Генрих Лаубе - Графиня Шатобриан

• Название: Графиня Шатобриан
• Автор: Генрих Лаубе
• Жанр: Исторические любовные романы

«Он остановил коня и стал прислушиваться. Но конь его, горячей андалузской породы, тряс уздечкой и бил копытами о древесные пни, так что трудно было расслышать что-либо. Между тем лошадь другого всадника, походившая на мула, стояла неподвижно. Как лошади, так и всадники представляли собой полную противоположность. Всадник, сидевший на андалузском коне, был высокий красивый человек, с коротко обстриженными каштановыми волосами и окладистой бородой, какую носили тогда французские дворяне в подражание королю. Его платье из дорогих цветных материй, хотя и запыленное и забрызганное грязью от путешествия, резко отличалось от темной одежды и грубого волосяного плаща его спутника, которого, несмотря на бороду, можно было признать за католического монаха по бледно-желтому цвету лица…»

---

Ввиду этого Флорентин держал себя крайне осторожно со своей молочной сестрой, так как опыт показал ему, что, дав волю своим чувствам, он может испортить все дело. Между тем Франциска становилась все решительнее, и ему скоро пришлось убеждать ее не торопиться и быть осмотрительнее в своих действиях. Она с пренебрежением отвечала на робкие замечания Химены, когда молодая девушка высказывала свое мнение относительно трудных обязанностей, связанных с высоким положением в свете. Для Франциски не существовало теперь никаких практических соображений и в своих планах она заходила гораздо дальше, нежели того хотел Флорентин. Благодаря этому, чем беззаботнее относилась она к своей будущности, тем осторожнее выражался священник в своих письмах в Париж. Он настоятельно требовал, чтобы ему объявили в точности, какого рода обязательство берет на себя король в том случае, если его предполагаемый брак с графиней Шатобриан встретит непреодолимые препятствия, и хотел, чтобы относительно этого была составлена формальная бумага за подписью короля и вручена ему для хранения в архиве аббатства Святой Женевьевы.

Она улыбалась, когда Флорентин намекал ей на Меры, предпринятые им для обеспечения ее будущности, и приводила его в смущение своим легким взглядом на жизнь, так что у него не хватало мужества разубеждать ее. Между тем он хорошо знал, как необходимо обеспечить будущность Франциски, из отзывов разных духовных лиц, которые писали ему из Парижа, что он должен во что бы то ни стало заключить письменное условие. По их словам, с каждым днем становилось все более и более очевидным, что легкомыслие и непостоянство составляют основные черты характера короля Франциска и что напрасно многие приписывали эти свойства его молодости. То же говорили лица, расположенные к королю, и, восхваляя его доброе сердце, добавляли, что нельзя положиться на его честное слово.

Такого рода переговоры продолжались до половины марта. Флорентин, предполагая, что дело достаточно выяснилось, послал верхового к Шабо де Бриону с определенными требованиями относительно будущности графини Шатобриан и с заявлением, что если требования эти будут выполнены, то король может немедленно приехать за своей невестой. Последнее было очень важно для Флорентина, потому что он не знал, долго ли останется Франциска в аббатстве, и ему было бы крайне неудобно удерживать ее вторично против воли. Тем не менее, он не хотел ни в каком случае отпустить ее одну в Париж, хотя был убежден, что это может случиться в самом непродолжительном времени, так как она ежедневно спрашивала его, скоро ли приедет король. Он знал, как ловкий делец, что неожиданный отъезд графини может дурно отозваться на его настоящем положении, представлявшем такие несомненные преимущества.

Флорентин не сомневался в искреннем посредничестве Бриона и рассчитал заранее, как поступит молодой сеньор под влиянием своей простодушной, романической любви, которая совпадала с его преданностью к королю и с утратой всякой надежды на взаимность графини Шатобриан. Таким образом, Флорентину не стоило особенного труда убедить Бриона в безграничной любви графини к королю и доказать ему, что, только способствуя этой привязанности, он может надеяться опять увидеть Франциску и заставить ее уважать его чувство к ней.

Шабо де Брион поступил так, как этого ожидал Флорентин. Он отправился ко двору в Фонтенбло без всякого определенного плана, и когда король стал настоятельно расспрашивать его о молодой графине, то он после некоторого колебания рассказал все, что ему было известно из писем Флорентина. Он говорил робко и с видимой неохотой и тем сильнее подействовал на короля, который, не имея повода подозревать своего любимца в каких-либо затаенных замыслах, не считал более нужным скрывать от него ту пламенную любовь, которую он чувствовал к Франциске.

Между тем в аббатстве дело быстро подходило к развязке, чему в значительной степени способствовали следующие два события, случайно совпавшие одно с другим. Гонец из Бретони привез письмо графине Шатобриан, а вслед за тем старая графиня Фуа в первый раз последовала порыву своего материнского чувства и отправилась в аббатство, чтобы повидаться с дочерью.

