Айзек Азимов - ЗОЛОТОЕ ВРЕМЯ (антология)

• Название: ЗОЛОТОЕ ВРЕМЯ (антология)
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18076-1

Река Хронос неумолимо течет из Прошлого в Будущее... Но далеко не все считают эту аксиому справедливой! Мы верим, настанет день, когда человечество, сумевшее покорить Пространство, победит и Время, и тогда, как это не раз случалось в мировой истории, несбыточные мечты превратятся в обыденную реальность. Ну а пока будущим хрононавтам приходится пользоваться помощью писателей-фантастов, которые предоставляют им уникальную возможность постичь тайны Вечности.

В этот том, составленный автором знаменитого «Хроновыверта» Василием Головачевым, вошли произведения А. Азимова, Р. Брэдбери, П. Андерсона, Р. Хайнлайна, А. Кларка и других выдающихся писателей-фантастов, посвященные путешествиям во Времени.

---

Было видно, что Твиссела раздирают сомнения. Наконец он хрипло сказал:

— Ладно, поехали!

И Вечность уцелела.

Но испуганное выражение в глазах Твиссела не исчезло и после того, как они вошли в капсулу. Он не сводил взгляда с мелькающих на Счётчике Столетий цифр. Даже более грубый Счётчик Килостолетий, установленный специально для этой поездки, и тот щёлкал с минутными интервалами.

— Тебе не следовало бы ехать!

— Почему? — пожал плечами Харлан.

— Я не могу объяснить. Меня одолевают предчувствия. Назови это, если угодно, суеверием. Я себе места не нахожу.

— Не понимаю вас.

Твиссел напрашивался на разговор; казалось, он стремится заговорить беса сомнения.

— Вот послушай. Ты у нас специалист по Первобытной истории. Сколько Времени в Первобытной Эпохе существовал человек?

— Десять тысяч Столетий. От силы пятнадцать.

— Так, и за это время он превратился из обезьяноподобного существа в гомо сапиенса. Верно?

— Да. Но это знают все.

— Все знают, однако никто не задумывается над тем, как велика была скорость эволюции. Всего за пятнадцать тысяч Столетий от обезьяны до человека.

— Ну и что?

— А то, что я, например, родился в 30000-м…

Харлан невольно вздрогнул. Ни он и никто из тех, с кем ему приходилось сталкиваться, знать не знали, откуда Твиссел родом.

— Я родился в 30000-м, — повторил Твиссел, — а ты в 95-м. Нас с тобой разделяет промежуток, вдвое превышающий всё время существования человека в Первобытной Эпохе, а чем мы отличаемся друг от друга? У моих современников на четыре зуба меньше, чем у тебя, и отсутствует аппендикс. Анатомические различия на этом кончаются. Обмен веществ протекает у нас почти одинаково. Самая большая разница заключается в том, что клетки твоего организма могут образовывать стероидные ядра, а моего — не могут, поэтому для меня необходим холестерин, а ты можешь без него обойтись. У меня был ребёнок от женщины из 575-го. Вот как мало изменений внесло Время в человеческие существа.

На Харлана это рассуждение не произвело особого впечатления. Он никогда не сомневался в том, что человек в принципе одинаков во всех Столетиях. Для него это положение было аксиомой.

— Есть и другие существа, не претерпевшие изменений за миллионы Столетий.

— Не так уж много. И кроме того, эволюция человека прекратилась после возникновения Вечности. Что это, случайность? Подобными вопросами у нас интересуются лишь немногие, вроде Сеннора, а я никогда не был Сеннором. Я никогда не занимался беспочвенным теоретизированием. Если проблему нельзя рассчитать с помощью Кибермозга, то Вычислитель не имеет права тратить на неё своё Биовремя. И всё-таки, когда я был моложе, я порой задумывался…

«О чём? — заинтересовался Харлан. — Что ж, послушаем Твиссела».

— Я пытался вообразить, что собой представляла Вечность вскоре после своего возникновения. Она простиралась всего на несколько Столетий между 30-ми и 40-ми и занималась в основном Межвременной торговлей. Она интересовалась проблемой восстановления лесов, перемещала во Времени почву, пресную воду, химикалии. Жизнь была проста в те дни.

Но затем были открыты Изменения Реальности. Старший Вычислитель Генри Уодсмен с присущим ему драматизмом предотвратил войну, испортив тормоза в автомобиле одного конгрессмена. После этого центр тяжести Вечности всё больше и больше смещался от торговли к Изменениям Реальности. Почему?

— Кто ж не знает? Благоденствие человечества.

— Да, да. Обычно и я так думаю. Но сейчас я говорю о своих кошмарах. А что, если существует и другая причина, невысказанная, подсознательная? Человек, имеющий возможность отправиться в бесконечно далёкое будущее, может встретить там людей, настолько же обогнавших его в своём развитии, насколько он сам ушёл от обезьяны. Разве не так?

— Возможно. Но люди остаются людьми…

— …даже в 70000-м. Да, я знаю. А не связано ли это с нашими Изменениями Реальности? Мы изгнали необычное. Даже безволосые создания из века Сеннора и те находятся под вопросом, а уж они-то, видит Время, совершенно безобидны. А что, если мы, несмотря на все наши честные и благородные намерения, остановили эволюцию человека только потому, что боялись встретиться со сверхлюдьми?

