Патриция Хайсмит - Сочинитель убийств. Авторский сборник

• Название: Сочинитель убийств. Авторский сборник
• Автор: Патриция Хайсмит
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0090-8

Убийства, отравления, преследования, роковая любовь, предательство и измена - все это в трех тонких остросюжетных увлекательных романах Патриции Хайсмит: «Случайные попутчики», «Крик совы», «Сочинитель убийств».

Содержание:

Случайные попутчики

Крик совы

Сочинитель убийств

---

— Но все–таки, что предпринимает по этому поводу полиция?

— Джек, по–моему, ты напрасно ждешь от всех логического поведения, — ответил Роберт.

Джек покачал головой

— Наверно, пока они не установят, что найденный ими утопленник не Уинкуп, они ничего делать не станут. Как ты считаешь?

— Я спрашивал Липпенхольца, в каком состоянии труп, — сказал доктор Нотт. — По его мнению — даже по его мнению — труп, видимо, пробыл в воде больше двух недель

«А сегодня тринадцать дней с тех пор, как, по их предположениям, Уинкупа утопили в Делавэре», — подумал Роберт.

Джек смотрел на него.

— А на твой взгляд… что ты скажешь об этом утопленнике?

Роберт отпил большой глоток горячего кофе, только что налитого доктором.

— На мой взгляд это — утопленник.

— Сейчас я приготовлю яичницу, — сказал доктор и снова исчез в кухне.

Джек осторожно присел на тахту рядом с Робертом.

— Ты хочешь сказать, что сейчас полиция даже не ищет Уинкупа? Прости, может, я глуп, но я чего–то не понимаю.

— Может, и ищут, но не слишком усердно, — сказал Роберт. — И ты не глупей других, так что не унижайся. Ты понял правильно. Они его не ищут. Зачем им?

— Ну а кто же, по их мнению, стреляет в тебя?

— Вот это им все равно.

В кухне на сковороде шипело масла Доктор остановился в дверях с лопаточкой в руках.

— По–моему, мистер Форестер прав. Полиции все равно. Мистер Форестер, я бы советовал вам опереть голову на подушки и передохнуть.

Он подложил подушки под спину, и Роберт откинулся назад.

— Как вы себя чувствуете?

— Прилично. Только немножко странно.

— Ничего удивительного, вы потеряли вчера много крови, как тут не чувствовать себя странно. Мне же пришлось зашить вам артерию, — бодро сказал доктор.

Джек снова посмотрел на часы.

— Хочешь что–нибудь передать через меня Джаффе, Боб?

— Нет, спасибо Джек. Хотя да, можешь сообщить ему, что сегодня меня не будет. Что я болен. Как только смогу, сразу напишу письмо с заявлением об уходе. С меня хватит. Правда.

Джек посмотрел на доктора, потом снова на Роберта.

— А что будет сегодня ночью? Собирается полиция…

— Я буду очень рад, если мистер Форестер согласится поехать ко мне, — сказал доктор Нотт. — В Риттерсвиль. Там ничего не может случиться, разве что, — он потер лысину, — разве что позвонят среди ночи с известием, что у кого–то несварение желудка. Старая штука, но она все еще действует. Не составите нам компанию, мистер Нилсон? Сейчас примемся за яичницу.

Джек встал.

— Нет, спасибо. Мне пора Боб, не подождать ли тебе с увольнением? Завтра даст заключение зубной врач…

— Как я могу после речей Джаффе? — сказал Роберт.

— А он произносил речи?

— Ну, не совсем, но я уверен: Джаффе считает, что я виноват — так или иначе. Психопаты фирме не нужны. Вот так–то.

— Но в Филадельфии ты будешь работать не у Джаффе.

— Неважно, они все связаны, — сказал Роберт. — Даже если зубной врач завтра скажет, что утопленник не Уинкуп, сам–то Уинкуп вряд ли объявится. Значит, доказательств, что я его не убивал, нет. — Роберт бросил взгляд на доктора, довольный, что тот слушает, стоя в дверях кухни. — Хорошо, что можно с вами говорить — говорить, что думаешь! — сказал Роберт, снова откидываясь на подушки.

— Но мне не нравится, что ты, кажется, сдаешься без боя, — ответил Джек, переминаясь с ноги на ногу в своих «луноходах». Роберт промолчал. Сдается? Он чувствовал себя хрупким, словно маленькая стеклянная коробочка. «А что я могу сделать? — думал он. — Ничего».

— В других обстоятельствах можно что–то предпринять, — проговорил он, — но тут я не вижу выхода. — Голос его нервически дрогнул, и внезапно он вспомнил Дженни. Это он виноват, что она покончила жизнь самоубийством. Она любила его, а он так все запутал, что она наложила на себя руки.

Джек похлопал его по плечу. Роберт сидел, опустив голову, прикрыв правой рукой глаза. Джек поговорил с доктором, и тот деловито объяснил, что, разумеется, Роберт побудет у него денек–другой, сколько понадобится. Джек спросил фамилию доктора и записал его номер телефона. Потом он ушел, а доктор придвинул Роберту кофейный столик и поставил на него яичницу и тосты с джемом.

