Полина Шаховская - Чувство древнее, как мир

• Название: Чувство древнее, как мир
• Автор: Полина Шаховская
• Жанр: Любовные романы

---

Так воспевал юную расцветающую красавицу французский придворный поэт Этьен Жодель. Невеста наследника французского короля пришлась ко двору. Природа щедро ее наградила. К четырнадцати годам Мария уже обладала всем, что могло прельщать, соблазнять и сводить с ума. Золотистые волосы теперь по моде собраны под жемчужной сеткой, тугой корсет подчеркивает прелесть упругой груди, кожа светится перламутром, а глаза сияют изумрудами. По юной прелестнице воздыхает мужская половина французского двора.

Но Мария не только блистала красотой. Она могла похвастаться и умом. Французский язык она впитала еще с молоком матери Марии де Гиз. Но также свободно изъяснялась на нескольких европейских языках, читала и говорила на латыни и древнегреческом. Ее поэтические опыты без всякой лести высоко оценивались профессионалами, главным из которых был выдающийся поэт Пьер Ронсар. Вышивка ее украшала и собственные наряды, и кошельки, подаренные ею жениху, всем его братьям и сестрам. Более грациозной танцовщицы французский двор еще не видел. Мария прекрасно пела, восхитительно играла на лютне.

Природа, захотев очаровать наш глаз

И лучшее затмить, что видел мир доныне,

Так много совершенств собрав в одной картине,

Все мастерство вложила щедро в вас

так заявляет третий поэт Жоакен Дю Белле.

- Я лишь хотел расширить свои владения, а приобрел в свою корону редкостной дороговизны изумруд, прекрасный, как мгновение, и непостижимый, как вечность, - а это уже комплимент самого Генриха II.

Французский двор в эту пору становится центром мировой роскоши. Избавившись от оков средневековья, но сохранив неповторимое романтическое очарование рыцарства, Франция воспитала поколение переходной эпохи.

По-прежнему ценятся сила, храбрость и мастерство воина. Проводятся турниры и игрища. Но духовное начало, несомненно, уже превалирует в аристократической среде. Гуманизм - главный определяющий фактор фран-цузского Ренессанса, который охватывает по большей части высшие слои общества. Именно на французской земле возникает уникальный характер сочетающий пылающий французский темперамент и беззаботную легкомысленность, рыцарственность соседствует с классикой Ренессанса.

От молодых людей высшего сословия теперь требуется в равной степени владеть боевым искусством и нежным слогом, дабы сразить воображение дамы сердца. Король со своей свитой может наслаждаться упоительной скачкой, скрещивать копья в боевых состязаниях, но не менее важными становятся утонченные развлечения - маскарады, окрашенные духом античности.

В обновленных роскошью дворцах Лувре, Сен-Жер-мене, Блуа и Амбуазе собираются общества кавалеров и дам. Льются звуки лютни, звучат стихи. В искусстве и жизни провозглашается гимн красоте.

Франция накануне религиозных войн, но и на пороге величайшего расцвета культуры. Большим достижением становится женское образование, которому в высших сословиях того времени уделялось особое место.

Своенравная, самостоятельная Мария Стюарт с юных лет проявляла себя как настоящая эмансипе. Рядилась в мужское платье и могла часами скакать в седле. Играла в мяч и волан. Даже прекрасно владела холодным оружием. В то время тяжелые средневековые мечи уже начали вытесняться легкими шпагами.

При всех своих талантах она обладала рыцарственным характером: ценила верность, не терпела предательств, была порою безрассудно смелой. Но и не всегда правильно выбирала друзей, была иногда слишком доверчива, не умела рассчитывать на несколько ходов вперед. Мария рано вкусила яд власти, собственно, не знала другой жизни, без этого яда. Но как-то не сумела к яду адаптироваться. А вот ее гонительница, некрасивая Екатерина Медичи, сумела. И ее губительница Елизавета Английская сумела. Конечно, со временем и Мария Стюарт изучит науку политики, науку хитрости, изворотливости, терпения, умения нанести нужный удар в нужное время. Но, увы, не преуспеет в этом. Ни песни, ни поэзия, ни шпага тут уже не помогут. Политика - удел циничных.

В юности у нее было много подходящих учителей. Хотя бы посмотреть на постоянную, лишь прикрытую флером учтивости и этикета войну двух женщин Екатерины Медичи и Дианы де Пуатье. Но Мария благоволит красоте и жизнелюбию, королевской фаворитке. Ей бы предвидеть, заранее все вычислить и сама бы не стала у богини власти всего лишь фавориткой, но не королевой.

Но пока все идет прекрасно.

