в себя.

— Что? Глупость, — говорю я, но не совсем правдиво. Собственно, даже если Квинн и сможет найти Секвойю, ему нужно еще вернуться назад, а на это уйдут недели.

И еще больший страх охватывает меня, а надежды тускнеют. Каждый день немного меньше того единственного, что еще помогает мне держаться.

Для моих родителей я не могла больше ничего сделать, а теперь для Джаз.

Я пытаюсь избавиться от воспоминаний их безжизненно лежащих тел, в расплывающейся кровавой луже, когда толпа атаковала сцену.

А я могла только смотреть на матовое стекло старого Ватсона, далеко от того места, где была нужна. По крайней мере, я могла быть сейчас рядом с Джаз, показать силу и ждать, когда не произойдет ужасное или чудо.

Я укладываю голову Джаз на колени и напеваю грустную мелодию, так как никакая веселая не приходит на ум.

Собственно, это должно ее успокоить, но мне это также необходимо, если я не буду напевать, я расплачусь, а Джаз не должна это видеть.

— Ты устала? — спрашивает она и смотрит на меня вверх. Я еще крепче прижимаю ее голову к себе. Она испытывает такую боль, а переживает за меня. — Я постараюсь быть потише, тогда ты сможешь отдохнуть, — говорит она и стискивает зубы.

— Мне не нужно спать, — уверяю я ее. Рукой я глажу ее веснушчатое лицо, а другой хватаюсь за нож, но мои глаза уже горят от истощения. Мои плечи осунулись. Голова такая тяжелая. — Может, только на несколько минут, — говорю я.

— Беа! — настойчивый кашель Джаз вырывает меня из сна, который тут же забываю, когда открываю глаза.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

—Я попыталась пошевелиться. Это была ошибка. Все еще болит, — она сидит и дрожит. Ее руки ледяные.