Урсула Ле Гуин - Инженеры Кольца

• Название: Инженеры Кольца
• Автор: Урсула Ле Гуин
• Издательство: Флокс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-87198-062-7

В сборник вошли одно из самых знаменитых произведений У. Ле Гуин «Левая рука тьмы», получившее высшие премии в области фантастики — «Хьюго» и «Небьюла», — и продолжение прославленного романа «Мир-Кольцо» Ларри Нивена «Инженеры Кольца».

Содержание:

Урсула Ле Гуин. Левая рука тьмы. Перевод М. А. Кабалина

Приложение

Ларри Нивен. Инженеры кольца. Перевод И. Е. Невструева

Словарь

Параметры Кольца

Иллюстрации: В. Васильевой

Форзацы: В. Ана

На обложке использованы работы: Б. Вальехо

---

Было ясно, что лояльность Эстравену не присуща.

— В таком случае, должно быть, ему нелегко служить, — сказал я, чувствуя внезапный приступ отвращения.

— Я не уверен, служил ли я когда-нибудь королю, — сказал королевский премьер-министр, — или имел ли я когда-нибудь такое намерение. Я не слуга никому. Человек должен отбрасывать свою собственную тень…

Удары гонгов на башне Реммы пробили шесть часов, — полночь, что я использовал как удобный предлог распрощаться. Когда я надевал в холле шубу, Эстравен сказал:

— Я не уверен, что такой случай представится мне в скором времени, потому что вы уедете из Эргенранга (откуда у него такое предположение?), но я верю, что наступит такой день, когда я смогу задать вам еще множество вопросов. Мне хотелось бы узнать от вас еще об очень многом, особенно о вашей «мыслеречи», вы успели о ней только упомянуть.

Его интерес казался совершенно искренним. Он был бесцеремонен, как бесцеремонны все сильные мира сего. Его обещания помочь мне тоже выглядели искренними. Я сказал: конечно, разумеется, когда только ему будет угодно, и это был конец вечера. Он проводил меня через сад, припорошенный тонким слоем снега, под сиянием огромной, тусклой медно-рыжей луны. Когда мы вышли из дома наружу, меня охватил озноб — было гораздо ниже нуля.

— Вам холодно? — с вежливым удивлением осведомился хозяин. Для него, разумеется, это была ласковая и теплая весенняя ночь.

Уставший и подавленный, я ответил ему:

— Мне холодно с того самого дня, когда я высадился на этой планете.

— Как вы ее называете, эту планету, на вашем языке?

— Гетен.

— Вы не дали ей своего названия?

— Первые исследователи назвали ее Зима.

Мы остановились под аркой узкого проема в стене, окружающей сад. Снаружи дворцовые здания выглядели, как сплошная темная заснеженная масса, то тут, то там освещенная на разной высоте золотистыми бойницами окон. Стоя под узкой аркой, я посмотрел вверх и спросил себя, был ли и этот замковый камень поставлен на костях и крови. Эстравен попрощался и вернулся обратно в дом. Он никогда не был излишне словоохотлив при встречах и прощаниях. Я ушел через тихий дворцовый двор и узкие улочки Дворца, скрипя сапогами по свежевыпавшему и сияющему в свете луны снегу, и по глубоким ущельям городских улиц добрался домой. Было мне холодно, чувствовал я себя неуверенно, со всех сторон окруженный вероломством, одиночеством и страхом.

2. Страна в сердце метели

Из лентохранилища северокархидских «сказаний очагов» в архивах исторической коллегии в Эргенранге.

Рассказчик неизвестен. Записано во времена правления Аргавена VIII

Около двухсот лет тому назад в очаге Шат на Бурном Пограничье Перинг жили два брата, которые заключили между собой кеммер. В те времена, так же, как и сейчас, родные братья могли вступить в кеммер между собой, но только до тех пор, пока кто-нибудь из них не родит ребенка. После этого им полагалось разойтись, и поэтому им нельзя было заключать брачный союз на всю жизнь. Однако так все и случилось. Когда один из них забеременел, глава Шата приказал им разорвать брак и никогда больше не встречаться в период кеммера. Услышав это распоряжение, один из них, тот, который носил в себе дитя, впал в отчаяние, и, не желая слушать ни советов, ни утешений, раздобыл яд и покончил с собой. Тогда жители очага обратили свой гнев на второго брата и изгнали его из очага и из домена, возлагая на него позор самоубийства. А поскольку он был изгнан и его история опережала его повсюду, никто не хотел его принимать, и через три дня традиционного гостеприимства его отправляли дальше как изгнанника. Так он бродил с места на место, пока не понял, что нет для него жалости в его собственной стране и что его преступление никогда не будет ему прощено[2]. Как человек молодой и жизнью не закаленный, он никак не мог примириться с тем, что нечто подобное может произойти. Когда же он убедился, что именно так и есть, он возвратился в Шат как изгнанник, стал в дверях внешнего очага и обратился к своим бывшим сородичам со следующими словами:

— Теперь я лишен лица. Никто не видит меня. Я говорю — и никто не слышит меня. Я прихожу — и никто не приветствует меня. Нет для меня места за столом, еды на столе, постели, на которой я мог бы отдохнуть. Но у меня все еще есть моя имя — Гезерен. И это имя я бросаю на ваш очаг, как проклятие, а с ним — и мой позор. Сохраните их для меня, а я, безымянный, пойду искать свою смерть.

