Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема Книга 1

• Название: Изгнание из Эдема Книга 1
• Автор: Патриция Хилсбург
• Издательство: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88196-268-0

Заканчивая второй том «Возвращение в Эдем», читатели с грустью расставались с любимыми героями романа и одноименного телесериала.

Открывая книгу Патриции Хилсбург «Изгнание из Эдема», вы сможете вновь встретиться с полюбившимися героями.

Телесериал по одноименному роману Патриции Хилсбург с успехом прошел по Австралии, Америке, Европе. Для русского читателя есть возможность ощутить прелесть остроты сюжета, динамику развития характеров до просмотра одноименного телесериала.

---

— Подумать только! — тихо выдохнула она и оглянулась на Джона Фархшема.

— Что, дорогая?

— Ты заметил, милый?

— Что?

— Он влюбился в ее пульс!

Джон Фархшем пожал плечами — это было для него непонятно, и он не собирался вникать в такие тонкости.

Доктор наклонился ближе к Стэфани и стал объяснять ей свою концепцию, с сожалением расставаясь с ее рукой:

— Я врач.

— Это мы все заметили, — почему-то с раздражением заметил Джон Фархшем.

Доктор даже не повернулся в их сторону, как бы и не услышал ни громкого шепота за своей спиной, ни раздражительной реплики Фархшема.

Стэфани вся засияла женственностью и обаянием, как будто горячая и ласковая рука доктора влила в нее какую-то новую добрую энергию, которой она давно была лишена. Глаза ее засияли, излучая свет тепла и ласки.

— Женщина, в вашем смысле этого слова, для меня лишь ходячая куча недугов, — продолжал доктор. — Но жизнь! Пульс! Это же биение сердца аллаха, единого, великого, всемогущего!

— Ого! — Фархшем очень заинтересовался развивающимися событиями.

— Тихо, милый!

Сэдверборг хотел подняться и подойти к ним, но Патриция взмахом руки приказала ему пока сидеть.

Эндрюс Блэкфорд зачарованно смотрел на Стэфани — он никогда не видел у нее такого потрясающе прекрасного выражения лица — казалось, с ней разговаривают Боги. Можно было всю жизнь пробыть рядом с ней и не постичь, не понять и даже не увидеть эту женщину.

— Потрясающе, — сам себе прошептал он и, казалось, погрузился в летаргический сон.

— Что вы сказали? — повернулся к нему Сэдверборг, но увидел его состояние и опять обратил внимание на свою клиентку и доктора.

— Так вам по-прежнему нравится мой пульс? — каким-то удивительно мелодичным голосом переспросила Стэфани.

— Да, мадам.

— Так я вам должна сказать…

— Что, мадам?

— Так я вам должна сказать…

— Что, мадам?

— Что он никогда не изменится, если вы будете его слушать.

— Я?

— Да, вы.

— Почему же?

— Потому, что я дождалась любви, которой уже давно жажду, милый доктор.

— К кому же?

— К вам, разумеется.

— Ко мне?!

— А вы сомневаетесь?

— О, Аллах всемогущий! — доктор поднял руки к небу, а потом приложил к своему сердцу. Он выпрямился, и все заметили, что он по-своему даже красив: глаза сверкали неземным блеском, на смуглых щеках играл радостный румянец, а вся фигура излучала достоинство и восточную страсть.

Стэфани была во всем блеске красоты, страсти и женской покорности, почти как восточная женщина, но только пока смотрела на доктора.

— Все, все…

— Что, все? — уважаемая леди, спросил доктор. — А то, что я выхожу за вас замуж.

— За меня? — теперь доктор прижал к груди две руки и не обратился к Аллаху.

— Да.

— Невозможно.

— Для меня нет невозможного, — Стэфани повернулась к Сэдверборгу — это уже не была та женщина, которая только что разговаривала с доктором — здесь была клиентка со своим поверенным, — Сэдверборг, исхлопочите специальное разрешение, как только разделаетесь с Джоном Фархшемом.

Сэдверборг покорно кивнул головой, видимо подсчитывая в уме, сколько он на этом заработает — что поделаешь: такова жизнь!

— Но это невозможно! — воскликнул вдруг доктор, выходя из юношеских грез.

— Это еще почему?

— Разве вы не помните?

— Что?

Даже Фархшем и Патриция Смат насторожились, а Патриция чуть-чуть приподнялась, чтобы лучше расслышать и понять.

Доктор поднял глаза к небу и покачал головою в знак несогласия, но решил напомнить:

— Мы связаны нашими клятвами — разве вы этого не помните, уважаемая?

Стэфани весело рассмеялась и радостно посмотрела на доктора, не отвечая на его вопрос.

— Боже, — прошептала Патриция, — у них уже есть даже какие-то клятвы!

— Она без этого не может, — тоже тихонько прошептал ей Джон Фархшем.

— Клятва — это дело серьезное, — резюмировал невозмутимый Сэдверборг.

