Георгий Мартынов - Спираль времени. Гость из бездны

• Название: Спираль времени. Гость из бездны
• Автор: Георгий Мартынов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014397-4

Георгий Сергеевич Мартынов (1906–1983) — один из виднейших представителей отечественной фантастики “классического советского периода”. Возможно, теперь произведения Мартынова и кажутся слегка наивными, но…

Первая книга Г.С.Мартынова — “220 дней на звездолете” — была опубликована в 1955 г. Всего лишь два года отделяли мир от начала космической эры — запуска первого спутника Земли. Романтика межпланетных путешествий уже будоражила воображение сотен тысяч читателей, воспринимавших роман Мартынова даже не как фантастику, но — как своеобразную “хронику будущего”…

За ним последовали “Сестра Земли”, “Наследство фаэтонцев”, “Каллисто”…

Однако Мартынов писал фантастику не только “космическую”, но и — ИНУЮ.

Перед вами — два его романа о путешествиях во времени.

В далеком будущем просыпается герой “Гостя из бездны”, в далекое прошлое отправляется герой “Спирали времени”. И читать об их приключениях по-прежнему БЕЗУМНО ИНТЕРЕСНО!

---

– Я думал, что ты видел сам.

– А почему ты молчал о Дене?

– Я думал, ты сам знаешь. Ты молчал. Я считал, что тоже должен молчать. Обнаружить знание такой тайны опасно.

Эти слова напомнили Гезе о вчерашнем ударе плетью, который Ден нанес Рени. Он посмотрел на обнаженное плечо молочного брата и не увидел сине-багровой полосы, которую хорошо помнил.

Рени перехватил его взгляд.

– Ден сильно ударил меня, – сказал он с мрачным выражением в красивых глазах. – Очень сильно. След должен был остаться надолго. Но я смазал плечо мазью, изготовлять которую меня научили пришельцы. И, как видишь, за одну ночь все исчезло.

– Научили пришельцы?

– Что тебя удивляет?

– А что это за мазь? – спросил Геза вместо ответа.

– Я покажу ее тебе.

– И ты научил других?

– Нет, это опасно. Но я употреблял ее несколько раз, помогая другим, которых еще хуже избивали по приказу Дена. И всегда мазь помогала.

Геза улыбнулся.

– Рабы считают тебя волшебником, наверно? Они не боятся тебя? – спросил он.

– Нет. А если и боятся, то немного, и совсем не так, как тебя и Дена. Меня они любят.

– Ты же знаешь, что я никогда не наказываю рабов так, как Ден.

– Ты господин, и тебя боятся, как господина. А я такой же раб, как и они.

– Если бы это зависело от меня, Рени, ты давно уже перестал бы быть рабом.

– Я знаю.

Геза с нежностью обнял Рени:

– И твое плечо совсем не болит?

– Как только я наложил мазь, боль прошла.

– Расскажи мне, когда и почему пришельцы научили тебя такому лечению?

– Когда, я не помню. Они сами предложили научить меня. Они относились к нам очень хорошо.

– По-моему, Ден не знает о такой мази.

– Ты прав. Пришелец сказал мне: «Если кто-нибудь узнает, у тебя отберут мазь и запретят изготовлять ее. Храни тайну и посвяти в нее только верного человека», Они считали нас людьми, – с горечью добавил Рени.

Геза промолчал. Не раз приходила ему в голову мысль, что он оказал Рени плохую услугу, дав ему образование. Развитие умственных способностей только подчеркивало рабское положение. Но сделанного не воротишь!

– Ты мой брат, – сказал Геза, не зная чем успокоить Рени, только накануне испытавшего в полной мере, что он вещь, которую господин может сломать и выбросить в любую минуту.

– Только в твоих глазах, Геза, – ответил Рени. – Но это, – он дотронулся до обруча, пересекавшего его лоб, – не позволяет забыть.

– Снимай его, когда приходишь ко мне.

– А что это изменит? Горьки не внешние признаки рабства, а сознание его.

– Ты жалеешь, что я дал тебе знания?

– А ты думаешь, что другие рабы не чувствуют ничего? – печально спросил Рени. – Они неграмотны и дики, но душа их болит так же, как моя. Ты хороший человек, Геза, ты лучше других, но ты многого не понимаешь.

– Чего я не понимаю?

– Не понимаешь того, что раб такой же человек, как ты, – ответил Рени.

Гезу поразило сходство этих слов с тем, что говорили пришельцы. Люди, стоявшие намного выше его и Дена, и рабы, стоявшие, по его убеждению, намного ниже, мыслили одинаково.

– Ты ошибаешься, Рени, – сказал он. – Я давно это понял. Но ведь ничего нельзя изменить. Так устроен мир. Он всегда был таким.

– Устройство мира зависит от людей, – возразил Рени. – Изменить можно все. И когда-нибудь мир изменится. Жаль, что мы этого не увидим.

Геза вздохнул.

– Да, – сказал он, – конечно, жаль. Но я не представляю себе такого мира, где нет рабов. Не могу представить. Скажи мне, – переменил он тему, – ты веришь, что у Дена перевернулось все тело и сердце оказалось с правой стороны? Может ли это быть правдой?

– Я думаю, что Ден сказал правду. Такого не выдумаешь.

