Юрий Брайдер - Евангелие от Тимофея. Клинки максаров. Бастионы Дита

• Название: Евангелие от Тимофея. Клинки максаров. Бастионы Дита
• Автор: Юрий Брайдер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03537-0

Работа, бывшая когда-то привилегией "рыцарей плаща и кинжала", ныне стала уделом людей тихих и неприметных, называющих себя "пролазами". Именно одному из таковых - Артему, умеющему отыскивать трещины и выбоины в стенах, разделяющих миллионы миров Супервселенной, предписано волей Хозяев Времени покинуть пределы родного мира и отправиться навстречу опасностям и приключениям.

Содержание:

Евангелие от Тимофея (роман)

Клинки максаров (роман)

Бастионы Дита (роман)

---

Однако речи наши постепенно становились все более невнятными, языки начали заплетаться, ораторский пыл иссякал. Старик с зашитыми веками – самый внимательный наш слушатель – наполнил судным зельем новую плошку и протянул ее мне, только мне одному. Прохладный, совсем не противный напиток сразу взбодрил меня. В то время как Головастик осипшим голосом едва цедил отдельные слова, а Яган невразумительно мычал, я подробно и витиевато, с многочисленными художественными отступлениями и философскими экскурсами изложил всю свою биографию, начиная с ясельного возраста, поведал историю упадка и разрушения Ассирийской державы (по этой теме я когда-то писал диссертацию), объяснил суть и значение основных физических законов, а также принцип действия двигателя внутреннего сгорания.

То, что произошло со мной после третьей чашки, можно определить так: словоизвержение. Послушали бы вы только эту ахинею, в которой Ветхий Завет смешался с квантовой механикой, Декларация прав человека с анекдотами сомнительного свойства, инструкция по технике безопасности с популярными песнями, Борхес с Зощенко, география с кулинарией, явный вымысел с бесспорными фактами. Вряд ли кто-либо из присутствующих понимал хотя бы сотую долю из сказанного. Но слушали меня, надо заметить, не без внимания. Змеиный Хвост даже ладонь к уху приставил. И лишь когда я стал нараспев декламировать из «Илиады» песнь восемнадцатую «Изготовление оружия» (никогда даже не предполагал, что знаю наизусть столько громоздких гекзаметров), слепой старик, словно прося пощады, крестом поднял над головой руки. Тяжелая, пахнущая потом и железом ладонь зажала мне рот. Словесный фонтан сразу иссяк. Некоторое время, словно по инерции, я еще бормотал что-то, но вскоре смолкли и эти жалкие звуки.

Прорицатели, собравшись в кружок, совещались шепотом. Чужая лапа убралась с моего лица. Яган и Головастик выглядели стопроцентными покойниками – последние крупицы надежды оставили их. Да и неудивительно, приговор наш читался на лицах болотников яснее ясного. Я попытался ободрить своих друзей, но из этого ничего не вышло: весь мой голосовой, глотательный и даже мимический аппарат был совершенно парализован. Я не мог ни шевельнуть языком, ни откашляться, ни даже сглотнуть слюну. Голова моя беспомощно завалилась набок, челюсть отвисла, горло сипело, как проколотая резиновая камера. Оказывается, кроме пытки молчанием, существует еще и пытка неудержимой болтливостью.

Наконец Прорицатели закончили шушукаться, слепец припал на одно колено и вытянул вперед правую руку, словно для присяги. Все находившиеся в пещере болотники поспешно приняли ту же позицию. Нас троих подхватили под руки и силой поставили на ноги.

– Суд свершился! – объявил старик, не меняя позы. Со стороны могло показаться, что судьями как раз являемся мы, а он, преклонив колени, взывает к нашему милосердию. – Мера вины подсудимых ясна из их собственных слов, ибо ни одно существо, в жилах которого течет кровь, не может слукавить даже после одного-единственного глотка судного зелья. Эти двое, родившиеся на Вершени, совершили немало зла, раскаиваются в содеянном и заслуживают очистительного наказания – смерти. – Старик помолчал, и молчание это показалось мне зловещим. – Третий, урод с виду, трижды принимал судный напиток, но и после этого не сказал и слова правды. Речами своими он смущает людей. Никто из Прорицателей не упомнит подобного случая. Этот третий – не человек! Он не рожден ни на Вершени, ни в Иззыбье. Он исчадие тех сил, которые извечно пытаются извести род людской. Он или слуга Незримых, или демон Прорвы. Из древних пророчеств известно, что явление подобных тварей перед человеческими глазами не обещает ничего хорошего. Готовьтесь, братья, к великим бедствиям! Самой страшной и мучительной смерти заслуживает этот вестник горя, но никто не сможет прикоснуться к нему без того, чтобы не навлечь на себя и на свой Дом страшного проклятия. Он останется здесь на веки вечные! Пусть ест землю, пусть точит клыки о камень, пусть копит черную злобу. Светлые духи выкуют против него всесильное оружие! Пусть истлевают рядом с ним и эти двое, по собственной воле ставшие прислужниками окаянного врага! Отныне это место проклято! Ни один болотник не появится больше здесь. Да свершится правосудие, братья!

