Юрий Брайдер - Гражданин Преисподней. Дисбат

• Название: Гражданин Преисподней. Дисбат
• Автор: Юрий Брайдер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08127-5

Герои романов, вошедших в этот том, казалось бы, не похожи друг на друга. Кузьма по прозвищу Индикоплав - житель мрачного подземелья, куда никогда не проникал солнечный луч, настоящий "Гражданин Преисподней". Федор Синяков, бывший спортсмен, а ныне тихий алкоголик, - наш земляк и современник. Но им обоим приходится вступить в схватку с нечистью. Каждому - по-разному, но результат будет схожим. Ведь закалка-то одна - наша!

Содержание:

Гражданин Преисподней (роман)

Дисбат (роман)

---

– Ша! Пару минут внимания! – Метростроевец так клацнул железными зубами, что все невольно притихли. – Имейте терпение и совесть! Зачем такой базар? Зачем нам рвать этого выползка на части? Разве он марципан? Зачем ссориться? Будут у нас еще поводы для ссор, смею вас уверить! А это все мелочовка, пшик! Все можно решить полюбовно. Хотите послать Кузьму Индикоплава за Грань? Посылайте, пожалуйста! Мы согласны оказать этой экспедиции посильную помощь. Более того, мы даже согласны принять в ней участие наравне с представителями других общин. Руководство пусть будет коллективным, а проводником назначьте любезного вашему сердцу Кузьму Индикоплава. Такое решение, надеюсь, устроит всех?

– А с чего ты взял, что мы собираемся за Грань? – набычился папа Клин.

– Не собираетесь и не надо! Уговаривать не будем. Пойдем без вас. Думаю, что святокатакомбная церковь нас поддержит. Не так ли?

Капюшоны опять сомкнулись, и спустя пару минут последовал уклончивый ответ:

– Без Божьего благословения такие дела не делаются. Сначала помолиться надо. Поразмыслить. Со знающими людьми посоветоваться.

– Я вас и не тороплю, – кивнул метростроевец. – Время есть. Посидим, поговорим, поразмыслим. Знающих людей здесь предостаточно. И молиться вам никто не запрещает. Я бы и сам помолился за благоприятное разрешение дела, только не умею.

Хозяева явно хотели закончить совещание в один день. Опасались, наверное, что Кузьма, оставленный без присмотра, переметнется на чужую сторону. Да и Венедим под нажимом братии мог отказаться от своих слов. Метростроевцам, покорителям природы и кузнецам новой жизни, лучше других было известно правило – куй железо, пока горячо.

– Посидим, поговорим! – передразнил метростроевца папа Шатура. – А чего зря говорить? От вашей говорильни уши вянут! Пустое занятие.

– Почему же пустое? – возразил начальник планового отдела. – Разве не интересно знать, что представляет собой Грань и что там сейчас за ней происходит?

– Интересно! – Папа Шатура скептически скривился. – Мне, между прочим, многое интересно! Что, например, делается у меня в заднице? Вот только как туда заглянуть?

– Очень просто! У нас имеется весьма опытный врач-проктолог, то есть специалист по заднему проходу и прямой кишке. – Начальник планового отдела похлопал по плечу начальника медицинского отдела. – Снимайте штаны и получите исчерпывающий ответ на все ваши вопросы.

– Сравнил тоже! – под смешки и ухмылки своей братвы продолжал папа Шатура. – Одно дело – задний проход, а совсем другое – Грань! Ты еще елду с пальцем сравни!

– Разница не принципиальная. И в том и в другом случае необходимо полагаться на помощь специалистов. А специалист по Грани у нас имеется. – Метростроевец указал на Кузьму, правда при этом держал палец крючком.

– Это еще проверить надо! – не сдавался папа Шатура. – Грань – штука коварная. Не один молодчик голову сложил, до нее добираясь.

– Вот и давайте пока поговорим о Грани, коль все мы к ней стремимся, хоть и с разными целями. – Метростроевец испытывающе глянул по сторонам. – Дабы нас не обвинили в том, что мы навязываем свои взгляды, сначала предоставим слово гостям. Что подразумевает под Гранью святокатакомбная церковь?

Вопрос, как всегда, обсуждался коллективно и шепотом, зато готовый ответ произносился во весь голос, словно праздничная ектенья[1].

– Под Гранью мы подразумеваем адские врата, отделяющие преисподнюю от мира живых, – доложил светляк. – Воскресшие сыновья Симеона Богоприимца сообщили через Святое Предание, что створки у них медные, а вереи железные. Ныне благодаря стараниям слуг лукавого адские врата накрыли всю землю, дабы не позволить праведникам выйти на свет Божий. Только тщетны будут все козни дьявольские. Однажды Спаситель уже разрушил адские врата. Скоро это чудо повторится.

– Короче говоря, вы ожидаете второго пришествия, – уточнил метростроевец. – Грань, то есть адские врата, могут быть разрушены только при этом условии.

