Марина и Сергей Дяченко - Скитальцы

• Название: Скитальцы
• Автор: Марина и Сергей Дяченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04354-3

Грандиозный цикл «Скитальцы» М. и С. Дяченко давно стал классикой жанра.

Маг, потерявший силу, вечный странник Руал Ильмараннен. Блестящий офицер Эгерт Солль, изуродованный шрамом на щеке и страхом в сердце. Нежная Тория, дочь декана Луаяна, остановившего Черный Мор. Привратник Луар, неизменный страж Двери, в которую стучит таинственная Третья Сила. Авантюрист Ретано Рекотарс — он виновен и осужден, он знает точную дату своей смерти, пытаясь если не отменить приговор, то прожить целую жизнь за один год. И люди, живые люди, остающиеся собой в странствиях и схватках, любви и ненависти, жизни и смерти.

Романы «Привратник», «Шрам», «Преемник» и «Авантюрист» достойны внимания самого искушенного читателя.

Идите вслед «Скитальцам»!

---

Судьба приготовила мне неприятный сюрприз. Это был не бастард; смазливый мужчина лет двадцати пяти, черноволосый, с манерным лицом избалованного дамского любимца, прямо-таки на лбу написано — «комедиант»…

Я сжал зубы. Под пологом второй повозки возились тени; мне слишком не хотелось верить в ошибку, потому я оскалился:

— Где хозяин? Живо!

Комедиант привык, по-видимому, к внезапным появлениям всякого рода самодуров. Слово «власть» не было для него пустым звуком, а потому он поспешно изобразил поклон и даже изящно махнул молотком — будто шляпой:

— Там, благородный господин, в повозке… Мы всего лишь смиренные комедианты. Мы исправно платим налоги…

Я оттолкнул его — в конце концов его не было среди обидчиков Аланы — и грубо рванул занавеску, прикрывающую вход под размалёванный полог.

Затрещала, разрываясь, ткань. Охнула за моей спиной Танталь — как, и она взобралась на подмостки? Без посторонней помощи?..

Здесь было темно и душно, пахло потом и, кажется, пудрой; взвизгнула, прикрываясь, какая-то полуголая дамочка, я хищно обернулся к ней, ожидая увидеть томную красавицу, не так давно приглашавшую меня на представление.

Меня схватили за плечо:

— Позвольте! По какому праву?!

Я обернулся.

Нет, я никогда его не видел. Это не он, это не его я мечтал поймать и доставить в замок; даже полумрак, даже нарисованные на лице морщины не могли сбить меня с толку. Это не он.

— Сейчас объясню, по какому праву! — рявкнул я, уже не сдерживая злобы. Комедианты представлялись мне обманщиками, насмешниками, сознательно решившими надо мной поиздеваться. Кажется, та девица в тёмном уголке уже хихикает: что, благородный господин, обознался?!

— Сейчас я объясню, — прорычал я, давясь густым запахом грима. — Кто предводитель? Ко мне!

Кажется, кто-то всхлипнул.

— Я предводитель, — медленно сказал тот, что был загримирован под старика. На самом деле ему было лет сорок с небольшим.

Возбуждённо гудела толпа. Со всех сторон сбегались новые зеваки — наверное, никакое представление не привлекает так, как настоящая драка. Настоящее унижение. Настоящее насилие, без игры.

— Чем мы провинились, господин?

При дневном свете грим на лице предводителя казался уродливой маской.

Я ещё не знал, чем они провинились. Наверное, тем, что комедианты; все комедианты одинаковы, то, что случилось с Аланой, могло произойти и с другой девочкой, и под этим самым, надорванным мною пологом…

— Господин, у нас есть грамота… позволяющая играть… в городах и посёлках… мы платим налоги, мы…

— Бариан, — сказали у меня за плечом. Вроде бы незнакомый голос; только секунду спустя я понял, что говорит Танталь.

Предводитель вздрогнул. С трудом оторвал взгляд от моего лица и глянул мне за спину.

— Бариан, — повторила Танталь с каким-то не то смешком, не то всхлипом. — Привет.

Покрытое гримом лицо несколько мгновений пребывало в неподвижности. Потом я увидел, как подведённые белым глаза раскрываются, явно собираясь вылезти из орбит.

— Ты?!

* * *

Ночевали комедианты уже в замке. Танталь накупила в посёлке провизии; двенадцать её телохранителей недовольно хмурились, разглядывая повозки и их обитателей.

Танталь и тот, кого она звала Барианом, допоздна сидели в большом зале перед камином; прочие члены труппы примостились на тюфяках, милостиво выданных Итером, время от времени кто-нибудь из них просыпался, поднимался на локте, пытаясь сообразить, куда попал; потом, убедившись, что сон продолжается, с блаженной улыбкой валился обратно.

