Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны

• Название: Счастливые слезы Марианны
• Автор: Хосе Антонио Бальтазар
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7107-0293-5

Дом Марианны и Луиса Альберто Сальватьерра — старая арена новых перипетий, происходящих вслед за событиями, показанными в известном мексиканском телесериале «Богатые тоже плачут».

В этом впервые публикуемом романе помимо старых героев появляются новые друзья и враги Марианны и Луиса Альберто.

Не только своим материальным благосостоянием, но и богатством своих душ делятся Марианна и Луис Альберто с теми, кто нуждается в их помощи и защите.

А рядом с ними набираются жизненного опыта Бето и ревнивая Марисабель...

---

Глава 115

Многое должен был «провернуть» Блас Кесада до отлета на Кубу.

Его план напоминал тонко выстроенный киносценарий, где несколько сюжетных линий, переплетаясь, были устремлены к развязке, которая должна была разрешить сразу все проблемы.

Такой человек, как Блас Кесада, мог бы руководить крупным концерном, а то и целым государством. Не его вина, что мутные волны бизнеса и политики вынесли на свои гребни других Бласов. Как не его вина и в том, что он востребовал себя в преступном мире.

«А впрочем, — часто думал он, — лучше быть откровенным преступником, чем скрытым преступником в бизнесе и политике»…

Блас не упивался своими «подвигами», а в заслугу себе ставил только то, что своей рукой не убил ни одного человека.

Он оставил этот грех лишь для одной гадины… Если только свидится с ней.

Отлет на Кубу представлялся ему успокоительным финалом первой части «сериала». До этого финала было рукой подать.

Но дел еще было немало, минуты сейчас были равны часам, а часы — суткам.

Во-первых, устранить Вивиан. Этим займется Себастьян.

Во-вторых, убрать мешок для мусора по имени Кики, куда еще надо умело насыпать улики, которые навечно свяжут его имя с похищением Бегонии.

В-третьих, и это главное, получить выкуп.

В-четвертых, постараться предстать перед Викторией одним из сочувствующих ее горю или косвенно участвующих в освобождении ее сестры: ведь надо, чтобы она не отказалась от поездки на Кубу…

Куба… С той поры, как он покинул эту страну, он запретил себе думать о ней… Так гонят от себя мысли о поруганной сестре, матери…

Ему были ненавистны эмигранты всех стран, тратящие жизненное время на витание в родных облаках. Ему ли не знать, что такое тоска по родине, — да он выл, лез на стены, утратив неповторимый шелест пальм, расчесываемых пальцами утреннего бриза, лишившись шума гаванских улиц! Но нельзя выть всю жизнь!

Он не боялся появиться на Кубе: его документы были в полном порядке, а лицо так изменилось за долгие годы, что вряд ли кто-нибудь узнает в уверенном в себе, говорящем с мексиканской вкрадчивостью, хорошо одетом сеньоре веселого юнца с киностудии «Кубанакан». А узнают… Он и не из таких ситуаций выпутывался во флоридских трущобах, в колумбийской глухомани и в гватемальских горах…

Должен, он обязательно должен побывать на Кубе!.. Есть у него там одно незавершенное дело…

Итак, подлый негодяй и мошенник Кики, со всей очевидностью покушавшийся недавно на жизнь Бето, похитил еще и Бегонию, прознав о том, что у Виктории есть верный опекун в лице богатейшего сеньора Сальватьерра. Случайно догадавшись по обмолвкам Вивиан, что похититель, Кики, держит Бегонию у себя в фотолаборатории, он, Блас Кесада, спешит сообщить об этом полиции, но к ее приходу — ай-ай-ай! — чья-то пуля прервала недостойную сожаления жизнь Кики! Погодите, да ведь эта пуля из того же пистолета, который поставил точку в земном существовании красотки Вивиан! Кто же двойной убийца? Так это же Себастьян Кихада, который из ревности убил их обоих, о чем и сообщит некий доносчик! Хватайте убийцу!

Блас — при выкупе, опасные или ненадежные сообщники, кроме Скальпеля и Диди, устранены.

«А что! — удовлетворенно заключил про себя Кесада (не столько как мафиози Блас, сколько как «киношник» Альфонсо). — Неплохой синопсис! Конечно, в некоторых полицейских фильмах напридумано то, что вряд ли когда-нибудь произойдет в жизни. Но и жизнь рождает сюжеты, какие вряд ли придут в голову шустрым производителям криминальных лент».

Он с усмешкой подумал, что мог бы преуспеть в этой профессии. И был недалек от истины…

Не позднее завтрашнего утра все линии придуманного им сюжета должны были прийти к своей развязке.

Одна из них — линия Вивиан — уже приближалась к концу.

После того как Себастьян отсидел за столиком уличного кафе положенный ему Бласом Кесадой час, не заметив ничего тревожного, он направился в «Габриэлу». Не заходя внутрь, он позвонил Диди из телефона-автомата и спросил:

— Ну как?