- Она не уважает этикет. Что за блажь надевать мужское платье и ездить в мужском седле? И с развевающимися волосами бегать на глазах у всего двора! - шипит о своей будущей невестке королева Франции.

- Ваше величество, позвольте молодым резвиться столько, сколько им отпущено, - возражает ей король Франции. - Не забывайте, наш сын слаб здоровьем. А эти состязания в обществе прекрасной невесты укрепляют его дух и поистине сближают этих детей.

- Вы слишком снисходительны к этой шотландской дикарке. Если бы не она, мой сын больше времени проводил бы в полезных и подобающих его положению занятиях.

- Вы что же, мадам, считаете верховую езду и фехтование недостойным занятием для королевского сына?

- Ваше величество, вы несправедливы к ее величеству, - вмешивается язвительная любовница короля. - Ее величество лишь хотела заметить, что на ее родине юным принцам и принцессам недоступны такие развлечения.

По рядам придворных проносится шепоток в предвкушении бури. Возмущенная Екатерина Медичи встает, но уже подал голос король:

- Мадам, мой сын уже не ребенок, и ему дозволены все подходы к прекрасной невесте, кои он сам в состоянии изобразить. Не станете же вы растаскивать милых детей, если моему сыну, к примеру, вздумается развлечь Марию и другими своими фантазиями.

- Я вижу, ваше величество не хочет слышать голос разума. С вашего позволения, я удаляюсь.

- Катрин, вы слишком много времени проводите со своими алхимиками, а вместо философского камня получаете отравление ядами, - кричит ей вслед король и предлагает тост в стихах Ронсара: - Друзья, обманем смерть и выпьем за любовь! Быть может, завтра нам уж не собраться вновь, Сегодня мы живем, а завтра - кто предскажет.

Екатерина Медичи не простила обид, нанесенных фавориткой, как вообще не прощала никому и ничего. Даже родным детям. Только она умела терпеть и мстить тогда, когда это было удобно. Ее венценосный супруг был последним достойным королем и последним здоровым человеком из ветви Капетингов Валуа. Любимец дам, энергичный и ловкий, он был одинаково хорош на поле брани и в сердечных утехах. Но Диана стала для него единственной настоящей возлюбленной, с юности и до смерти, в течение двадцати двух лет. Она очаровала еще его отца Франциска I, пожертвовав честью, чтобы вымолить пощаду своему отцу, наместнику Нормандии, приговоренному к смертной казни.

Генрих II осыпал ее подарками. Как обычно происходило во Франции, салон Дианы был теневым кабинетом. Там назначались министры и послы, планировались войны, раздаривались земли. Фаворитка проявила себя не такой уж хищницей, как многие ее предшественницы и преемницы в постелях французских королей. Она покровительствовала художникам и поэтам. Особенно любила Ронсара и Миллена де Сен-Желе, основателя жанра сонета, называла его французским Овидием.

И покровительствовала Марии Стюарт.

* * *

Несмотря на юность невесты и жениха, со свадьбой следовало поторопиться. Обстановка во Франции уже предвещала приближение гражданской войны на религиозной почве. Позиции протестантов-гугенотов, возглавлявшихся принцем Наваррским Антуаном, его братом Луи де Конде и адмиралом Колиньи, были весьма сильными. Католическому королю Генриху II все трудней становится лавировать в политическом море, отстаивая свои позиции. Упрочение положения наследника браком с очаровательной католичкой способствовало бы и упрочению позиций трона.

Внешнеполитическая ситуация также делала свадьбу весьма желательной. Генрих II был продолжателем дела своего отца Франциска I, всю жизнь воевавшего с австро-испанским королем-императором Карлом V и его преемником Филиппом II за территории в Италии, Германии и пр. Но в обстановке повсеместного роста Реформации война двух католических монархов только ослабляла их силы. Поэтому, постоянно воюя, Франциск I всегда... мечтал о мире, "чтобы перед нашим лицом исчезли народные сборища, которые желают ограничить нашу королевскую власть, и заставляют наших подданных отказывать нам то в солдатах, то в деньгах. Я мечтаю привлечь в лоно религии под верховной властью Папы всех еретиков, которые причиняют горе нашей святой матери церкви".

В 1558 году вышел такой расклад. Фактическое объединение под властью одной короны Франции и Шотландии. Присоединение к ним Англии, где правила на тот момент католичка Мария I. Ее позиции были не очень прочны, и она не имела детей. Но ведь все права наследования английской короны имела Мария Стюарт. Эта сила была уже вполне равноценна союзу Испании и Австрии. Объединение двух сил создало бы мощнейший контрреформационный фронт, подавивший бы заразу Лютера и Кальвина.