Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие

• Название: Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
• Автор: Зоя Кирнозе
• Издательство: Литагент «Флинта»ec6fb446-1cea-102e-b479-a360f6b39df7
• Жанр: Языкознание
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9765-0907-8, 978-5-02-037228-3

В книге делается попытка соотнести классические методы изучения литературы с системно-синергетической парадигмой, прочно вошедшей в современное научное сознание. В основе учебного пособия идея системно-синергетической парадигмы, получившей развитие в теории науки XX века, в частности в работах нобелевского лауреата И. Пригожина и основоположника синергетики Г. Хакена. В книге рассматриваются подходы к изучению литературы, базирующиеся на теории систем. Особое внимание уделяется слову как «архетипу культуры». Основные разделы книги дополнены и переработаны. Добавлены разделы о рецептивной эстетике, категории «смысла», концепте и дискурсе в литературе.

Книга предназначена лингвистам, литературоведам, культурологам и переводчикам.

---

Новелла Т. Манна является ярким примером текста, входящего в дискурс и перерастающего в произведение. «Марио и волшебник» – текст, не только вобравший в себя «дух времени». Это еще и произведение-прогноз. Прогностические свойства произведения в большой степени связаны с его дискурсивной природой. Рассмотренная в составе дискурса, включенная в контекст традиции и реальности и воспринятая читателями, новелла оказывается потенциально открытой для порождения смысла. Происходит синергетическое взаимодействие произведения и контекста. Связь фашизма, атмосферы вседозволенности, страха и рекламы, угаданная Т. Манном, определяет, например, и дневниковую запись Виктора Клемперера от 20 апреля 1933 г. Выдающийся критик языка и ментальности Третьего рейха, В. Клемперер отмечает: «Ist es die Suggestion der ungeheueren Propaganda – Film, Radio, Zeitungen, immer neue Feste (heute der Volksfeiertag, Adolf des Führers Geburtstag)? Oder ist es die zitternde Sklavenangst ringsum? (…) Genial verstehen sie sich auf die Reklame. Wir sahen vorgestern (und hörten) im Film, wie Hitler den grossen Appel abhält: Die Masse der SA-Leute vor ihm, das halben Dutzend Mikrophone vor seinem Pult, das seine Worte an 600000 SA-Leute im ganzen Dritten Reich weitergibt – man sieht seine Allmacht und duckt sich»[325]. Ключевые слова здесь – «реклама» (Reklame) – «всевластие» (Allmacht.) – «сгибаться» (sich ducken). В них дана сжатая формула взаимодействия новеллы Т. Манна и дневника В. Клемперера с «атмосферой эпохи», затекстовой реальностью.

Достраивает смысл новеллы и судьба слова «интеллектуальный» в языке Третьего рейха. Антиинтеллектуализм Муссолини и Гитлера, многое объясняющий в поведении чародея Чипполы, обворожил многих представителей высокой европейской культуры. Само слово Intellektueller начинает восприниматься как «сниженное». Если в 11-м издании словаря правописания Дуден 1934 г. оно дефинируется еще как «образованный человек, принадлежащий к духовной элите» (Gebildeter, Angehoriger der geistigen Oberschicht), то в 12-м издании этого же словаря в 1941 году уже определяется как «односторонний рассудочный человек» (einseitiger Verstandesmensch)[326]. В языке Третьего рейха пейоративное, сниженное «интеллектуал» соединяется со словами «разлагать» (zerset.zen) – «система» (System) – «лишенный органичности» (nic.ht. organisch). Текст, ставший произведением в дискурсе, вбирает и удаляет смыслы, порождаемые благодаря наличию прямых и обратных связей в системе «литература». Дискурсивное превращение текста в произведение порождает особую экспрессивность.

Приведем пример из истории исполнительства. Великий пианист Генрих Густавович Нейгауз не согласился однажды с интерпретацией фуги b-moll из второго тома ХТК И.С. Баха, предложенной пианисткой Марией Вениаминовной Юдиной. Юдина исполнила эту фугу в одном из концертов в начале Великой Отечественной войны. На замечание Нейгауза Юдина ответила твердо и лаконично: «А сейчас война!»[327]. В исполнении Юдиной фуга И.С. Баха перестала быть «памятником музыкального искусства». Музыкальный текст в военном дискурсе превратился в новое произведение.

Известный германист Петер Шпренгель открывает «Историю немецкоязычных литератур 1900–1918» разделом под названием «Портрет эпохи»[328]. Автор рассматривает «Тенденции времени»: кризис авторитета и авторитетности, самоубийство среди молодежи, проблему «отцов и сыновей», «властителей и верноподданных», ускорение и нервозность, соотношение техники и человека, фактор кинематографа, новую мобильность, альтернативные жизненные формы и социальные движения – богему и дендизм, анархизм, сионизм религиозный и сионизм в культуре… Представляется, что П. Шпренгель характеризует литературу эпохи как дискурс.

Для теории литературного дискурса важна мысль о том, что «…только контакт языкового значения с конкретной реальностью, только контакт языка с действительностью, который происходит в высказывании, порождает искру экспрессии: ее нет ни в системе языка, ни в объективной, существующей вне нас действительности»[329]. Таким образом, новый смысл, возникающий в художественном произведении в дискурсе, можно понимать как экспрессию в самом широком смысле слова.