Было прекрасное весеннее утро. Солнце тепло светило сквозь легкие облака, покрывавшие небо; с горы Спасителя неслись каскадами горные ручьи. Графиня Франциска сидела у открытого окна в легком белом платье и задумчиво смотрела на луг, где несколько коз выщипывали первые побеги весенней травы.

В комнату вошла Марго и подала графине письмо следующего содержания:

«Отчаяние заставляет меня обратиться к вам, графиня. Вы одна в целой Франции можете помочь нам, и только ваше ходатайство будет иметь значение у короля. Мой отец, Жан де Пуатье, граф Сен-Валлье замешан в заговоре коннетабля Бурбона и осужден на смертную казнь жестокосердным канцлером Дюпра. Все просьбы моего мужа, родных и многих пэров королевства не могли поколебать железной воли короля. Смерть моего отца неизбежна! Вы можете себе представить те мучения, которые я испытываю в настоящую минуту! Ходатайство герцогини Алансонской также оказалось бесплодным. В целой Франции никто не может спасти графа Сен-Валлье, кроме вас, графиня, потому что вы одна пользуетесь расположением короля. Спасите нас! Господь благословит вас за ваше милосердие! Диана де Брезе».

Франциска тотчас же написала королю несколько слов, упрашивая его помиловать графа Сен-Валлье, и ответила Диане, что она может передать ее записку королю. Едва успела она запечатать оба письма и передать их Марго, чтобы она отнесла их посланному, как отворилась дверь и в комнату вошла графиня Фуа с Хименой.

Франциска в первую минуту была неприятно поражена появлением матери, которая была главной причиной ее болезни и ни разу не посетила ее в продолжение двух месяцев; но вслед за тем, под влиянием своего радостного настроения и остатка детской привязанности, она подошла к старой графине и, взяв ее за руку, сказала:

– Благодарю вас за ваше доброе желание помириться со мной!

Эти слова, сказанные от полноты души и вызванные гордым сознанием нравственного могущества над любимым человеком, сразу уничтожили хорошее расположение духа старой графини.

– Помириться с тобой! – воскликнула она с негодованием. – Мать не мирится, а прощает своего ребенка, когда считает его достаточно наказанным.

– Вам не за что прощать меня!

– Франциска!

– Не я, а вы виноваты предо мной! Ваше бессердечие было причиной моей болезни!

– Ты заболела от мучений твоей совести.

– Да, я действительно была смущена упреками, которые слышала с разных сторон. Но теперь моя совесть спокойна; не будем больше вспоминать о прошлом.

– Мне остается только благодарить Бога, если испытание, вынесенное тобою, послужило на пользу и ты вернешься к прежнему образу жизни. Я встретила внизу гонца, который говорит на скверном наречии, и тотчас же подумала, что он из замка Шатобриан. Очень рада, что ты решилась, наконец, просить прощения у твоего мужа и помириться с ним.

– Вы ошибаетесь! Я не в переписке с моим мужем и не имею никакого желания просить прощения у человека, который дурно обращался со мной, тем более что вовсе не люблю его…

– Франциска!..

– Это гонец из Нормандии, из замка сенешаля Врезе. Дочь графа Сен-Валлье просит моего заступничества у короля за своего отца, приговоренного к смертной казни.

– Ты не должна иметь никаких сношений с королем, даже письменных!

– Я просила его ради несчастной дочери даровать жизнь отцу.

– С чего ты взяла, что король послушает тебя?

– Я люблю его и знаю, что он любит меня.

– Как тебе не стыдно говорить это!.. Вот каково твое раскаяние!..

– Я не чувствую никакого раскаяния.

– Ты говоришь как помешанная! Неужели ты не понимаешь, что полное выздоровление возможно для тебя только в том случае, если ты забудешь о существовании Франциска Валуа и не позволишь ему произносить твое имя.

– Я вовсе не больна!

– Молчи! Ты рассуждаешь как маленький ребенок, и я, кстати, пришла сюда, чтобы заставить тебя опомниться. Я позволяю тебе сегодня же вернуться в замок и буду заботиться о тебе. Надеюсь, что ты еще не успела дать ответ посланному?

– Мои письма переданы ему еще до вашего прихода.

– Беги скорее вниз, Химена, и вытребуй их назад. Я сама напишу ответ.

– Этого никогда не будет! Письмо адресовано мне, и я никому не позволю отвечать на него.

– Торопись, Химена, может быть тебе удастся задержать посланца! Скажи ему, что графиня Шатобриан не имеет и не желает иметь никаких сношений с французским королем!..

– Это была бы совершенная ложь! Прошу вас остаться с нами, мадемуазель Инфантадо!

– Ты осмеливаешься называть ложью мои слова!

– Я уже сказала вам, что люблю короля и он любит меня!

– Я советовала бы тебе не говорить подобных вещей и еще с таким нахальным равнодушием! Неужели ты настолько потеряла всякий стыд, что уже не считаешь нужным скрывать свой позор? Со своей стороны я употреблю все усилия, чтобы в будущем твоя преступная склонность не могла поддерживаться близкими сношениями и разговорами…