Стэфани не обращала никакого внимания на эти перешептывания и замечания — это был для нее пройденный этап.

— Вы разве не знаете?

— Чего?

— Что я с блеском выдержала испытания, назначенные вашей матерью.

Но доктор не обрадовался, медленно обошел столик и присел с другой стороны, молитвенно сложил руки, и лицо его отвердело от только ему известных мыслей — на лице его ничего прочесть было нельзя.

— Но…

— Какие еще могут быть «но?»

— Я должен сказать, что…

— Вы сомневаетесь, мой милый доктор?

— В некоторых ваших действиях.

— В каких это?

— В финансовых.

Стэфани уже эти разборки не очень волновали: главное для нее была горячая и трепетная рука, которая держала ее за пульс, но надо было выяснить все до конца.

— Вы получите бухгалтерское подтверждение. Я предоставлю вам все бухгалтерские книги по мастерских и по ресторану. Вы во всем разберетесь, и вам помогут мои финансисты.

— Вы мне об этом уже немного говорили, но есть еще один аспект, который меня волнует.

— Никаких волнений — все законно. За первые же полчаса поисков работы, я выяснила, какой минимум необходим женщине, чтобы прожить один день.

— Но это только минимум.

— Таково было условие нашего с вами договора и требование вашей матушки: чтобы женщина прожила такое-то время самостоятельно. Да?

— Да.

— Так это вас волнует?

— Это уже мое мнение.

— Ваше мнение — это прекрасно, но мы говорим об условиях вашей матушки. Так вот, еще до конца первой недели, я заработала достаточно, чтобы просуществовать сто лет.

— Ого! — проснулся Блэкфорд и ясными не сонными глазами заинтересованно стал рассматривать доктора: ему было удивительно, что этот чужестранец мог выдвинуть условия такой женщине, и она ринулась их выполнять.

Фархшем только теперь понял, почему последние несколько месяцев ему была предоставлена полная свобода, а она куда-то исчезала на целый день, и они не встречались неделями, а может быть и реже.

— Так вот ты где пропадала! — прошептал довольно громко Джон.

— А ты думал, где?

— Я просто не думал.

— Это на тебя похоже.

— Не задирайся, Стэфани!

— Ну что, Джонни? Ты для меня уже не существуешь! — она, как от назойливого насекомого, отмахнулась от Фархшема и опять посмотрела на доктора.

Джон Фархшем покраснел, но это даже не то слово, он стал багровым, приподнимаясь с кресла медленно, как в замедленной съемке.

Патриция Смат повисла у него на руке, усаживая его на место и приговаривая:

— Успокойся, дорогой, успокойся! Нас это уже не касается. Мы сами будем решать свои проблемы, она не должна тебя больше нервировать.

Фархшем медленно опустился на диван, и багровость на его лице сменилась смертельной бледностью. Патриция продолжала крепко держать его, прижимая к себе его локоть.

— Спасибо тебе, Полли.

— Ничего милый, ничего.

Но Стэфани на эту сцену не обратила ни малейшего внимания. Перед ней сидел доктор, и это было самое важное, а она умела отличить важное от менее важного и быстро отбросить совсем ненужное.

— И заработала эти деньги честным путем. Я уже объясняла вам, каким, — мягко, но очень убедительно объясняла она доктору, который как бы воспарил в другие миры.

Доктор, возвращаясь на грешную землю, с грустью посмотрел на Стэфани и отрицательно покачал головой, как бы не соглашаясь со своими мыслями.

— Это не путь Аллаха, — тихо проговорил он, комментируя свое грустное выражение лица.

— А что же надо вашему Аллаху? — вдруг спросил Блэкфорд, опять загораясь злобой.

— Аллах не мой, а для всего человечества, уважаемый, — обратился к нему доктор.

— Я христианин, и мне плевать на вашего Аллаха.

— Прости его, Аллах, — молитвенно сложил руки доктор и поднял вверх глаза. — Не наказывай его больше, он сам себя накажет и еще не один раз.

— Что он бормочет? — Эндрюс Блэкфорд обратился уже к Сэдверборгу.

Сэдверборг нетерпеливо повернулся к Блэкфорду, и ему изменило его терпение и дипломатия.

— Помолчите, сэр! — резко сказал он.

— Это еще почему?

— Надо любить свою веру, — уже спокойнее сказал он, — но и уважительно относиться к чужой.

— Не понимаю?

— К сожалению, вы много не понимаете в этой жизни, — тихо сказал Сэдверборг и опять обратил свое внимание на доктора и Стэфани.

— Аллах милосердный и сострадательный, и мы должны на земле стараться быть похожими на него и выполнять его заповеди, — спокойно, только одной Стэфани говорил доктор.

Все смотрели на доктора внимательно, как на новое явление, вдруг неожиданно появившееся неизвестно откуда, и хотели понять, найти каждый свою выгоду в этом явлении.