— Сейчас, — ответил Диди.

Им не надо было произносить лишних слов, все их поступки заранее продумал «шеф».

Диди подозвал к телефону Вивиан.

— Виви, — сказал Себастьян, — у меня для тебя есть то, что ты ищешь…

— Бласу не проговорись! — пугливо сказала она. — Где встретимся?

— Деньги при тебе?

— При мне, при мне! Так где?

— На стройке универсама… Тут же, как войдешь за ограду со стороны музея.

Законсервированная после страшного землетрясения стройка подлежала демонтажу из-за трещин, появившихся в некоторых местах недостроенного универсама.

Землетрясение стало беспристрастным ревизором многих зданий и строящихся объектов Мехико, рухнувших или деформированных из-за мошенничества строительных фирм, использовавших более дешевые строительные материалы и некондиционные конструкции, позволившие прикарманить баснословные суммы.

На фоне бесформенных цементных глыб и скрюченных металлических прутьев переступающая с обломка на обломок Вивиан, в высоких сапожках и в мини-юбке балансирующая, как девочка на шаре с картины Пикассо, напоминала манекенщицу, снимающуюся на обложку журнала мод.

Она увидела машущего ей из темного проема Себастьяна и вошла из слепящего полудня в темноту.

В ней она навсегда и осталась.

Кики выстрелил ей в голову и, когда она упала, еще раз — в сердце.

Через полчаса Диди из уличного телефона-автомата не своим, перепуганным голосом оповещал полицию о том, что на «недостройке» универсама… женщину… молодую… угрохали… вся в крови!..

Глава 116

Только юный разносчик маисовых лепешек обратил внимание на то, как гигантского роста санитар в белом халате вынес на руках из подъезда черного хода седую старушку в пледе, с наполовину забинтованным лицом. Рука у старушки бесчувственно моталась.

Санитара сопровождал сутулый человек с докторским саквояжем в руке.

Впритык к подъезду стоял микроавтобус со светоотражающими стеклами, на крыше которого была укреплена дуга с двумя мигалками. Санитар с помощью доктора бережно усадил бесчувственную старушку на сиденье, рядом с ней сел доктор. Могучий санитар, еле втиснувшись на водительское место, тихо отрулил от подъезда.

Набрав небольшую скорость, микроавтобус скрылся из виду.

Второй укол, сделанный Скальпелем перед выносом забинтованной и закамуфлированной буклями и пледом «старушке» Бегонии, обеспечивал эротоману спокойную манипуляцию ее бесчувственным телом внутри микроавтобуса. «Санитар» Диди в медленной лаве автомашин продвигал его к району, где находилась фотолаборатория Кики.

На этот раз укол усыпил Бегонию.

Манипуляции Скальпеля сводились к тому, чтобы спрятать Бегонию в крепкий картонный ящик от морозильника.

Понукаемый сквернословием Диди, доктор, подозрительно пальпируя бесчувственное тело пациентки, приноравливался, как бы получше втиснуть ее в лежащий на полу ящик. Наконец это ему удалось, и он залюбовался ее позой младенца в утробе матери — той позой, в которой древние перуанские инки хоронили в корзинах своих умерших, считая, что человек должен уйти из мира в той же позе, в какой приходит в него…

Дарья, возвращавшаяся от Виктории в балетное училище и проходившая мимо здания соседней школы художественного мастерства, не поверила бы, если бы ей сказали, что около двери, ведущей в подвал фотолаборатории сгружают не морозильник, а похищенную сестру Виктории…

Диди и Скальпель внесли ящик в полутемную лабораторию. Диди тут же ушел, а Скальпель, перед тем как исчезнуть, разложил на стерильной марле все, что необходимо для спасительных инъекций, которые Бегония должна будет себе делать.

Кики, кряхтя, извлек спящую красавицу из ящика и перенес ее на кушетку, сковав ей ноги наручниками, которые в данном случае следовало бы назвать «наножниками».

Открыв через полчаса глаза, Бегония увидела ухмыляющееся лицо мышебоя Пепе.

— Не бойся, скоро мы тебя отпустим, — сказал он осклабясь.

Она привстала и почувствовала, что ноги ее скованы.

Она сбросила их на пол и села, увидев перед собой на низком столике пакет с молоком, свежий батон и марлю, на которой в чистой белой кювете находились шприцы одноразового пользования, а рядом — ампулы с инсулином, флакон со спиртом и вата.

Виктория открыла пакет и стала уписывать батон, запивая его молоком.

— Как получим выкуп, так сразу и отпустим! — убежденно повторил Кики.

«Вряд ли ты отпустишь меня живой, — подумала девушка. — Раз не боишься показать свое лицо…»

Глава 117

В восемь вечера за рулем машины, принадлежавшей Луису Альберто, частный детектив Серхио Васкес ждал указания террористки, в каком направлении следовать. Машина стояла у выезда номер три на окружное кольцо.