– Но это же невозможно!

– Почему? Оказалось же возможным, что палица прошла сквозь голову пришельца, как сквозь воздух. Оказалось же возможным, что мои пальцы проникали в тело Дена, не встречая сопротивления. Расскажи кому угодно, никто не поверит. Все скажут, что это невозможно.

– Тонкой иглой можно проткнуть щеку, – сказал Геза, – и щека пропускает иглу. Но то, что находится с левой стороны, не может оказаться на правой.

– Никогда?

– Никогда!

– Тогда смотри! – Рени подошел к стене и снял с нее боевую перчатку, которую вместе с остальными доспехами Геза хранил в своей комнате. – Видишь, большой палец находится слева. – Рени вывернул перчатку. – А теперь он справа.

Геза рассмеялся.

– Человека нельзя вывернуть, как перчатку, – сказал он.

– Видимо, тут и кроется ошибка, – возразил Рени. – Мы знаем три направления – длину, ширину и высоту. Если бы мы знали два, то не могли бы себе даже представить, что и перчатку можно вывернуть.

Геза в полном изумлении смотрел на Рени. Такой странной мысли еще никто и никогда не высказывал. Но он сумел понять смысл услышанного.

– Четвертого направления не существует, – сказал он.

– Как знать. Может быть, оно существует, но мы еще ничего не знаем о нем.

– Жаль, что мы не догадались спросить у пришельцев, где находится их сердце – справа или слева.

– Это ничего бы не дало. Они не земные люди. На их родине все другое.

– Ден думает, что их родина под землей.

– Мне кажется, что это не так. Слова пришельцев надо понимать иначе.

– Но если не на земле и не под землей, то где же тогда? – удивленно спросил Геза.

– Может быть, над землей.

– Почему же мы ее не видим?

– Она очень далеко.

Геза задумался. То, что говорил Рени, было ново. Откуда у него такие необычайные мысли?

– Хорошо, допустим. Их родина велика, на ней есть города. Почему же она не падает на землю?

– А почему не падает Луна?

– Ты бы еще спросил, почему не падает Солнце, – Геза улыбнулся.

– Я часто думаю об этом, – сказал Рени.

– Не о чем думать. Солнце и Луна прикреплены к небесному своду.

– Значит, и родина пришельцев может быть прикреплена точно так же. Но я как-то спросил пришельца, высоко ли небесный свод, и он ответил, что никакого свода нет.

– Ты его не так понял. Все предметы падают на землю. Упала бы и Луна, если бы не была прикреплена.

– Шар же не падает. А он ни к чему не прикреплен.

Геза не нашелся, что ответить на такой довод. Шар действительно не падал, вопреки всем законам.

– А что ты сам об этом думаешь? – спросил он.

– Я думаю, что не все законы нам известны, – ответил Рени.

ЧАСТЬ 2

ДВА РАЗГОВОРА

Геза легко нашел тайный люк в садовой беседке, о которой говорил ему Ден.

Люк был так хорошо замаскирован, что, не зная о нем, невозможно было заподозрить его существования.

Геза спустился в подземный ход и увидел загадочную дверь. Она нисколько не изменилась с тех пор, как он был здесь вместе с Деном, провожая пришельцев. Тогда они подошли с другой стороны, по ходу, появившемуся когда-то на глазах Гезы. Теперь этот ход был засыпан и от него не осталось никакого следа.

Ден подробно объяснил, как надо нажимать на выступ сбоку от двери, но Геза так и не решился сделать это.

Он видел факел, брошенный Деном, видел короткую ветку, валявшуюся тут же, которой Ден нажимал на выступ, чтобы не дотронуться до него рукой.

Все соответствовало рассказу. Геза вернулся в беседку в глубокой задумчивости.

Желание окончательно убедиться, войти в тайник, самому испытать все, что испытал Ден, преследовало Гезу. Он с трудом сдерживался, – не из страха, а только потому, что Рени убеждал его не делать этого.

Памятный разговор с молочным братом повторялся еще много раз по самым различным поводам, и Геза вынужден был признаться самому себе, что мысли Рени ошеломляют его, что Рени лучше понимает тайны пришельцев.

На эти темы Геза говорил и с Деном, но вскоре убедился, что старший брат мыслит одинаково с ним самим. А в словах Рени было много нового и не всегда понятного. Это вызывало невольное уважение.

«А что если пустить Рени к столу пришельцев? – часто думал Геза. – Может быть, он поймет то, что тщетно старается понять Ден».

Но об этом не приходилось даже мечтать. Ни один раб не смел входить в это «святилище». Уборку семигранной комнаты Ден поручил Рени только потому, что кто-то должен же был заниматься этим. А может быть, Ден выбрал Рени, желая таким знаком доверия сделать приятное Гезе.

Нет, к тайне стола Ден никого не допустит!

«Ден так быстро стареет, что, вероятно, скоро умрет, – решил Геза. – А, сделавшись верховным жрецом, я поручу стол Рени. Но это значит, – тотчас же подумал он, – сделать его таким же стариком, как Ден».

– Я бы на это согласился, – сказал сам Рени, когда Геза поделился с ним своими мыслями. – Ден ничего не откроет и ничего не поймет.