– Да свершится! – хором подхватили болотники и, гася факелы, стали торопливо собираться восвояси.

Теперь все происходило в обратном порядке: сначала в колодце исчезли старики вместе со служками, потом – праздные зеваки и, наконец, воины. Эти последние отступали сомкнутым строем, пятясь и выставив перед собой ножи. Так покидают клетку с дикими зверями, а не темницу с несчастными узниками.

Последний факел зашипел в грязи, но, прежде чем погасли его искры, я уже спал, рухнув туда, где только что стоял.

Все это было лишь началом конца, предвестником долгого и мучительного умирания, умирания в темноте и грязи, среди мокриц и тараканов. Не нужно даже особо напрягать воображение, чтобы предугадать ожидавшую нас участь: неотвязные, сводящие с ума мечты о пище, голодные кошмары, после которых мысль о каннибализме уже не кажется противоестественной; постепенно нарастающая слабость с обмороками, с кровавым поносом; драки за горсть слизней; заунывные поминальные песни Головастика вплоть до самой последней, давно обещанной; жалобы, обвинения, проклятия, а потом и утробный звериный рык Ягана, который обязательно сожрет кого-нибудь из нас, сожрет, не постесняется; безумные надежды при каждом случайном шорохе и мрак, мрак, мрак…

А если не ждать… если сразу?.. Кинуться вниз головой в колодец, пошире раскрыть рот, чтобы вода побыстрее заполнила легкие, за пару минут окончить то, что может растянуться на месяцы? Нет, не получится! Кишка тонка. Любая другая смерть, но только не эта. Совсем недавно я уже испытал все ее прелести. До сих пор не могу забыть, как я захлебывался водой, вдруг ставшей тяжелее свинца, как ногтями рвал свою собственную грудь, как извивался в последних судорогах, как глаза мои вылезали из орбит… Второй раз на такое трудно решиться.

Надо что-то делать. Найти какое-нибудь занятие, пусть даже совершенно бессмысленное. Только не поддаваться отчаянию, только не раскисать.

Подобрав оставшуюся от факела головешку, я стал ковырять стену пещеры, однако хрупкая, пористая древесина крошилась в моих руках, как мел. Грунт был не таким уж и мягким, как это казалось. Я совершенно выбился из сил, обломал все ногти, до крови стер подушечки пальцев, а в нише, пробитой мной, не уместился бы и ребенок. При таких темпах на завершение подкопа понадобятся годы. Это даже в том случае, если я не наткнусь на корни занебника, которые, по словам Ягана, пронизывают всю почву вокруг.

Что остается делать? Думать о будущем, которого у меня нет? Утешаться прошлым? Но я не из тех, кого греют воспоминания. Молиться? Если бы я только умел…

– Слушай, а ты в самом деле имеешь отношение к Незримым? – осторожно спросил Головастик.

– Как тебе сказать… – замялся я.

– Скажи как есть. – Мольба слышалась в его голосе. – Не скрывай от нас ничего. Прорицатели болотников знают много такого, чего не дано знать людям Вершени. Они умеют читать знамения жизни и смерти, им открыто будущее. Они единственные, кто может на равных говорить с Фениксами. Их речи кажутся смутными и непонятными, но на самом деле там всегда есть смысл – другой, высший, недоступный обыкновенным людям. И если они признали в тебе Незримого, так оно и должно быть.

– Ну хорошо, можешь считать, что Прорицатели правы.

– Тогда спаси нас! Ведь тебе послушны все темные силы! Я знаю, что когда-то первые из вас, твои далекие предки, стояли рука об руку с демонами Прорвы. Они криком поворачивали армии, летали быстрее косокрылов, могли пребывать во многих местах сразу. Я сам видел однажды, правда издалека, как Незримый прошел сквозь стену неимоверной толщины.

– Пойми, Вершень и Иззыбье – разные вещи. То, что легко там, здесь совершенно невыполнимо.

– Призови на помощь своих братьев! Возроди тайную силу праотцов! Придумай что-нибудь!

– Так и быть, – сказал я, чтобы только не губить его последнюю надежду. – Я постараюсь. Спи спокойно.

И он действительно уснул. Уснул быстро и легко, как могут засыпать только дети. Надежда, даже самая хрупкая, – могучее лекарство. Жаль только, что действие его преходяще и обманчиво.

Нельзя сказать, что мой сон был так же сладок и покоен. Скорее это был даже не сон, а тревожная дрема, не приносящая ни отдыха, ни очищения. Чувство голода не только не притуплялось, оно стало еще острее. Мне грезилась пища: котлы горячей тюри, кислые лепешки, истекающие медом соты, горы сочных плодов. В конце концов мне привиделась аппетитная, хорошо прожаренная жаба с гарниром из личинок термитов. Однако стоило только мне поднести ко рту первый кусок, как сладостный мираж улетучился, а вместе с ним пропал и сон.