Пол Андерсон - Американская фантастика. Том 11

• Название: Американская фантастика. Том 11
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: МП «ВСЕ ДЛЯ ВАС»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-86564-012-7

В сборник включены две небольшие повести американского писателя-фантаста Пола Андерсона "На страже времен" и "Быть царем" (из цикла "Патруль времени"), знакомящие читателя с основными парадоксами и проблемами путешествий во времени, его рассказы. Роберт Силверберг, автор более чем ста книг американской фантастики, представлен в сборнике небольшим числом лучших своих произведений.

Для любителей научной фантастики.

Содержание:

Пол Андерсон

На страже времен

^{_{(перевод М. Гилинского)}}

Быть царем

^{_{(перевод М. Гилинского)}}

Рассказы

Поворотный пункт

^{_{(перевод А. Бородаевского)}}

Зовите меня Джо

^{_{(перевод А. Бородаевского)}}

Далекие воспоминания

^{_{(перевод В. Вебера)}}

Роберт Силверберг

Рассказы

Тихий вкрадчивый голос

^{_{(перевод Н. Евдокимовой)}}

Абсолютно невозможно

^{_{(перевод В. Вебера)}}

Увидеть невидимку

^{_{(перевод В. Баканова)}}

Как хорошо в вашем обществе

^{_{(перевод В. Баканова)}}

Будущие марсиане

^{_{(перевод Л. Огульчанской)}}

Археологические находки

^{_{(перевод В. Вебера)}}

Вот сокровище…

^{_{(перевод А. Корженевского)}}

Рукою владыки

^{_{(перевод Н. Галь)}}

Железный канцлер

^{_{(перевод А. Корженевского)}}

Торговцы болью

^{_{(перевод Л. Огульчанской)}}

---

— Подайте милостыню, господин! Подайте, и да осветит вас улыбка Митры!..

— Взгляни, господин! Клянусь бородой своего отца, ни у кого еще не было такой чудесной уздечки! Тебе повезло, господин, возьми уздечку всего за…

— Сюда, господин, сюда. Самый прекрасный караван-сарай во всей Персии, нет, во всем мире! Всего четыре дома отсюда! Мои подушки набиты лебяжьим пухом, мой отец сам подает божественное вино, моя мать готовит плов, слава о котором идет во все концы и три мои сестры — это дивные луны восторга, всего за…

Эверард не обращал никакого внимания на бегущих рядом с его конем мальчишек. Один из них схватил его за лодыжку — он выругался и отпихнул мальчишку ногой. Тот не обиделся, только ухмыльнулся. Эверарду не хотелось останавливаться в караван-сарае: хотя персы и тщательнее следили за чистотой, чем многие другие народы того времени, насекомых хватало и у них.

Он попытался побороть в себе внезапно возникшее чувство беспомощности. Обычно патрульные как-то страховали себя, брали в незнакомую эпоху станнер тридцатого века и крошечный радиоприемник, с помощью которого в любой момент можно было вызвать спрятанный скуттер. Но не сейчас, когда его могли подвергнуть обыску, да и прятать всю эту технику, было некуда. Эверард был в греческой одежде: туника, сандалии и длинный шерстяной плащ, меч на боку, шлем и щит на луке седла — только вооружение было из нержавеющей стали. Он не мог обратиться в местное отделение, если бы попал в беду: никаких отделений здесь не было. Эта относительно бедная переходная эпоха не способствовала межвременным торговым операциям. Ближайший патрульный пост находился в управлении ареала в Персеполе, на поколение позже.

Улицы, по которым проезжал Эверард, становились шире, дома — роскошнее, торговцы встречались все реже. Наконец, он подъехал к площади, по углам которой стояли четыре больших дворца. За окружавшими их стенами виднелись причудливо подрезанные деревья. У стен на корточках сидели стражники: стойка «смирно» в те времена еще не была известна. Но, когда Эверард приблизился, стражники натянули стрелы на тетиве. Он мог просто пересечь площадь, но остановился и обратился к человеку, выглядевшему старшим по команде:

— Да светит над тобой яркое солнце, о уважаемый.

Слова персидского языка, который он выучил всего за один час под гипноизлучателем, легко слетали с его губ.

— Я ищу гостеприимства какого-нибудь великого человека, который склонил бы свой слух к удивительным рассказам о моих путешествиях.

— Пусть и твои дни будут долгими, — ответил стражник.

Эверард вспомнил, что он не должен предлагать денег: соплеменники Кира были гордыми людьми, храбрыми охотниками, пастухами и воинами. Все они говорили с той полной достоинства вежливостью, которая отличала этот народ на протяжении многих веков.

— Я служу Крезу Лидийскому, слуге великого царя. Он не откажет в крыше над головой…

— Меандру из Афин, — подхватил Эверард.

Греческое происхождение объясняло его крепкое сложение, светлую кожу и короткую стрижку. Правда, ему все же пришлось прилепить вандейковскую бородку. Геродот не был первым греком, совершившим кругосветное путешествие, поэтому не следовало утрировать афинскую внешность. В то же время за полстолетия до Марафона европейцы, все еще были здесь в достаточной мере в диковинку и вызывали интерес.

