Нанами Шионо - Последний час рыцарей

• Название: Последний час рыцарей
• Автор: Нанами Шионо
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-069175-3, 978-5-271-36336-8, 978-5-4215-2364-2

История Восточного Средиземноморья через десятилетия, через великие битвы — падение Константинополя в 1453 году, осаду Родоса в 1522 и битву при Лепанто в 1571 году.

Времена крестовых походов давно прошли, — но европейские рыцари по-прежнему вели войну с мусульманами, пока не пробил их последний час…

Таков фон, на котором развивается увлекательное действие потрясающих документально-исторических романов Нанами Шионо!

---

Но в Венеции была одна женщина, которая более чем кто-либо погрузилась в траур — и душой, и разумом. Она не могла носить траурную одежду, так как официально никого не потеряла.

Она даже ни разу не появилась в церкви, где находился фамильный склеп Барбариго. Эта женщина знала, что там захоронен лишь локон волос Агостино. Но не в том была причина.

Она не хотела идти на его могилу, потому что этим приравняла бы его смерть к гибели остальных.

Буйные празднования за окном были для нее лишь шумом, никак не относящимся к ней. Она могла понять людей, испытывавших радость победы, но не имела сил разделить с ними эту радость.

Старая служанка знала, что женщина была слишком потрясена, чтобы плакать, когда одновременно стало известно об успехе при Лепанто и о смерти ее любимого. Оказалось возможным лишь поддержать ее заботой. Не имея никого, чтобы разделить с ним свое горе, Флора запрятала боль глубоко в сердце.

У нее оставалось кое-что из его вещей. Это не были предметы, специально подаренные им на память. В основном это вещи, которыми они пользовались в домике, который он снял для нее, — изысканные венецианские бокалы, стеклянный кувшин для вина, рубашки, скатерти и салфетки, украшенные легкими, словно облака, кружевами, другие мелочи в том же духе.

Узнав о его кончине, она в тот же день отправилась в тот домик и унесла с собой все эти вещи. После этого она больше никогда не появлялась в этом месте, снятом на его имя.

От него у нее осталось еще кое-что: как-то провожая ее домой прохладной ночью, он накинул на нее свой плащ. Это была обычная одежда венецианских мужчин того времени — черный шерстяной плащ с меховой подкладкой. И теперь, надевая его, она успокаивалась, будто укрываясь любовью Агостино.

Ее горе было невыразимо, но она не чувствовала себя одинокой. Если однажды мужчина всем сердцем полюбил женщину, она уже никогда не будет страдать от гнетущего одиночества. Ей было больно лишь оттого, что она не может вернуть любимого. И она готова была терпеливо переносить эту печаль — столько, сколько потребовалось бы.

Хотя она ни разу не посетила склеп Барбариго, Флора, как и прежде, ходила с сыном в церковь Сан-Заккариа, стараясь бывать там после обеда, когда не было народу. В храме она молилась за Агостино.

Однако Флора не молилась за упокой его души. Ведь он погиб с осознанием победы, а потому (она в этом не сомневалась) ушел из жизни умиротворенным.

В один из таких дней она, помолившись, вышла из церкви Сан-Заккариа и остановилась напротив типичной венецианской купели, стоявшей посреди площади. Светило убаюкивающее зимнее солнце, Флора далее не сразу осознала, что остановилась. Она закрыла глаза и слегка подняла голову к солнцу, как будто загорая.

Она почувствовала, как кто-то сзади нежно обнял ее.

Это был ее сын.

— Мама, он умер командиром в великой битве…

Она с изумлением посмотрела на него. Флора считала его всего лишь ребенком, но он смог понять, что творилось у нее в душе. Еще она удивилась, как высоко он ее обнял — мальчик определенно подрос за последний год или два. Голос его стал ниже и спокойнее.

Она не смогла сдержать улыбки. Прежде Флора воспринимала его ребенком, но теперь он стал достаточно взрослым, чтобы поддержать ее. И осознание это скорее было забавным, чем приятным.

Удивительно, как незаметно дети взрослеют. Он всегда бегал за ней, как щенок, — и вот скоро ему должно исполниться тринадцать. А через три года предстояло сделать выбор между освоением искусства навигации и торговли в качестве стрелка на торговом судне и учебой на юриста или медика в университете в Падуе. Через семь лет, когда ему исполнилось бы двадцать, юноше, как сыну венецианца, должны были предоставить место в республиканской ассамблее. Таким образом, в последующие семь или максимум десять лет он не мог обойтись без матери.

— Мама, давай как-нибудь съездим на Корфу.

Флора кивнула.

Она посмотрела на сына, который был уже выше ее.

