Марина и Сергей Дяченко - Скитальцы

• Название: Скитальцы
• Автор: Марина и Сергей Дяченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04354-3

Грандиозный цикл «Скитальцы» М. и С. Дяченко давно стал классикой жанра.

Маг, потерявший силу, вечный странник Руал Ильмараннен. Блестящий офицер Эгерт Солль, изуродованный шрамом на щеке и страхом в сердце. Нежная Тория, дочь декана Луаяна, остановившего Черный Мор. Привратник Луар, неизменный страж Двери, в которую стучит таинственная Третья Сила. Авантюрист Ретано Рекотарс — он виновен и осужден, он знает точную дату своей смерти, пытаясь если не отменить приговор, то прожить целую жизнь за один год. И люди, живые люди, остающиеся собой в странствиях и схватках, любви и ненависти, жизни и смерти.

Романы «Привратник», «Шрам», «Преемник» и «Авантюрист» достойны внимания самого искушенного читателя.

Идите вслед «Скитальцам»!

---

…Знает ли кто-нибудь, кроме него? Знает ли, что случится, если её впустить?..

Сторонясь его взгляда, вороны полетели прочь — от греха подальше.

* * *

Луар спал. Я не сомкнула глаз ни на секунду.

Невозможно было сказать «люблю». В памяти сразу вставали все эти Розы и Оллали, принцессы и единороги — повторяемое многократно, слово давно потеряло для меня смысл, и я не знала теперь, как мне думать о Луаре.

Я лежала затылком на его расслабленной тонкой руке. Я боялась не то что пошевелиться — вздохнуть; моё тело затекло до бесчувствия, а Луар всё не просыпался, и, скосив глаза, я минуту за минутой разглядывала его спокойное умиротворённое лицо.

Небо, сколько лет я потеряла вдали от него. Сколько самовлюблённых ловеласов я называла «мужчинами». Как страшно я сделалась похожей на Гезину…

Он спал. Кое-где в лице его проступали черты матери — совершеннейшей красавицы; но Луар не был красив. За последние тяжкие недели мальчишеское обаяние стёрлось с него, как позолота; взрослое лицо, оказавшееся под ним, никак не соответствовало общепринятым понятиям о красоте.

Будто бы назло Эгерту, подумала я устало. Те же светлые волосы и серо-голубые глаза — но лицо у Луара другое, удивительно, что это вскрылось только сейчас… А может быть, это последние дни так изменили его?

У него, оказывается, жёсткие губы. У него, который сама нежность, который целует так ласково и одновременно страстно… Фу ты, уж не из пьесы ли это, не хочу, не буду, так страшно, что это — настоящее — может разрушиться от фальшивого слова…

Длинные загнутые ресницы — от матери. А скулы — чужие. Скулы — от отца, и подбородок, и линия лба…

Я поймала себя на попытке вообразить, как выглядел этот ужасный Фагирра, о котором столько говорено; вот уж был бы тесть так тесть…

Я улыбнулась; будто отвечая на мою улыбку, в дверь деликатно поскреблись:

— Не желает ли молодой господин отобедать?

Который час, подумала я в смятении.

Луар пошевельнулся. Я с наслаждением переменила позу, позволяя его руке выскользнуть из-под моего затылка.

— Не желает ли молодой господин…

— Желает, — сказал Луар хрипловато, но без тени сна в неожиданно властном голосе. — Обед на двоих.

Не оглядываясь, он выскользнул из-под полога и тут же задёрнул его обратно; я смотрела, как тяжело качаются бархатные кисти у меня над головой, и слушала, как он плещет водой в фарфоровом тазу. Богато живут господа-постояльцы в гостинице «Медные врата»…

— Когда мне было пять лет, — сказал Луар, закончив плескаться, — я упал в бочку с дождевой водой… Жаркий день, вода свежая, но не холодная…

Он замолчал.

— Ну? — спросила я, выждав минуту.

Он тихонько звякнул пряжкой на поясе. Пробормотал рассеянно:

— Потом захлебнулся и стал тонуть.

Снова последовала пауза; через дырочку в пологе я смотрела, как Луар натягивает сапоги.

— И что? — спросила я снова.

— Ничего, — отозвался он слегка раздражённо. — Не утонул же… Как видишь.

Мне показалось, что вместо «как видишь» он хотел сказать — «к сожалению».

Как и я, он украл у судьбы эти несколько часов. Как и мне, ему трудно и больно было возвращался к действительности. На секунду мне показалось, что он — это я и есть.

— Луар, — сказала я, обращаясь к бархатным кистям, — Луар… Я всё знаю.

Он не удивился. Он помолчал несколько минут; потом отозвался с каким-то даже облегчением:

— Значит… Тем лучше. Ни о чём не будешь спрашивать, да?

Я прикусила язык. Не буду спрашивать. Сама узнаю.

Глаза у горничной Даллы сделались круглые, как блюдца. Ледяным тоном я перечислила ей требования господина Луара; Далла неуверенно предположила, что, наверное, ей следует переговорить с госпожой…

Я рявкнула на неё, как рявкала, бывало, по ходу действия на Трира-простака. Господин Луар — совершеннолетний; никто не лишал его наследства, не говоря уж о том, что требуемые мною вещи принадлежат ему и только ему…

Пряча глаза, Далла вынесла мне сундучок. Я ни на секунду не сомневалась в том, что сразу же после моего ухода госпожа Тория узнает все причитающиеся подробности.