Тогда некоторые повскакивали со своих мест с громкими криками и хотели его убить, потому что убийство бросает меньшую тень на дом, чем самоубийство, но он убежал от них и поспешил на север в сторону Льда быстрее, чем его преследователи. Они, удрученные, вернулись в Шат, а Гезерен шел дальше и через два дня дошел до Льда Перинг[3].

Следующие два дня он шел дальше на север по Льду. У него не было с собой ни еды, ни укрытия, кроме одной шубы. А на Льду нет ни растений, ни животных. Был это месяц сусми, и как раз время первых больших снегопадов. Он шел один сквозь метель. На второй день он почувствовал, что теряет силы. На вторую ночь он вынужден был лечь и отдохнуть. Утром он обнаружил, что отморозил руки и ноги, хотя и не мог снять сапоги, чтобы осмотреть ноги, потому что руки его не слушались. Он стал ползти, опираясь на локти и колени. У него не было никакой причины делать это, потому что ему было все равно, умрет ли он здесь или чуть-чуть дальше, однако что-то толкало его на север.

Через некоторое время снег перестал идти и ветер стих.

Показалось солнце. Он полз, ничего не видя перед собой, потому что меховой капюшон сполз ему на глаза. Он уже не чувствовал ни боли в руках, ни в ногах. Лицо тоже онемело. Он подумал, что вообще утратил чувствительность. Но двигаться он еще мог. Снег, покрывающий ледник, показался ему странным, он выглядел, как белая трава, растущая на льду, и она сгибалась от его прикосновения, а потом снова распрямлялась. Он перестал ползти и сел, сдвинув капюшон, чтобы осмотреться. Вокруг, сколько видно было глазу, тянулись пространства, покрытые снежной травой, белые и сверкающие. Видны были также группы белых деревьев, на которых росли белые листья. Светило солнце, не было ветра, и все было белым.

Гезерен снял рукавицы и посмотрел на свои руки. Они были белы, как снег, но обморожение исчезло, он снова мог шевелить пальцами и мог стоять на ногах. И он больше не чувствовал ни боли, ни холода, ни голода.

Тогда он увидел далеко на льду, в северном направлении, белую башню, похожую на башню замка, и человеческую фигуру, которая двигалась от того далекого места по направлению к нему. Через минуту Гезерен увидел, что этот неизвестный — наг, что у него белая кожа и белые волосы. Еще минута — и он уже приблизился на расстояние голоса. Гезерен спросил:

— Ты кто?

Белый человек ответил:

— Я твой брат и кеммеринг Хоуди.

Его брат, который покончил с собой, носил имя Хоуди. И Гезерен увидел, что у белого человека черты лица и тело его брата, но в его животе нет жизни, а его голос звучит, как хруст льда.

Гезерен спросил:

— Что это за место?

— Это страна в сердце метели, — ответил Хоуди. — Здесь живут, те, кто сами себя убили. Здесь ты и я сможем сохранить наш брачный союз.

Гезерен испугался и сказал:

— Я не хочу здесь оставаться. Если бы ты убежал со мной на юг, мы бы могли быть вместе и сохранить свой брак до конца жизни. И никто бы не узнал, что мы нарушили закон. Но ты разорвал наш брак, уничтожил его вместе со своей жизнью. А теперь ты даже не можешь выговорить мое имя.

И это было правдой. Хоуди шевелил белыми губами, но не мог произнести имени своего брата.

Он подбежал к Гезерену, вытянув руки, чтобы его задержать, и схватил его за левую руку. Гезерен вырвался и убежал. Он бежал на юг и вскоре увидел белую стену падающего снега. Когда же он переступил ее границу, он снова упал на колени и не мог уже бежать, а вынужден был ползти.

На девятый день с того момента, когда он вступил на Лед, его нашли люди из очага Орхох, которое расположено северо-восточнее очага Шат. Они не знали, кто он такой и откуда он идет, потому что нашли его, когда он полз по снегу, умирающий от голода, ослепленный, с лицом, почерневшим от солнца и обморожения, ослабевший до такой степени, что не мог уже выговорить ни единого слова. Однако он не получил никаких серьезных повреждений, только потерял левую руку, которая была так сильно обморожена, что ее пришлось отсечь. Некоторые говорили о нем, что это Гезерен из Шата, о котором они слышали рассказы, другие говорили, что это невозможно, потому что Гезерен пошел на Лед, когда начались уже первые осенние метели, и наверняка его уже нет в живых. Сам же он отрицал, что его имя Гезерен. Когда он выздоровел, он покинул Орхох и Бурное Пограничье и пошел на юг, отвечая всем, что имя его Эннох.