Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие

• Название: Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
• Автор: Зоя Кирнозе
• Издательство: Литагент «Флинта»ec6fb446-1cea-102e-b479-a360f6b39df7
• Жанр: Языкознание
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9765-0907-8, 978-5-02-037228-3

В книге делается попытка соотнести классические методы изучения литературы с системно-синергетической парадигмой, прочно вошедшей в современное научное сознание. В основе учебного пособия идея системно-синергетической парадигмы, получившей развитие в теории науки XX века, в частности в работах нобелевского лауреата И. Пригожина и основоположника синергетики Г. Хакена. В книге рассматриваются подходы к изучению литературы, базирующиеся на теории систем. Особое внимание уделяется слову как «архетипу культуры». Основные разделы книги дополнены и переработаны. Добавлены разделы о рецептивной эстетике, категории «смысла», концепте и дискурсе в литературе.

Книга предназначена лингвистам, литературоведам, культурологам и переводчикам.

---

Принцип сравнения широко используется для изучения социальных наук (политология, социология, педагогика, международное право), а также культурологии, искусствознания, литературоведения и лингвистики (контрастивная лингвистика). Опираясь на сравнительно-исторический метод, можно рассматривать, например, взаимодействие различных искусств с литературой. Так, Д.С. Лихачев исследовал древнерусскую литературу «в ее отношениях к изобразительным искусствам», подчеркивая, что «…взаимопроникновение» было фактом их внутренней структуры[63]. О «музыкальности» в литературе писал, например, А.В. Михайлов, понимая под ней тенденцию «..скомпоновать» материал по закону более высокому, чем закон самого материала, – «лирически» преображать материал, поднимать его над буквальным значением на более высокую ступень…»[64]. «Диалог» искусств имеет, таким образом, различные уровни. В преображенном виде «живописность» и «музыкальность» входят в структуру литературных произведений. «Литературность», напротив, проникает в живописные и музыкальные тексты. При помощи сопоставления подобия и различия разных видов искусств выявляется их специфика, непохожесть друг на друга и одновременно – их родство.

В системе «литература» принципы сравнительно-исторического метода используются для анализа любого участка коммуникативной цепи. Специальной областью сравнительного литературоведения является сопоставительное изучение явлений, принадлежащих к разным литературам. Понятно, что приемы компаративного анализа широко используются для изучения эпох, авторов и произведений внутри одной и той же национальной литературы («А. Белый и А.С. Пушкин»; «А.С. Пушкин и древнерусская литература» и т. д.). Для истории литературы как науки сравнительное литературоведение имеет общеметодологическое значение. Некоторые исследователи полагают, что предметом сравнительного литературоведения является все развитие мировой словесности[65].

У сравнительного литературоведения есть своя дальняя предыстория. В качестве условной точки отсчета можно оттолкнуться и от предпринятого Гердером сопоставления античного и шекспировского театра. Как известно, немецкий философ сопоставлял эти явления «…с точки зрения генетической и историко-сравнительной…»[66]. Исходя из того, что «генезис» и исторические «превращения» драмы на Севере и Юге различны, Гердер делал вывод, что нельзя оценивать Шекспира по меркам «великого Софокла». «Мировосприятие» (Weltverfassung), традиции героического прошлого, музыка, поэтическое выражение, степень театральной иллюзии, – все разводит шекспировский и античный театр[67]. Их «почва» не сопоставима. Сформулированные здесь «различия» между Софоклом и Шекспиром нужны Гердеру для того, чтобы указать на «шекспировский путь» современной ему немецкой литературы.

Представление о различиях эпох и «…поступательном движении человеческого рода…» приводит Гете к знаменитой концепции «всеобщей мировой литературы». Каждая нация, каждая литература принимают участие в этом движении, постепенно выявляя «внутренний мир» народа при помощи языка[68]. По ходу этого развития возникают «скрещивания», «смешения» различных стилей мышления, диалектов. По верному замечанию В. фон Гумбольдта, часто «новые способы представлений присоединяются к уже существующим», а чужие наречия воспринимаются в качестве формул в целом. Попадая в новый контекст, воспринятое «…начинает переосмысливаться и употребляться по другим законам»[69]. Опираясь на суждения Гердера, Гёте и В. фон Гумбольдта, можно сказать, что сравнительное литературоведение имеет своим предметом сопоставление «внутренних миров», выраженных в литературных произведениях при помощи различных естественных и поэтических языков.

Ближайшим источником сравнительного литературоведения является эстетика романтизма с характерными для нее принципами историзма и универсальности. Концепция романтической поэзии как синтеза всех литературных родов и искусств, поэзии и философии, литературы и особым образом понятого быта, энтузиазма и иронии готовит возникновение компаративистики. Эти тенденции находят свое завершение в эстетике Г.Ф.В. Гегеля, который подвергает целостному анализу все известные в его время эпохи, стили и жанры мирового искусства[70].