– Не обязательно. Спаситель может незримо подвигнуть на святое дело своего избранника.

– Каковым Кузьма Индикоплав, конечно, являться не может… Я правильно понимаю?

– Боже упаси! – Светляки дружно перекрестились. – Избранник должен сначала прославиться своей праведностью и подвигами веры. Но сопровождать его в пути Кузьме Индикоплаву не возбраняется.

– Скажите, а как, по-вашему, до Грани можно дотронуться? Она зрима, осязаема? Ведь медные створки и железные вереи – это так… для красного словца.

– Про то нам ничего не ведомо. Дальше Торжища ни один из наших братьев не ходил.

– Ответ понятен. Спасибо… А что скажут наши дорогие гости, возлюбившие мрак? – Начальник планового отдела покосился на темнушников.

– Сам сначала скажи! – ответил за всех папа Клин. – Знаем мы ваши хитрые уловочки. Все, что надо, выведаете, а нам потом кукиш покажете.

– Скажем, почему же не сказать. – Метростроевец старательно демонстрировал дружелюбие. – От соседей у нас секретов нет. Хотя ваше недоверие, прямо скажу, оскорбительно… Начальник оргмассового отдела, доложите все, что нам известно о Грани.

– Этот вопрос не я курирую. – Человек с лицом плоским как сковородка невольно втянул голову в плечи.

– А кто?

– Начальник отдела техники безопасности.

– Разве? – Начальник планового отдела нахмурился. – У него своих забот достаточно. Наше упущение… Ладно, пусть доложит он.

Прежде чем приступить к докладу, Герасим Иванович Змей исподлобья глянул на Кузьму, словно хотел предостеречь от какого-нибудь безрассудного поступка.

– Понятие «Грань» возникло спустя несколько месяцев после Черной Субботы, когда стало ясно, что между миром подземным и миром надземным существует какая-то непреодолимая преграда, – начал Змей подчеркнуто безразличным тоном. – К тому времени во всех технологических, воздухозаборных и аварийных шахтах уже появились плотные пробки из мха-костолома. О кратком предшествующем периоде, когда выход на поверхность был, условно говоря, доступен каждому, известно немного. Существует объяснение, записанное со слов одного рабочего, пытавшегося покинуть туннель метрополитена в воскресенье, то есть уже на следующий день после катастрофы. С вашего позволения я зачитаю этот документ.

Листки с рукописным текстом он держал чуть на отлете, словно бы страдал дальнозоркостью, а чтение сопровождал своими собственными скупыми комментариями.

Документ этот был действительно уникальный, поскольку содержал показания единственного в своем роде очевидца, упомянутого не только по фамилии, но и полным именем – Александр Васильевич Лашнец.

Был этот Лашнец не простым рабочим, а бригадиром монтажников, обкладывавших стены туннеля железобетонными тюбингами. Естественно, что все подземные стежки-дорожки он знал как свои пять пальцев. Причина, погнавшая Лашнеца и троих его ближайших приятелей на поверхность, была самая обыденная – похмелье или, говоря по-научному, абстинентный синдром (за ночь бригада выпила все, что накануне запасла в честь субботника, да еще у буфетчицы выклянчили пару пузырей).

Зная, что главный выход, где уже смонтированы эскалаторы, тщательно охраняется милицией, Лашнец со товарищи решили воспользоваться находящимся в сторонке наклонным шахтным стволом, предназначенным для подачи наверх скипов – вагонеток с выработанной породой. От временного копра, прикрывающего шахту сверху, до ближайшего гастронома было десять минут нормальной ходьбы или пять минут рысцой.

Подъем предстоял довольно сложный, и ради безопасности все четверо на манер альпинистов обвязались одной длинной веревкой. Лашнец шел в связке последним, и, возможно, поэтому собранные на опохмелку деньги (весьма немалые) были доверены именно ему.

Паче чаяния, до поверхности добрались без всяких приключений, только на последних метрах появилась слабость, одышка и головокружение – сказывалась, наверное, бурно проведенная ночь.

Скоро Лашнец разглядел устье шахтного ствола, раньше открывавшее вид на внутреннее устройство копра, а теперь сплошь затянутое чем-то похожим на густой туман или даже на дым.

Монтажник, шагавший в связке первым, смело вступил в эту субстанцию, хоть и эфемерную на вид, но на деле оказавшуюся довольно густой. По словам Лашнеца, он был похож на человека, попавшего в трясину и руками разгребавшего перед собой болотную жижу.

Один за другим в странном тумане исчезли все спутники Лашнеца. Ему самому вдруг стало дурно (до устья ствола оставалось всего шагов семь-восемь). Опасаясь, как бы не сорваться вниз, он прилег на настил шахты и вцепился в какие-то поручни. Возможно, дело не обошлось без кратковременной потери сознания, потому что несколько важных мгновений просто выпало из его памяти.