Литературный дискурс устанавливает связи между художественным произведением и автором, художественным текстом и читателем, автором и традицией, читателем и реальностью… Дискурс – это текст произведения, открытого для непрерывной «переакцентуации», становящийся в точках встречи текста и контекста, «я» и «другого». Входя в дискурс, произведение «…восполняется рядом очень существенных моментов неграмматического характера, в корне меняющих его природу»[330]. В 50—70-е годы XX века М.М. Бахтин разрабатывает проблему «художественного высказывания, сосредоточив внимание на смысловом скачке от «данного к новому в речевом высказывании»[331]. В результате скачка текст становится произведением в дискурсе, вбирая и отдавая новые «искры экспрессии». Дополнительная экспрессия в произведении возникает за счет включения прямых и обратных связей между автором

читателем и внетекстовыми традицией и реальностью. Их особая сложность состоит в том, что литературный дискурс «перебрасывает мостик» между миром воображения и конкретной реальностью, между вымышленным миром литературы и действительностью. Анализ литературы как дискурса смещает акценты. В фокус внимания попадает не Обломов, а обломовщина, не Передонов, Фауст или Карамазов, а «передоновщина», «карамазовщина», фаустианское начало.

Структуралистская поэтика включила категории «литературное произведение» и «дискурс» в оппозицию «статическое – динамическое». В структурализме был осуществлен «обратный перевод» «литературного произведения» в «дискурс». Образцом для этой бинарной структуры служила оппозиция Ф. де Соссюра «язык – речь». При этом произведение воспринималось как аналог языка, а дискурс – речи. В рамках системно-синергетического подхода категории «текст» и «дискурс» интерпретируются как различные состояния системы «литература». Текст и произведение – два разных типа «связанного многообразия». Художественная коммуникация приводит к рецепции текста читателем или читателями. В ходе рецепции порождается «смысл». Дискурс – динамический модус существования системы «литература». В дискурсе запускаются системные механизмы «литературы». Происходит фазовый переход текста в художественное произведение.

Вопросы к теме

1. Каков генезис понятия «дискурс»?

2. Каковы основные свойства дискурса в понимании М. Фуко?

3. Прокомментируйте теорию дискурса в трудах Э. Бенвениста.

4. Какой смысл вкладывает М.М. Бахтин в термин «высказывание»? Как соотносятся категории «дискурс» и «концепт»?

5. Как соотносятся понятия «текст» и «литературное произведение» в контексте «художественного дискурса»?

6. Как связаны между собой понятия «смысл», «концепт» и «дискурс»?

Литература по теме

1. Фуко Мишель. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. – СПб., 1994.

2. Ильин И.П. Словарь терминов французского структурализма // Структурализм: «за» и «против». – М., 1975.

3. Тодоров Цветам. Поэтика // Структурализм: «за» и «против». – М., 1975.

4. Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса / Предисл. Ю.С. Степанова; общ. ред., вст. ст. и коммент. Патрика Серио. – М., 1999.

Дополнительная литература

1. Автономова Н. Познание и перевод. – М., 2008.

2. Автономова Н. Открытая структура: Якобсон – Бахтин – Лотман – Гаспаров. – М., 2009.

3. Зусман В.Г. Дискурс в литературе // Русская германистика. Т. III. – М., 2007.

4. Фатеева Н.А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. – М., 2000.

5. Постмодернизм. Энциклопедия / Сост. и науч. ред. А.А. Грицанов, М.А. Можейко. – Минск, 2001.

6. Bossinade Johanna, Poststruktiiralistische Literaturtheorie. Stuttgart-Weimar, 2000.

7. Metzler Lexikon Literatur– und Kulturtheorie. Ansdtze – Personen – Grundbegriffe. 2. uberarb. und erw. Aufl. / Hrsg. v. Ansgar Nunning. – Stuttgart-Weimar,2001.

8. Mills Sara, Der Diskurs. – Tubingen und Basel, 2007.

Заключение

Вопрос о путях изучения художественной литературы давно является предметом дискуссий. В них включены философы и социологи, психологи и теологи, лингвисты и литературоведы. Неоднократно делались попытки перечислить основные подходы к произведению. Так, Н.С. Трубецкой в статье «О методах изучения Достоевского» назвал – «1) биографический; 2) философско-идеологический; 3) фрейдианско-психоаналитический; 4) социологический; 5) формальный методы»[332]. Неполнота и произвольность выбора не должны нас слишком смущать. Со времени написания статьи Н.С. Трубецкого, с 30-х годов, прошло более восьмидесяти лет. Время расставило новые акценты, изменилась терминология, появились новые подходы. Но осталось неизменным то, что литературоведческие методы предполагают открытие в литературе новых свойств, прежде остававшихся вне поля зрения.

Каждый метод в литературоведении имеет свою специфику. Есть разные эпохи, авторы, жанры и стили, которые в наибольшей мере открываются благодаря тому или иному типу истолкования. Выбор метода обусловлен, конечно, мировоззренческими и научными установками исследователя, связанными с современной научной парадигмой. В целом же представляется разумным определить тот специфический ключ (или набор ключей), который помогает лучше понять конкретное произведение. Разным элементам системы «литература» потенциально соответствуют и разные методы анализа. Монопольным владением истины не обладает ни один из них, а потому именно полилог методов, взаимно соотносимых и иерархически стыкующихся, способствует разностороннему подходу к объекту истолкования.