— Да, дела… ну, сама видишь. Из фарсов играем только «Рогатого мужа», и то… — Бариан, небрежно отмытый от грима, грустно усмехнулся. — Муха вырос… И я ведь в этой роли… не Мастер Фло. И Динка… — Он оглянулся на дамочку, сладко дремлющую на своём тюфяке, и закончил шёпотом: — И Динка — не ты. Так-то…

Я приблизился, стараясь ступать потише, но Бариан всё равно вздрогнул. Он боялся меня; моё явление в грохоте молний, с руганью и обрыванием полога не прошло даром. Бродячая бесправная жизнь приучила его бояться всякого, кто хоть чуточку сильнее. Правило, хранящее маленькую жизнь комедианта…

— Сядьте, Ретано, — сказала Танталь, не глядя на меня. — Вот, с этим человеком… мы проехали… неважно сколько. Сколько лет, сколько дорог… Может быть, и я бы сейчас…

Она смотрела в огонь. Она была не похожа на саму себя, потому что выразительное лицо её разом утратило всю свою жёсткость. На глазах то и дело показывались слёзы — уж чем-чем, а сентиментальностью Танталь не отличалась никогда…

И всё же вообразить её в повозке… в компании хотя бы и этого Бариана…

— Я пойду спать, — извиняющимся тоном пробормотал комедиант. Моё присутствие угнетало его; Танталь, не глядя, поймала его за руку:

— Сиди…

Он вздохнул:

— Динка… мы её на комедийные роли брали, а подросла — глядим, героиня… И хорошо, потому как Гезина к тому времени уже замуж вышла… Смеяться будешь, Танталь, — за лавочника!..

Он осёкся. Поёрзал, зябко повёл плечами:

— Нет, я пойду, пожалуй… Господину Рекотарсу… Благодарствие за гостеприимство, но господину неинтересно ведь слушать, о чём это я тут болтаю…

— Если господину неинтересно — господин уйдёт, — холодно сообщила Танталь. Меня передёрнуло — всё это, конечно, трогательно, но Танталь забывается. Всякому панибратству есть предел…

Я развернулся и пошёл прочь, всем своим видом показывая, что болтовня комедианта и комедиантки не может меня оскорбить. На пороге зала обнаружился запыхавшийся Итер:

— Господин Ретано… Там… госпожа Алана… вроде как бредит.

…Она лежала, скинув одеяла, сбив в кучу простыни; яркий свет упал ей на лицо, но она не проснулась. Ресницы были плотно зажмурены, бледный рот искривился, будто в припадке; я сел рядом, схватил её руку, беспомощно огляделся, не зная, чем помочь.

— Не надо, — бормотала она сквозь зубы. — Там… трясина… не на… не надо!..

До самого утра моя жена металась, медленно поедаемая кошмаром.

И до утра я никак не мог её разбудить.

* * *

Мы тронулись в путь на рассвете. На перекрёстке наши пути разошлись — повозки комедиантов свернули направо, а экипаж Соллей и карета с гербом Рекотарсов, сопровождаемые эскортом из дюжины всадников, неспешно покатили прямо.

Оба каравана спешили поскорее удалиться от холма, на котором стоял холодный дом без каминов. Предполагалось, что господин Чонотакс Оро не всеведущий; так оно, похоже, и было, потому что чёрная ворона, неотлучно преследовавшая кареты Рекотарсов-Соллей, оставила без малейшего внимания повозки бродячей труппы.

…Затея была бредовая. Затея была любимым детищем бывшей комедиантки; впервые выслушав её, я рассмеялся Танталь в лицо. Но, к моему удивлению, Алана, которой после ночи кошмаров сделалось вроде бы лучше, никак не отреагировала на перспективу новой «прогулки с комедиантами». И это было странно — с моей точки зрения, сам вид комедиантских повозок должен вызывать у неё тошноту. Либо Алана уже забыла о потрясении, либо…

Либо апатия, владевшая ею последние дни, перешла в новую, более глубокую фазу. Алане попросту было всё равно.

Никто из нас не знал до конца, сможем ли мы обмануть Чонотакса и как далеко простирается в настоящий момент его магическая власть. Танталь утверждала, что именно бредовость затеи придаёт ей некоторый смысл — возможно, ослабевший Черно потеряет наш след, и ради одной этой возможности стоит ненадолго пожертвовать комфортом…

Какой уж там в дороге комфорт. Среди зимы… В такое время не путешествуют. В такое время спасаются бегством.

Убедить учеников Солля, что они должны конвоировать две пустые кареты, было делом изначально безнадёжным. Я так и не узнал до конца, что именно говорила им Танталь, какие у неё нашлись доводы; в конце концов мне было предложено поклясться перед двенадцатью сопляками, что ни волос не упадёт с голов госпожи Аланы и госпожи Танталь. В такой клятве было что-то унизительное; поначалу я заупрямился, но потом — нечего делать — присягнул…

Много дней спустя мы узнали, что Танталь оказалась во многом права. Караван, сопровождаемый учениками Солля, безнадёжно завяз в сугробах в первый же день путешествия. Откуда ни возьмись налетела, преградив дорогу, снежная буря, и уже на постоялом дворе выяснилось, что оба экипажа фатально повреждены и продолжать дорогу не могут. А уж обманулся Чонотакс Оро или с самого начала играл с нами, как кошка с мышью, — так и не довелось узнать…

Подготовка к отбытию происходила как бы в чаду, как бы в игре; я никак не мог поверить, что со дня на день мы тронемся в путь в компании комедиантов. В конце концов мой бедный рассудок нашёл способ защититься: я влез в игру искренне и с головой. Потешаться — так с размахом.