Валерий Гуляев - Идолы прячутся в джунглях

• Название: Идолы прячутся в джунглях
• Автор: Валерий Гуляев
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1972

«„Тщательное изучение древней истории человечества позволяет в полной мере почувствовать дыхание вечности, дыхание давно ушедших от нас миров“ — так начинает свою книгу В. И. Гуляев. Такие книги дают читателю не только информацию о тех или иных исторических и доисторических реалиях, но и учат его думать, наставляют его в высоком искусстве истолкования и обобщения фактов труднопознаваемой действительности давно минувших эпох.

Перед автором стояла нелегкая задача: написать книгу, которая заставила бы читателя „почувствовать дыхание вечности“, дать ему ясное представление не только о характере загадочной ольмекской культуры, но и о романтике истинных поисков. Такая задача трудна прежде всего потому, что речь идет о культуре, абсолютно неведомой широкому читательскому кругу, и о проблемах, вокруг которых ведутся горячие споры.»

---

Разочарованные крестьяне прекратили раскопки и разошлись по домам, приписав свою неудачу проделкам все того же вездесущего дьявола, сумевшего непонятным образом превратить таинственный котел в богопротивного истукана.

Это необычайное событие произошло в 1858 году в одном из самых глухих районов южной части мексиканского штата Веракрус. Но ученые так и не узнали тогда о находке в Трес-Сапотес. Через несколько лет заботливая природа вновь укрыла мягкой землей и зеленым покрывалом тропических растений свою добычу. И только жуткие легенды о «голове дьявола» и зарытых под ней сокровищах, с оглядкой, полушепотом передаваемые из уст в уста среди местных индейцев, напоминали еще о таинственной скульптуре из Веракруса.

Голова «африканца»

В 1869 году в «Бюллетене Мексиканского общества географии и статистики» появилась небольшая заметка за подписью X. М. Мельгара. Ее автор, инженер по профессии, утверждал, что в 1862 году ему посчастливилось обнаружить близ деревушки Трес-Сапотес (штат Веракрус) на плантации сахарного тростника удивительную скульптуру, не похожую на все известные до сих пор — голову «африканца», высеченную из камня. Заметка сопровождалась довольно точным рисунком самого изваяния, так что любой читатель мог судить теперь о достоинствах этой находки. Как можно было уже догадаться, речь шла здесь о той самой «голове дьявола», которую обнаружили за несколько лет до этого крестьяне из деревни Трес-Сапотес. К сожалению, впоследствии Мельгар использовал свою необычайную находку далеко не лучшим образом. В 1871 году он без тени улыбки на лице объявил, ссылаясь на «явно эфиопский» облик обнаруженной им скульптуры: «Я абсолютно убежден, что негры не раз бывали в этих краях, и это случилось еще в первую эпоху от сотворения мира». Надо сказать, что подобное высказывание не имело под собой абсолютно никакой почвы, но зато вполне отвечало общему духу господствовавших тогда в науке теорий, когда любое достижение американских индейцев объяснялось культурными влияниями из Старого Света. Правда, бесспорно и другое: сообщение Мельгара содержит первое печатное упоминание о вполне конкретном памятнике неизвестной до того цивилизации.

Статуэтка из Тустлы

Ровно через сорок лет какой-то крестьянин-индеец обнаружил на своем поле близ городка Сан-Андрес-Тустла еще один загадочный предмет. Сначала он даже не обратил внимания на зеленоватый камешек, едва выглядывающий из земли, и небрежно пнул его ногой. И вдруг камень ожил, засверкав своей полированной поверхностью под лучами щедрого тропического солнца. Очистив предмет от грязи и пыли, индеец увидел, что держит в руках маленькую нефритовую статуэтку, изображавшую языческого жреца с наголо обритой головой и широко открытыми смеющимися глазами. Нижнюю часть его лица закрывала маска в виде утиного клюва, а на плечи был накинут короткий плащ из перьев, имитирующий сложенные птичьи крылья.

Боковые стороны статуэтки покрывали какие-то непонятные изображения и рисунки, а под ними, чуть ниже, шли столбцы знаков в виде черточек и точек.

Неграмотный, забитый крестьянин, конечно, и не догадывался о том, что он держит в руках предмет, которому суждено было стать одной из наиболее известных археологических находок на территории Нового Света.

После долгих приключений, пройдя через десятки рук, маленькая нефритовая фигурка жреца из Сан-Андрес-Тустлы очутилась в Национальном музее США. Осматривая новый музейный экспонат, американские ученые, к несказанному своему удивлению, обнаружили, что столбик таинственных черточек и точек, вырезанных на статуэтке, представляет собой дату календаря майя, соответствующую 162 году н. э.! В научных кругах разразилась настоящая буря. Одна догадка сменяла другую. Но плотная пелена неизвестности, окружавшая все, что было связано с нефритовой статуэткой, от этого отнюдь не рассеивалась.

Форма знаков и весь стиль изображения были похожи на письмена и изваяния майя, хотя и отличались большей архаичностью. Но ближайший город древних майя — Комалькалько — находился не менее чем в 150 милях к востоку от места находки! А кроме того, статуэтка из Сан-Андрес-Тустлы почти на 130 лет старше любого другого датированного памятника с территории майя!