По дороге обратно я зашла в оружейную лавку — лучшую и самую богатую лавку под кичливой вывеской «Необоримый дракон». Посетители — два пышно разодетых аристократа — уставились на меня с таким видом, будто пред их спесивые очи явилась обритая наголо ежиха. Хозяин за прилавком нахмурился и собрался меня выставить.

— От господина Луара Солля, — сказала я небрежно и выложила на полированные доски прилавка маленький кинжал в богато изукрашенных ножнах.

Аристократы вытянули шеи; кинжал был очень красив, он намертво приковывал даже взгляд дилетанта — хозяин же, осмотрев инкрустированный клинок и перерубив на лету собственный вырванный волос, тихонько и удовлетворённо крякнул.

— Цена господина Солля? — вкрадчиво осведомился один из посетителей.

Я назвала цену. Хозяин напрягся:

— Передёргиваешь, плутовка! Хочешь подзаработать на хозяине, да?

Я пожала плечами:

— Вам прекрасно известна истинная цена этой вещи… Она сделана на заказ оружейниками города Каваррена, славного своими воинскими традициями… Если вы не желаете приобрести игрушку — что ж…

Я протянула руку, собираясь забрать кинжал; второй посетитель шепнул что-то на ухо первому. Хозяин поймал его взгляд и цапнул меня за запястье:

— Хорошо… Ладно, — рука его потянулась к кинжалу, но я проворно накрыла его рукавом:

— Деньги, досточтимый господин.

Бранясь и проклиная мою жадность, хозяин скрылся в недрах лавки; на плечо мне легла покрытая перчаткой ладонь. О, как мне были знакомы эти прикосновения — покровительственные и как бы случайные, цепкие, нарочито чувственные, убеждённые в безнаказанности: смазливая комедиантка, отчего бы не пощупать…

Первый посетитель наклонился к самому моему уху. От него несло, как из парфюмерной лавки, где на полу лежат с десяток неухоженных мокрых псов.

— Я бы набавил пару монет, плутовка, — предложил он игривым шепотком. — Игрушка того стоит… — и в подтверждение некой двусмысленности своих слов он больно щипнул меня за ребро.

— Я продаю кинжал за цену, назначенную господином Луаром, — сказала я громко и холодно. Первый посетитель отдёрнул руку — а хозяин, возникший в дверях в объёмистым мешочком, недобро ощерился:

— Нехорошо, господа… Торг свершился, соблюдём же благородство…

С твоей рожей только о благородстве говорить, подумала я, тщательно и без спешки пересчитывая деньги. В жизни не видела столько золотых монет.

Первый посетитель озлился — на хозяина, на меня и на судьбу; я ушла с гордо поднятой головой, оставляя за спиной некрасивую базарную перебранку.

* * *

Я отдала Луару сундучок и деньги — прибавив от себя, что жаль такого красивого кинжала, может быть, не стоило продавать… Луар глядел рассеянно и не внял моим сожалениям.

— Есть ещё одно дело… — пробормотал он, когда, сытно поужинав, мы грелись у камина. — Я должен… Прежде, чем уехать.

Я поперхнулась:

— Уехать?! Куда?

Он долго хмурился, наклонив голову к плечу:

— Мне надо… Раздобыть одну вещь, которая… моя. Принадлежит мне. Она мне… нужна. Вот.

При слове «нужна» его голос нехорошо дрогнул. Так запинается пьяница, выпрашивая у трактирщика в долг свой самый последний стакан; все мои возражения умерли, не успев родиться.

Конечно, на языке моём гроздьями висели вопросы — но я мужественно сдерживалась, помня, что доверие Луара — как чужая кошка. Она, может быть, и подойдёт — но только если сидеть тихо и делать равнодушное лицо.

С равнодушным лицом я смотрела в огонь. В пламени медленно корчились все мои бодрые надежды жить с Луаром мирно, долго и счастливо.

— Я скоро уеду, — сказал Луар, и теперь в его голосе скользнуло оправдание. — Я… мне надо.

Я молчала.

— У меня есть… к тебе просьба, — начал он осторожно. — Это трудно сделать… Это… тонкая вещь.

Я оскорблённо хмыкнула — мол, лёгких путей не ищем и в тонкостях разбираемся.

— Моя сестра… — он вздохнул. — Она ведь осталась моей сестрой, верно? Я хочу её видеть… Прежде чем… Ехать.

— Нянька? — спросила я деловито. — Сколько ей нужно заплатить?

Он вскинулся:

— Ты… Не вздумай. Она оскорбиться… Она… предана дому, это не за деньги… Надо ей… объяснить…

Я кивнула. Некоторое время мы молчали, глядя в огонь.

— Луар, — сказала я шёпотом. — Я поеду с тобой, ладно?

Его плечи опустились, будто придавленные внезапной тяжестью:

— Ты не понимаешь… Я один. Я должен сам… найти.

— Да что это за штука?! — рявкнула я, разом наплевав на все приличия. — Что за штука, что её, видите ли, нужно искать? Зачем, разве она сможет вернуть всё, как было?!