Сам термин «сравнительное литературоведение» (litterature comparee) возникает во Франции по аналогии с термином Кювье «сравнительная анатомия» (anatomie comparee)[71]. Эта естественнонаучная ориентация продолжает быть значимой для французской компаративистики XIX века, получая свое развитие в трудах Ф. Брюнетьера и И. Тэна, о которых уже шла речь в этой книге. Как известно, И. Тэн и Ф. Брюнетьер соотносят свои литературные теории с идеями Ч. Дарвина и Э. Геккеля. Понятие эволюции становится у них ключевым. Французская компаративистика, представленная в дальнейшем работами Ж. Текста, Г. Лансона и Ф. Бальденсперже, оказывается надолго связанной с концепциями позитивизма и дарвинизма. Отказ от эстетических оценок, а также стремление к накоплению огромного фактического материала, объясняющего различные типы «произведенных» или «воспринятых» влияний (influences recues et exercees), характерны для работ известного французского компаративиста П. Ван Тигема[72]. Представителями этой школы были собраны интересные факты, обнаружены важные источники «влияний». Может быть, потому, что французская литература XVII–XVIII веков играла особую роль в европейской литературе, чаще «воздействуя» на других и реже «заимствуя», вопрос о механизмах «рецепции» этими исследователями разрешен не был.

Духовно-историческая школа в Германии вела полемику с позитивизмом и биологизмом французской компаративистики.

В. Дильтей, основатель школы, явившийся также одним из важнейших теоретиков герменевтики, отстаивал специфику гуманитарных наук, их особую «целостность» и независимость рядом с науками о природе. Немецкий философ указывал на необходимость изучения «духа художника» и «духа эпохи» (Zeitgeist), опираясь на категорию «переживания» (Erlebnis). Не столько регистрация фактов, сколько принцип рецепции интересовал Дильтея и исследователей его школы[73].

Принципиальный вклад в развитие сравнительного литературоведения внес русский ученый, академик А.Н. Веселовский, создавший здание «исторической поэтики», а с ним вместе и новые пути исследования фольклора и древней литературы[74]. От А.Н. Веселовского идет в отечественной науке ряд важнейших традиций. Концепции А.Н. Веселовского развивает В.М. Жирмунский – один из основоположников отечественного сравнительного литературоведения. Сравнительно-исторические исследования русских формалистов также генетически связаны с трудами А.Н. Веселовского. Свою школу сравнительного литературоведения создал М.П. Алексеев. На материале древнерусской литературы проблемы международных литературных связей разработал Д.С. Лихачев. Проблеме «Запад – Восток // Восток – Запад» посвятил свои книги Н.И. Конрад. Ю.М. Лотман широко применял сопоставительный метод для изучения различных знаковых систем. Приведенный ряд имен не претендует на полноту Каждый филолог может строить его по-своему Представляется, однако, что здесь перечислены ключевые фигуры отечественного литературоведения.

К важнейшим идеям современного сравнительного литературоведения относится принцип равноценности актов воздействия и восприятия[75]. Точнее, следует говорить о едином процессе «воздействия-восприятия». «Воздействие» и «восприятие» – еще один пример действия прямых и обратных связей в искусстве. Знаменитая теория «влияний» совершенно верна, поскольку «влияния» всегда существовали и будут существовать. Однако она сразу же вызывает сомнения, как только компаративисты пытаются представить ее как единственно возможную перспективу исследования. Сравнительное литературоведение, основанное на теории диалога, исходящее из представления о филологии как «круговороте общения»[76], исходит из равноценности статусов отправителя и получателя художественной информации. Термины «влияние» и «воздействие» связаны с точкой зрения отправителя информации. Термин «восприятие» учитывает перспективу реципиента. Между тем воздействие и восприятие – это двусторонний, открытый, незавершенный и незавершимый процесс. Поэтому наиболее корректным представляется термин «литературные связи», разработанный В.М. Жирмунским, Д. Дюришиным и другими исследователями. Этот термин сигнализирует о диалогической природе сравнительного литературоведения[77].

«Воздействие» меняет художественное мышление реципиента. Об этом интересно размышлял создатель «эстетики воздействия» В. Изер. Однако состоявшийся диалог приводит к тому, что «отправитель» также становится иным. В процессе рецепции в воспринятом феномене (авторе, традиции, тексте) раскрываются новые, ранее скрытые, смысловые грани. Длящееся восприятие меняет представление о структуре воспринимаемого явления.