Да, здесь было над чем поломать голову. Получалась странная картина: некий загадочный народ, населявший в незапамятные времена мексиканские штаты Веракрус и Табаско, изобрел майяскую письменность и календарь на несколько веков раньше самих майя и пометил этими вычурными иероглифами свои статуи, стелы и алтари. Но что это за народ? Каков облик его культуры? Откуда и когда пришел он в болотистые низины южного побережья Мексиканского залива?

Тамоанчан — «Страна дождя и тумана»

В поисках ответа на волнующие их вопросы ученые обратились к историческим документам, так как архивы Испании и Мексики буквально ломились от сотен старинных рукописей и хроник. Но вскоре выяснилось, что подавляющая их часть освещала события не ранее самого кануна Конкисты, то есть XV–XVI веков. По иронии судьбы все наши знания о более ранних периодах мексиканской истории приходится извлекать из легенд и преданий, дошедших до нас в передаче ацтекских философов и жрецов. Итак, сначала была легенда, только легенда.

«Давным-давно, — говорили ацтекские мудрецы испанскому монаху Саагуну, — во времена, которые уже никто и не помнит, появился в этих краях один могучий народ… Долго бродили до того эти люди в поисках земли обетованной… Сначала в большом числе они прибыли на своих ладьях к северному берегу. И место, где они бросили свои лодки, называется Панутла…[2] Тотчас же двинулись они по краю вод… Они шли не по своей воле. Их вели жрецы, сам бог указывал им дорогу… Наконец, добрались они до местности Тамоанчан и основали там свое царство».

В этом царстве жили великие правители и жрецы, искусные мастера и ученые — хранители знаний. «Сами они богаты, счастливы, владеют вещами, так что всегда все зреет и зеленеет в их доме… Там никогда не бывает голода, нет болезней, нет бедности». Именно их стараниями, говорит легенда, были заложены основы той блестящей цивилизации, влияние которой испытали на себе все другие великие народы доколумбовой Мексики: тольтеки, ацтеки, сапотеки и майя. Но где же искать это загадочное царство? На языке майя слово «Тамоанчан» означает буквально «Страна дождя и тумана». Этим именем древние мексиканцы называли обычно влажные тропические равнины южного побережья Мексиканского залива (современные мексиканские штаты Веракрус и Табаско). В других индейских преданиях мы находим упоминание о том, что в названной области издавна обитали племена ольмеков. Ольмек по-ацтекски означает «житель страны каучука» и происходит от слова «Ольман» — «Страна каучука», «Место, где добывают каучук». И надо сказать, что легенды отнюдь не преувеличивали истинного положения вещей: мексиканские штаты Веракрус и Табаско до сих пор славятся своим превосходным натуральным каучуком. Таким образом, если верить древним преданиям, то ольмеки — первый цивилизованный народ Центральной Америки — издавна жили на южном побережье Мексиканского залива. Но должны же сохраниться хоть какие-то материальные следы их пребывания там?

Первый визит

В марте 1924 года в американском городе Нью-Орлеане произошло событие, которое имело прямое отношение к загадке забытых ольмекских городов.

Некое лицо, пожелавшее остаться неизвестным, внесло на текущий счет местного Тулэйнского университета крупную сумму денег. Согласно воле таинственного мецената, проценты с этого необычного дара предназначались для изучения прошлого стран Центральной Америки. Дирекция университета решила не откладывать дела в долгий ящик и тут же снарядила большую этнографо-археологическую экспедицию в Южную Мексику. Во главе ее были поставлены известные специалисты-археологи Франц Блом и Оливер Ла Фарж. Два незаурядных человека, наделенных ненасытной любознательностью и широкими познаниями, объединились здесь для того, чтобы бросить вызов непроторенной центрально-американской глуши и отправиться на поиски забытых племен и исчезнувших цивилизаций.

19 февраля 1925 года экспедиция началась. А через несколько месяцев ее загоревшие до черноты участники очутились в самом сердце болотистых джунглей, на юге побережья Мексиканского залива. Их путь лежал к реке Тонала, где по слухам находилось заброшенное древнее поселение с каменными идолами. В портовом городке Пуэрто-Мехико они наняли моторно-парусную шхуну «Лупата», и путешествие в прошлое началось. Скупые строки экспедиционного дневника в какой-то мере вводят нас в волнующую атмосферу тех дней, рассказывая о трудностях, стоявших на пути первооткрывателей и о радости неожиданных находок. «Проводники сообщили нам, что имеются два пути, которыми мы можем добраться до древних руин. Один — по безымянной реке длиной более 4 километров. Другой — вверх по реке Тонала и далее по ее притоку Бласильо. Последний маршрут имел уже то преимущество, что сухопутный переход был там намного короче, и мы, не колеблясь, выбрали его… Наша шхуна тихо скользила по широкой реке, берега которой были сплошь покрыты густыми мангровыми лесами. То здесь, то там в воздух взмывали белые цапли, напуганные шумом нашего мотора. Через два с половиной часа мы добрались до устья более узкой реки Бласильо и свернули туда. Приходилось все время быть настороже из-за множества коряг и затонувших деревьев. В некоторых местах громадные лесные исполины рухнули в воду и почти перегородили реку своими стволами. Уже под вечер добрались мы до небольшого индейского ранчо, где и остановились на ночлег. Первым делом пришлось развесить свои гамаки и противомоскитные пологи (сетки), поскольку воздух был буквально переполнен этими кровожадными насекомыми. И когда мы легли спать, то долго еще слышали жалобные серенады миллионов москитов, бесновавшихся за тонкой тканью наших сеток.