Луи Буссенар - Охотники за каучуком

• Название: Охотники за каучуком
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-073-7

Впервые полностью переведенный на русский язык роман «Охотники за каучуком» является продолжением романа «Гвианские робинзоны».

_{Художник А. С. МаховПримечания Л. И. Лебедевой}

---

Индеец кричал все громче и прыгал на одной ноге от восхищения и радости.

— Наивное дитя природы, кажется, совсем помешалось, — серьезно заявил парижанин. — Я никак не предполагал в них такой бешеной эмоциональности. Обычно они холодны как лед.

— Не торопитесь с выводами, сеньор Маркиз. У вас еще будет не один случай убедиться в их скрытности и неискренности.

Внезапное появление пятерых индейцев, одетых так же, как и первый, вооруженных луками и стрелами, прервало беседу.

Заметив приятелей, туземец прекратил скакать, подозвал к себе остальных и каждому сунул под нос зеркало. Насладившись всеобщим восторгом, он наконец спрятал драгоценный кусочек стекла, прикрепив его к своему ожерелью, сделанному из зубов дикого козла.

Индейцы затеяли бесконечные переговоры. Против обыкновения, они спорили очень оживленно, то и дело указывая пальцами на белых, на зеркало, на тюки и на восток. В конце концов, кажется, договорились.

Предварительная часть переговоров была завершена.

Аторрадис согласились сопровождать белых, но только лишь до деревни.

Вновь началась долгая и оживленная дискуссия. В дело пошла водка.

Шарль, утомленный бесконечными уловками индейцев, вынужден был прекратить попойку, ибо не мог предугадать, чем она кончится.

ГЛАВА 10

Прерии кончились. — Леса. — Индейцы любят палку. — Тропинка. — Страдания Маркиза. — Из последних сил. — Из огня да в полымя. — Осы. — Маркиз готов ждать железной дороги или трамвая. — Богатства экваториальной флоры. — Сюрприз. — Хина!.. — К несчастью — ложная! — Новые надежды, новые испытания. — Вверх! — Дуракам везет. — Желтая хина.

Долгие переговоры увенчались-таки успехом. Индейцы не смогли устоять перед щедрыми дарами белых и согласились сопровождать их в течение пяти дней.

Шарль не торговался. Сошлись на пригоршне жемчужин, рыболовных снастях, ножах и ножницах.

Несмотря на настойчивые просьбы, индейцам не отдали лишь вожделенные зеркала. Их Шарль твердо решил оставить пока у себя и отдать краснокожим, когда дело будет сделано, надеясь тем самым уберечься от предательства.

Аторрадис, согласившись с доводами белых о том, что окончательный расчет будет произведен по завершении перехода, взвалили на спины багаж и отправились в путь. Им и в голову не пришло попрощаться с женами и детьми, оставшимися в деревне.

Четверо суток шли через кампо. Природа вокруг постепенно менялась. Заросли кустарника становились все гуще. На каждом шагу попадались крутые откосы, поросшие высокими деревьями.

Путники преодолели две большие реки, которые плавно устремлялись с юга на север, — Репунини и Кужунини.

Шарль предполагал, что это притоки Эссекибо, протекающей по территории Английской Гайаны. И был прав.

Постепенно приближались к Лунным горам.

Прерии кончились. За ними шли лесистые плато. Путешественники взбирались на холмы, спускались по каменистым склонам на дно сырых оврагов. Идти пришлось и по почти непроходимым джунглям. В конце концов отряд оказался в большом лесу, густом и сумрачном, который простирался до побережья Атлантического океана, на расстояние около девятисот километров.

Индейцы обрадовались. До сих пор их рацион был однообразен: порция маниоковой каши и копченая рыба. Теперь они предвкушали удовольствие поохотиться и добыть свежего мяса. И действительно, тут был рай для охотников. Чего-чего только не водилось в этих местах!

За все время пути краснокожие ни разу не бунтовали. У них и в мыслях не было бежать. Все тяготы путешествия переносили стоически.

Шарль, которому столь непривычное постоянство казалось добрым предзнаменованием, надеялся как можно дольше удержать своих помощников, посулив им новые дары.

Однако Хозе, лучше знавший повадки дикарей, призывал не слишком на них рассчитывать, ожидая каждую минуту подвоха.

Удивительное дело, но индейцы становятся гораздо более прилежными и разумными, когда поголодают денька три-четыре. Если же их хорошо кормят и прилично с ними обращаются, они не столь сговорчивы.

Парадоксально, но факт. Те, кому доводилось иметь дело с этими детьми природы, не раз могли убедиться в сказанном.