«Возможно, это как раз я в нем нуждаюсь», — подумала Флора. Впервые с тех пор, как она узнала о несчастье, у нее на глаза навернулись слезы и потекли по щекам.

Они покинули территорию церкви. Флора купила цветок у женщины, постоянно стоявшей около храма с деревенскими цветами. Женщина сказала Флоре, что если она будет ухаживать за цветком, он буйно разрастется, а к весне даже придется пересаживать его в горшок побольше.

Даже если бы ее сын выбрал путь мореходца, можно было с уверенностью сказать, что его никогда не прельстила бы турецкая сабля.

Агостино Барбариго передал свой талант сыну любимой.

К читателю (вместо эпилога)

«Илиаду» Гомера я впервые прочла тем летом, в которое мне исполнилось шестнадцать. Мир вокруг буквально преобразился на моих глазах.

Но непонятно, что именно во мне изменилось. Возможно, все, что я с тех пор написала, оказалось своеобразной попыткой ответить на этот вопрос. Скорее всего я буду искать его до конца дней своих.

Именно «Илиада» пробудила во мне интерес к миру Средиземноморья. Меня всегда завораживала перспектива описания войны — особенно подобной той, где, как в «Илиаде», сражались разные цивилизации. В эпоху Возрождения, период, который я исследовала, в Средиземноморье произошли три такие войны: падение Константинополя в 1453 году, осада Родоса в 1522 году и битва при Лепанто в 1571 году.

К несчастью живших в то время людей, были и другие войны, кроме названных трех. Но в плане исторической важности, другими словами, по степени изменений, которые они за собой повлекли, эти три представляются наиболее значимыми.

Естественно, идея написать о перечисленных трех конфликтах не посетила меня тем же летом, когда мне исполнилось шестнадцать. Я не планировала ничего подобного и десять лет спустя, когда издала свою первую книгу «Женщины эпохи Возрождения». Впервые мысль рассказать читателю о трех войнах посетила меня целых двадцать пять лет спустя, когда я работала над книгой по общей истории Венецианской республики. Она называлась «Сказка морского города».

«Падение Константинополя» и «Битва при Лепанто» напрямую касаются Венецианской республики. «Осада Родоса» не могла быть написана без венецианских исторических документов. Подробные и достоверные записи, до сих пор сохранившиеся в Венеции, поведали мне многое об этих трех битвах, изменивших историю. После этого у меня в голове начало складываться повествование. Появилась блестящая возможность осуществить свою давнюю мечту, которую я вынашивала с того лета, когда мне было шестнадцать, — написать о войне в Средиземноморье. Книга «Сказка морского города» подвигла меня на сотворение этой средиземноморской трилогии.

Я несколько раз перечитывала Гомерову «Илиаду» в надежде найти нечто, что помогло бы в написании трилогии, однако, кроме центральной темы человечества, я не обнаружила ничего подходящего. Книга Гомера основана на восхитительной идее разделения богов на два противоположных лагеря. Первый лагерь с Афиной и другими богами во главе оказался на стороне греков, а второй, представленный Посейдоном и его командой, поддерживал троянцев. Это очень интересный прием повествования, но он совершенно не подходит для книги, посвященной времени Возрождения. Поэтому я оставила тщетные попытки найти какие-либо подсказки в творении Гомера.

Еще одной уникальной чертой «Илиады» является то, что повествование в ней начинается с десятого года десятилетней войны. И чем больше я об этом думала, тем очевиднее становилась для меня гениальность и неповторимость Гомера. Оборона Константинополя, столицы Византийской (Римской) империи, продолжалась около пяти десяти дней, осада Родоса — примерно шесть месяцев, а битва при Лепанто и подавно заняла меньше пяти часов. Поэтому, несмотря на всю выразительность гомеровской техники, я просто не могла ее применить. Именно начав «Илиаду» с десятого года, минуя описание всего военного десятилетия, автор добился блестящего эффекта.

В итоге я рассказала о каждом из трех конфликтов, выбрав технику, наиболее подходящую для описания и пятидесятидневной войны, и шестимесячной осады. А в книге о пятичасовом сражении при Лепанто я попыталась создать крещендо, подводящее к битве, а после окончания битвы продолжила повествование в форме декрещендо.

Ни в одной из книг трилогии не предоставлена библиография. Основные источники, на которые я ссылалась, перечислены в приложении к «Продолжению сказки морского города». Этот довольно внушительный список дает понятие о колоссальной работе, проделанной при написании двух томов венецианской истории и сделавшей возможным появление данной трилогии. И чем больше я читаю сохранившиеся архивные документы Венеции, тем яснее понимаю: подробное и достоверное описание событий — лучший способ обращения к будущим поколениям.