Позвали раба, который отправился к управляющему, тот послал другого раба, который провёл чужеземца через ворота. Сад за стенами утопал в зелени, и от него веяло прохладой, как и предполагал Эверард. Нечего было и опасаться, что здесь у него могут что-нибудь украсть; вино и еда должны были быть отменными, а сам Крез, несомненно, заинтересуется гостем. «Все будет хорошо, вот увидишь», — сказал Эверард самому себе, принял горячую ванну, умастил себя благовониями и надел чистую одежду. Блюда с пищей и вино были принесены в его по-спартански убранную комнату, где стоял низкий широкий диван и из окон открывался красивый вид. Ему не хватало только сигары. Разумеется, из вещей, вообще для него доступных…

Конечно, если бы Кейт и в самом деле погиб…

— Черти в аду и грешники на сковородке! — прошептал Эверард. — Не смей об этом даже думать, слышишь?

4

После захода солнца стало прохладно. С большими церемониями были зажжены светильники, раздуты жаровни — огонь считался священным. Раб, распростершийся перед ним, провозгласил, что обед подан. Эверард последовал за рабом через длинный зал, стены которого были украшены фресками с изображением Солнца и великого Митры. Мимо двух склонившихся стражников он прошел в небольшую ярко освещенную комнату, окутанную ароматом благовоний и устланную коврами. У стола, согласно греческим обычаям, было два ложа, но вопреки этим обычаям блюда подавались только на золоте и серебре; рабы бесшумно сновали взад-вперед, разнося пищу, и откуда-то доносилась негромкая, похожая на китайскую музыка.

Крез Лидийский благожелательно кивнул Эверарду головой. Его лицо с правильными чертами, обрамленное седой бородой, было когда-то красиво, но он сильно постарел с тех пор, когда его богатство и могущество вошли в поговорку. Он носил длинные волосы и был одет в греческую хламиду, но, как и персы, румянил лицо.

— Будь гостем, Меандр из Афин, — сказал он по-гречески, глядя на Эверарда.

Согласно обычаю, царь подставил Эверарду щеку для поцелуя. Было очень любезно со стороны Креза приветствовать его так, тем самым ставя почти на одну доску с собой; неважно, что от царя несло чесноком.

— Приветствую тебя, господин мой. Благодарю за твою доброту.

— Да не унизит тебя, что за трапезой мы только вдвоем, — произнес бывший владыка Лидии. — Я решил… — Он заколебался. — Я всегда считал себя близким к роду греков, и мы сможем поговорить серьезно…

— Я не достоин столь высокого уважения господина моего.

Исполнив положенный ритуал обмена любезностями, они приступили к трапезе, Эверард рассказал заранее выдуманную историю своих приключений. Время от времени Крез задавал неожиданные вопросы на которые непросто было ответить, но Эверард скоро научился избегать их.

— Да, времена меняются, и счастлив ты, что пришел к нам на заре новой эры, — сказал Крез. — Никогда еще мир не знал более великого царя, чем…

И он продолжал в том же духе, безусловно для слуг, которые, бесспорно, были царскими соглядатаями. Впрочем, на сей раз Кир был действительно велик…

— Сами боги отметили нашего царя, — продолжал Крез. — Знай я раньше, что они на его стороне взаправду, а не согласно легенде, как думал я, никогда бы не решился я восстать против него. Потому что он, несомненно, избранник богов.

Эверард, продолжая изображать из себя грека, разбавил вино водой и про себя пожалел, что не избрал народ, менее приверженный к трезвенности.

— Какова же история царя, господин мой? — спросил он. — Я слышал только, что великий царь — сын Камбиса, который стоял во главе этой провинции как подданный царя мидийского Астиага. Больше ничего.

Крез наклонился вперед. В колеблющемся свет глаза его приобрели странное выражение: в них одно временно отражались страх и энтузиазм — люди эпохи Эверарда просто разучились так смотреть.

— Слушай же и расскажи, своему народу, — сказал он. — Астиаг выдал дочь свою Мандану замуж за Камбиса, так как знал, что персы ненадежны под его тяжким игом, а он хотел привязать их вождей к своему дому. Но Камбис был болен и слаб. Если бы он умер и его малолетний сын Кир сел на трон в Аншане, персидская знать учредила бы регентство, неподвластное Астиагу. Толкователи снов предупредили лидийского царя, что Кир положит конец его власти. Тогда Астиаг приказал своему придворному Аурвагаушу (Крез произнес это имя на греческий манер — Гарпаг, — как, впрочем, он произносил все местные имена) убить Кира. Несмотря на сопротивление царицы Манданы, Гарпаг забрал ребенка. Камбис был слишком болен, чтобы помешать этому, а Персия не могла взбунтоваться, так как не была готова к восстанию. Но Гарпаг не нашел в себе сил убить мальчика. Он вменял его на другого, мертворожденного сына пастуха, который поклялся молчать. Мертвого ребенка завернули в царские одежды и оставили на склоне холма. Придворные, мидийского царя подтвердили, что это — Кир, и его похоронили. Наш повелитель вырос пастухом.

Камбис жил еще двадцать лет, но у него не было больше сыновей. Сам же он был слишком слаб, чтобы отомстить за убийство своего первенца. В конце концов он умер, не оставив наследника, которому персы должны были бы подчиниться. Страна снова оказалась под угрозой восстания. В это время и появился Кир, которого узнали по многим знамениям и знакам. Астиаг, сожалея о своем поступке, приветствовал его и объявил наследником Камбиса.