Когда Роберт поел, в голове у него немного прояснилось. До завтрашнего вечера, когда зубной врач даст заключение, Грег обладает свободой действий, имея как бы carte blanche, а если врач, предположим, заявит, что утопленник — не Уинкуп, тогда полиции придется серьезнее взяться за поиски. Иначе говоря, в распоряжении Грега только сегодняшняя ночь. Ну а что, если, по иронии судьбы, подумал Роберт, зубной врач опознает в этом утопленнике Уинкупа и узнает коренные зубы в его верхней челюсти? Вот тогда Роберту придется смеяться над самим собой!

— По–моему, вам получше, — сказал доктор Нотт. — Я вижу по вашему лицу.

— Гораздо лучше, спасибо, доктор. Вряд ли мне стоит обременять вас собой, но за приглашение спасибо, большое спасибо.

— Почему не стоит? Оставаться на ночь в таком уединенном месте вам нельзя. Соседи у вас — странная публика. Может, вы предпочитаете переночевать у мистера Нилсона? Он приглашал к себе.

Роберт покачал головой.

— Нет, я никуда не хочу. Чует мое сердце, сегодня ночью я снова притяну к себе пулю. Так зачем же подвергать риску кого–то еще? Самым лучшим пристанищем для меня была бы больница или тюрьма. Тюрьма безопаснее, там стены толще.

— Ха, — засмеялся доктор, но улыбка его померкла. — Вы в самом деле считаете, что Уинкуп или кто там этим занимается, посмеет снова открыть по вас стрельбу?

Доктор с его круглой, склоненной набок головой вдруг показался Роберту олицетворением цивилизованного, основанного на логике, разумного и мирного образа жизни. Он явно никогда не имел дела ни со стрельбой, ни с такими людьми, как Грег.

Роберт улыбнулся.

— А чего ему бояться? Я и не подумаю звонить в полицию и просить: пришлите на ночь охрану! Да и сомневаюсь, что охрана мне поможет.

Доктор Нотт посмотрел на пол, на их пустые тарелки и перевел взгляд на Роберта.

— Во всяком случае, вам ни к чему оставаться здесь, где Уинкуп вас сразу найдет. Риттерсвиль отсюда милях в семнадцати. Поедете на своей машине. У меня большой гараж — две машины вполне поместятся. Мы расположимся на втором этаже. В первом этаже у меня только кухня и гостиная, — он улыбнулся, снова обретая уверенность — Я уж не говорю, что и на парадной, и на задней двери у меня отличные замки. Мой дом из самых старых здесь, когда–то такие дома называли пасторскими. Построен в 1887 году. Мне он достался в наследство от отца.

— Вы очень добры, — сказал Роберт, — но ехать к вам мне не следует. Возможно, я здесь и не останусь. Пока и сам не знаю, останусь или нет, но я не хочу быть там, где есть кто–то еще.

— Вы, вероятно, не знаете, — прервал его доктор, — что я живу в центре, в старой части города. Дома стоят рядом. Не впритирку, конечно, перед каждым лужайка, но у нас совсем не то, что здесь, — он повел рукой, — здесь вы видны со всех сторон, как подсадная утка, и ничего не стоит потом скрыться в лесу или в поле.

Роберт молчал, стараясь придумать какие–нибудь веские возражения, ему не хотелось просто твердить «нет!».

— Не следует ли вам позвонить вашей матери? Скоро десять.

Роберт набрал номер.

Мать ждала его звонка. Она опять принялась звать его в Нью–Мексико и спрашивала, когда он сможет выехать. Роберт объяснил, что из–за зубного врача в субботу уехать не может, врач должен опознать труп — тот, который, по мнению полиции, и есть труп Уинкупа.

— Нет, мама, я этого не думаю, но они должны удостовериться. Это же полицейское следствие, мама Речь идет о преступлении.

Почему–то, когда он объяснял матери насчет преступления ему стало гораздо спокойней, ведь она ни на секунду не допускала мысли, что он — убийца, она больше всех верила в его невиновность, больше, чем Джек, чем доктор, больше, чем он сам. Он держал трубку у левого уха правой рукой.

— Хорошо, мама, я позвоню тебе завтра, а еще лучше, в воскресенье днем до двенадцати. Привет Филу… До свидания мама.

— Как вы поедете в Нью–Мексико? — поинтересовался доктор.

— Я хотел поехать на машине, — автоматически ответил Роберт, а сам подумал о газетах, которые мать прочтет сегодня, если уже не прочла В них, конечно, упомянуты враждебные суждения о нем жителей Лэнгли — его соседей изложена вся история самоубийства Дженни, рассказано о стрельбе, о подглядывании, обо всем, и все сосредоточено на одном — на трупе, на трупе в риттерсвильском морге. У Роберта опять слегка закружилась голова — Я уверен, что в воскресенье уже вполне смогу вести машину. А нет, так оставлю ее здесь.

— Гм, что ж, может быть, если до воскресенья вы не будете усердствовать, — сказал доктор, наблюдая за ним. — Сядьте–ка мистер Форестер.