Но и эти слова не высекли искры.

— Остановили так остановили, — ответил Харлан. — Какое это имеет значение?

— А что, если сверхлюди всё-таки существуют в том отдалённом будущем, которое недоступно нам? Мы контролируем Время только до 70000-го, дальше лежат Скрытые Столетия. Но почему они Скрытые? Не потому ли, что эволюционировавшее человечество не желает иметь с нами дела и не пускает нас в своё Время? Почему мы позволяем им оставаться Скрытыми? Не потому ли, что и мы не хотим иметь с ними дела и, потерпев один раз неудачу, отказались от всех дальнейших попыток? Я не хочу утверждать, что мы сознательно руководствуемся этими соображениями, но сознательно или подсознательно — мы всё-таки руководствуемся ими.

— Пусть так, — угрюмо заявил Харлан, — они недосягаемы для нас, а мы — для них. Живи сам и другим не мешай.

Твиссела даже передёрнуло от этих слов.

— «Живи сам и другим не мешай». Но ведь мы-то поступаем как раз наоборот. Мы совершаем Изменения. Через какое-то число Столетий Изменения затухают из-за инерции Времени. Помнишь, Сеннор за завтраком говорил об этом эффекте, как об одной из неразрешимых загадок? Ему следовало сказать, что все эти данные — чистая статистика. Действие одних Изменений растягивается на большее число Столетий, действие других — на меньшее. Почему, никто не знает. Теоретически существуют Изменения, способные затронуть любое число Столетий — сто, тысячу, даже сто тысяч. Люди будущего из Скрытых Столетий могут знать об этом. Предположим, они обеспокоены возможностью, что в один прекрасный день какое-то Изменение затронет всю эту эпоху, вплоть до 200000-го.

— Но что толку сейчас беспокоиться об этом? — спросил Харлан с видом человека, которого гложут куда более серьёзные заботы.

Твиссел зашептал:

— А ты представь себе, что это беспокойство было не особенно серьёзным, пока Секторы в Скрытых Столетиях оставались необитаемыми. Для них это служило доказательством, что у нас нет агрессивных намерений. И вдруг кто-то нарушил перемирие и поселился где-нибудь за 70000-м. Что, если они посчитали это первым признаком готовящегося вторжения? Они в состоянии отгородить от нас своё Время — следовательно, их наука намного опередила нашу. Кто знает, может быть, они в состоянии сделать то, что нам кажется теоретически невозможным — заблокировать Колодцы Времени, отрезать нас…

С криком ужаса Харлан вскочил на ноги.

— ОНИ ПОХИТИЛИ НОЙС?!

— Не знаю. Всё это только мои домыслы. Может быть, никакого барьера и не было. Может быть, твоя капсула просто была неиспра…

— Был барьер, был! — закричал Харлан. — Ваше объяснение единственно верное. Почему вы мне раньше ничего не сказали?

— Я не был уверен! — простонал Твиссел. — Я и сейчас сомневаюсь. Мне не следовало бы вспоминать о своих дурацких фантазиях. Не всё совпало… мои страхи… история с Купером… Подождём. Осталось несколько минут.

Он указал на счётчик. Стрелка двигалась между 95000-м и 96000-м.

Положив руку на рычаг управления, Твиссел осторожно притормозил капсулу. 99000-е осталось позади. Стрелка грубого счётчика замерла неподвижно. На более чувствительном счётчике медленно сменялись номера отдельных Столетий.

99726—99727—99728…

— Что нам делать? — шептал Харлан.

Твиссел покачал головой; робкая надежда и призыв к терпению красноречиво слились в этом жесте с сознанием собственного бессилия.

99851—99852—99853…

Харлан приготовился к удару о барьер и в полном отчаянии подумал: неужели придётся спасать Вечность только для того, чтобы получить отсрочку, выиграть время для предстоящей борьбы с созданиями из Скрытых Столетий? Но как ещё вернуть Нойс? Как спасти её? Скорее назад, в 575-е, и там напрячь все силы!..

99938—99939—99940…

Харлан затаил дыхание. Твиссел ещё сбавил скорость. Капсула еле ползла вперёд. Все её механизмы работали безукоризненно; она чутко отзывалась на каждое движение руки Вычислителя.

99984—99985—99986…

— Сейчас, сейчас, вот сейчас… — сам того не замечая, шептал Харлан.

99998—99999—100000—100001—100002…

Двое мужчин, словно в трансе, напряжённо следили за сменой чисел на счётчике.

Твиссел первым пришёл в себя.

— Никакого барьера нет! — радостно вскричал он.

— Но ведь был барьер, был! — отозвался Харлан.

Страдание причиняло ему физическую боль.

— Неужели они уже похитили её и сняли барьер за ненадобностью?..

111394-е.

С отчаянным воплем «Нойс! Нойс!» Харлан выскочил из капсулы. Гулкое эхо заметалось по пустынным коридорам и замерло вдалеке.