Генри Олди - Бездна голодных глаз

• Название: Бездна голодных глаз
• Автор: Генри Олди
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05960-1

Стоит в центре арены Бог-Человек-Зверь. Молчат, затаив дыхание, трибуны. Меч и трезубец против власти Права. Время пришло, время бьет в колокола! Содрогается вложенная в мир Пустота. Время пришло; Путь проходит через нас. Предтечи — человек-тигр Оити Мураноскэ, человек-чудовище Сергей, человек-бегун Эдди, человек-дельфин Ринальдо — вехи на последнем пути Человечества. Мы превращаемся...

...Мы были мудрым, сильным, гордым Сартом, чей удел — прокладывать тропу и ожидать на ее поворотах других, идущих следом; мы стояли на арене, облитой солнцем и голодной влагой глаз; наши обожженные сердца Живущих-в-последний-раз одолели нашу же вампирскую суть — мы вернулись к солнцу и вывели других... наши пальцы тронули струны лея, и взорвалось над нами Слово Последних.     

---

И сквозило в лице ночной девушки что-то знакомое — словно сама Вилисса много поколений назад…

А вот что такое Переплет — старуха не знала.

И она решилась.

Никого не было на хуторе в час ее смерти. Чтобы никто, даже случайно, не мог перенять ее Дар, от многих колен накопленный; чтобы она ушла за неведомый Переплет с ним…

Но умирать, не передав Дара, долго и мучительно. И тут, как снег на голову, объявилось трое глупых чужаков, а намерения у них были самые добрые…

В общем, те самые намерения, которыми вымощена дорога в Ад.

12

…мы не настолько тупы,

Чтобы, когда опасность нас хватает

За бороду, считать, что это вздор.

Ждать новостей недолго…

В. Шекспир

— Вот, значит, как, — протянул Бакс, глядя куда-то в сторону, чтобы не видеть печального лица Вилиссы, на котором отчетливо проступили знакомые старческие морщины.

— А почему у вас одна рука? — спросил вдруг Талька. — Ведь вы же могли…

— Не могла, — эхом прошелестел голос девушки-старухи. — Через эту руку Дар мой ушел. К вам. Не по воле моей. Только-только и осталось, чтоб себя не забыть. А руку… Отрезало руку. Теперь лишь вместе с Даром ее вернуть можно.

— Да вернем вы вам Дар этот, — примирительно заговорил Бакс. — Вы только скажите — как… А нам он и даром не нужен! Тьфу, черт, дурацкий каламбур получился…

— Вернуть его не так-то просто, — грустно улыбнулась Вилисса. — Для этого мне сначала надо обрести тело. Ну а вам… Вам придется умереть.

Некоторое время мы молча переваривали услышанное. Вот так: стоит раз совершить не тот поступок — и расплачиваться приходится всей оставшейся жизнью. А то и следующей…

Как следует обдумать создавшуюся ситуацию нам не дали: снаружи послышался невнятный шум, крики — и они не сулили ничего хорошего. Я глянул на Бакса, но тот уже ломился к двери с явным намерением дать кому-нибудь по морде. По правде говоря, у меня от тоски и слов Вилиссы возникло аналогичное желание, но по дороге я успел провести один эксперимент — с размаху врезался в стену сарая и… оказался снаружи.

Обстановка для бития морд была самая подходящая, потому что сие битие уже началось без нас. Старый Черчек вместе с тремя крепкими молодыми парнями угрюмо и безнадежно отбивались от полутора дюжин орущих крестьян, вооруженных дубинами и кольями. За спинами нападавших нетерпеливо переминались еще несколько человек, а поодаль неподвижно застыла сутулая фигура в белом балахоне, весьма смахивающая на волхва или монаха. Капюшон был низко надвинут, что усугубляло сходство.

Все это я успел сообразить за какие-то две-три секунды, поскольку потом времени глазеть по сторонам не осталось — Черчек упал, парни попытались заслонить старика, но ободренные успехом нападающие усилили натиск, оттеснили парней… и я уже предвидел, что сейчас и деду, и его союзникам придется плохо — но тут в самую гущу драки вломилось разъяренное привидение по имени Бакс.

Бакс после нашей смерти, а также разговоров с Черчеком и Вилиссой, пребывал в самом мрачном расположении духа, а тут как раз подвернулась возможность под благовидным предлогом защиты хозяев хутора намылить кому-нибудь шею.

Уж что-то, а мылить шеи Бакс умел. Даже будучи привидением.

Уследить, что именно творил разбушевавшийся Баксик, было довольно сложно — я лишь успел пару раз заметить, как его кулак или нога прошибали противника навылет, однако ни крови, ни разорванных внутренностей видно не было — точно так же я сам сейчас просочился через стену, оставшуюся целой и невредимой. Такое предательское поведение собственного тела несколько озадачило новоявленного супермена, и я прекрасно понимал, что сейчас чувствует мой друг.

Недавно я пережил то же самое.