Экваториальный лес таит в себе немало опасностей и сюрпризов. Но краснокожие здесь дома. Ни колючий кустарник, ни змеи им нипочем. Они неслышно продвигаются вперед, сквозь непроходимые заросли, даже не поранившись, в то время как белые всюду оставляют лохмотья одежды и в клочья рвут кожу.

Нет ничего тяжелее и утомительнее для европейца, чем путешествие по здешним лесам, если он не привык к ним. Маркиз представлял собой яркое тому доказательство. Вид у него был прямо-таки плачевный.

Между тем непогрешимое чутье скоро вывело людей из племени аторрадис на один из тех незаметных постороннему глазу торговых путей, что связывают между собой соседние племена. Лесными потаенными тропами краснокожие доставляют друг другу продукты и незамысловатую утварь, речной ил, служащий удобрением, стрелы, луки и прочее.

Там, где белый увидит лишь заросли кустарника, индеец безошибочно отыщет тропинку и ни за что не собьется с нее, как будто бы она отмечена вешками или огорожена проволокой.

Шарль, Винкельман и мулат легко справлялись с тяготами пути, которые оказались почти непреодолимыми для Маркиза.

Бедняга, запутавшись в лианах, растянулся во весь рост и еле поднялся, ворча и спотыкаясь. В это мгновение острая ветка зацепилась за его шляпу. Он быстро обернулся, ветка отлетела, словно пружина, и вот шляпа уже в десяти шагах от хозяина.

Пока Маркиз сражался со своим головным убором, остальные шли вперед. Он потерял их из виду. Мало того, сбился с дороги и отправился в прямо противоположную сторону.

Его окликнули, он отозвался. Его долго искали, наконец нашли, когда он уже успел добраться до Риу-Бранку.

Маркиз страшно сердился на себя и никак не мог взять в толк, почему это товарищи его не попадают в дурацкие истории и дорога дается им много легче.

Тропинка привела к оврагу. На каждом шагу приходилось подпрыгивать: то вверх, то вниз. Парижанин, не потерявший еще охоты шутить, назвал это цыплячьим танцем. На земле валялось столько колючек, что они то и дело протыкали обувь и доставляли адскую боль. Споткнувшись, хочешь ухватиться за ветку, чтобы удержать равновесие. Но не тут-то было — ветка вся покрыта колючками.

Скоро друзья превратились в компанию дикобразов — оказались сплошь утыканы иголками.

Тропинка вилась средь густых зарослей. Приходилось рыскать по округе, словно псам, преследующим добычу. Люди блуждали по лесу, перекликались, теряли друг друга из виду, снова находили. В конце концов даже хладнокровные индейцы пришли в бешенство. Невероятно, но и они сбивались с пути по пятьдесят раз на дню! То посреди тропы завал — исполинские деревья нагромождены одно на другое. Приходилось идти в обход, а потом вновь искать следы. То путь преграждали заросли колючего кустарника. И все повторялось опять и опять.

После шести часов такой дороги Маркиз совершенно изнемог. Бесконечные препятствия, падения, уколы, удары тяжелых веток и лиан доконали его.

Неукротимый темперамент до сих пор помогал преодолевать голод, жажду и опасности. И на помощь это прекрасное качество характера всегда приходило, когда в нем была острая необходимость. Но эту тягомотину даже неунывающий Маркиз оказался не в состоянии побороть.

Он изрыгал проклятия, кляня ненавистный лес. Однако тот, похоже, не желал обращать на парижанина ни малейшего внимания. Присутствие разгневанного человека не беспокоило вековые деревья.

— О, тропическая природа! Сколько раз художники и писатели воспевали твои красоты! Но кто из читающих романы и смотрящих картины знает, что на самом деле скрывается за этими красотами? Горе тому, кто осмелился проникнуть под эти кроны! Он будет исколот, избит, семь потов сойдет с него. Мерзкие, грязные, растрепанные — вот какими выйдете вы из тропического леса! Смеетесь, месье Шарль? А я в бешенстве. Больше ни о чем и думать не могу. Раньше, когда я был солдатом, мне случалось хаживать в дальние походы с тяжелым вещевым мешком за плечами. Но там, по крайней мере, мы знали, куда и зачем идем. Мы пели, балагурили, а если и уставали, то все же чувствовали себя людьми. А здесь я, по-моему, превратился в обезьяну. Я уже больше не человек! Все мои усилия направлены на то, чтобы окончательно не потерять своего лица. Но разве здесь это возможно? Идешь все время с опущенной головой. Не дай Бог не заметить какое-нибудь препятствие. Свалишься и разобьешь физиономию за милую душу или получишь толстенной веткой по глазам. Листья на деревьях острые, словно лезвия. А если недоглядишь, скатишься в овраг, и поминай, как звали. Все это бедный разум не в силах выдерживать ежесекундно и ежедневно — по двенадцать часов без передыху!..