Однако первое недоумение у Бакса быстро прошло, и он мгновенно сообразил, как использовать преимущества своего, так сказать, недовыращенного тела.

Бакс просто-напросто перестал реагировать на удары своих противников и, дождавшись, пока их колья и конечности поглубже увязнут в его по-прежнему объемистом теле, завалился в ближайшую канаву с грязью, увлекая врагов за собой. Из канавы послышались дружные ругательства, перемежаемые звонкими оплеухами и боевыми воплями Бакса.

Тем временем очухавшийся Черчек успел подняться на ноги, а его ребята оттеснили оставшихся агрессоров к околице хутора.

Я оглянулся, ища глазами Тальку, и обнаружил, что он стоит у дверей сарая и с интересом наблюдает за происходящим. Лезть в драку он пока не собирался — и на том спасибо. Рядом с моим сыном еле-еле угадывался призрак однорукой Вилиссы.

Баксу помощь явно не требовалась — осознав свою неуязвимость и новые безграничные возможности для самовыражения, он веселился вовсю, и его противникам приходилось гораздо хуже, чем самому Баксу. Поэтому я побежал на подмогу Черчековым парням. Там уже подключились зрители, и защитникам хутора вновь приходилось туго.

До сих пор удивляюсь, как у меня хватило духу сделать то, что я сделал. Неуязвимость — дело хорошее, но когда несколько человек дубасят тебя здоровенными жердями, и эти жерди застревают в тебе… Больно все-таки!..

К счастью, Черчековы парни не растерялись, с криками набросились на обезоруженных мною противников и обратили их в бегство. Я в погоне участия не принимал — остался на месте, вытаскивая из себя все эти кривые дрова.

И тут позади раздался еще один крик. Кричал Черчек, и, проследив за его вытянутой рукой, я увидел, что предполагаемый монах начал действовать. Воздев руки над головой, он медленно приближался, и с губ его срывались какие-то непонятные слова — вроде того, что вырвалось у меня сегодня утром.

Поведение монаха мне очень не понравилось. Я уже начинал потихоньку верить во все, что угодно — обстоятельства вынуждали — а от его заклинаний явно ничего хорошего ждать не приходилось. Тем более, что от монашьей тарабарщины моя полуматериальная плоть закостенела и стала подсыхать, как свернувшаяся кровь на ране.

И тогда я увидел такое, от чего, несмотря на все предыдущие чудеса, застыл на месте — надеюсь, хоть не с открытым ртом.

Навстречу монаху шел Талька. Мой маленький Талька. И в то же время не мой. Глаза его дико сверкали, руки будто самопроизвольно совершали разнообразные пассы, а губы шевелились, произнося слова, которых, уверен, мой сын знать не мог. Впрочем, я тоже не знал ТОГО слова…

А потом я разглядел за спиной Тальки призрачную фигуру Вилиссы — и ощутил жаркую пенящуюся волну, захлестнувшую меня с головой. Я доверился ей, я что-то делал, что-то говорил; а рядом со мной уже шел Бакс, и он делал то же самое… Монах запнулся на полуслове, та часть его лица, что была видна из-под капюшона, побледнела и стала почти такой же белой, как и сам капюшон; он попятился, а мужики уже бежали, бросая по дороге дубины… и я все никак не мог понять — что такого странного было во всей этой картине?!. А через мгновение наважденье закончилось, и я наконец понял, что показалось мне странным.

Ни один из нападавших не отбрасывал тени.

13

Теперь пора ночного колдовства.

Скрипят гроба и дышит ад заразой,

Сейчас я мог бы пить живую кровь

И на дела способен, от которых

Отпряну днем…

В. Шекспир

…Черчеков хутор горел уже не раз. Мы успели обнаружить заросшие травой останки срубов более ранних времен — уголь и труха — и теперь прекрасно понимали причины их мрачного происхождения. Но даже не это, и не регулярные разбойные вылазки местного населения, одну из которых мы только что помогли отбить — хуже всего было совсем другое.

Все упиралось в Переплет. Мы так толком и не поняли, чем этот Переплет является на самом деле, но, по словам, Черчека, весь здешний мир упирался в Переплет.

И здесь пришельцы из-за Переплета были обречены. А вернее, они были обречены ИЗ-ЗА Переплета, причем и ЗДЕСЬ, и ТАМ.

Проклятый Переплет, чем бы он ни был, отгораживающий этот мир — или кусок мира, что ничего для нас не меняло — не давал бывшим Ведающим заново развить свой Дар. Не давал — и все тут! А когда человек, не развивший Дара заново, умирал, и дух его проходил через Переплет в любую сторону — он терял память о прошлом, и его призрак восстанавливал тело, просто приспосабливаясь к внешней среде. Наугад, так сказать. Ну, и тело получалось соответствующее, не говоря уже о психике…

Вот и возвращались великие ведуны, становясь мелкой, почти не имеющей разума нечистью — лесной, водяной, домовой и черт его знает какой еще… кто куда попал и где сумел выжить, себя не помня. Здесь ли, там ли — одна судьба, одна на всех…