В. Злыгостев - Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

• Название: Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную
• Автор: В. Злыгостев
• Издательство: ДизайнПолиграфСервис
• Жанр: Научпоп
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94423-236-6

Верный соратник Чингисхана Субэдэй-багатур, его «свирепый пес», военачальник, без которого не обходилась ни одна крупная экспансионистская акция монголов, по итогам своих беспрецедентных в истории войн походов вполне заслуживает того, чтобы именоваться величайшим полководцем всех времен и народов.

Истинный сын своего жестокого века, Субэдэй-багатур, утверждавший после смерти Чингисхана владычество монголов на бескрайних просторах Евразии от Дуная до Янцзы, превзошел в масштабах совершенного им прочих великих завоевателей — Кира и Александра, Ганнибала и Юлия Цезаря, Аттилу и Тимура. Превзошел не только потому, что имел на своем счету гораздо больше выигранных сражений и покоренных земель, но и потому, что структура мироустройства, утвердившаяся в результате монгольских завоеваний XIII в., активнейшим участником которых являлся Субэдэй, существует по сей день.

Для широкого круга читателей.

---

Оставив в Монголии «хранителем очага „своего младшего брата Темуге“» [3, с. 176]. Чингисхан выступил в поход против хорезмшаха. «Летом 1219 г. в верховьях Иртыша Чингисхан собрал армию численностью более 150 000 человек» [30, С. 61], по другим источникам численность достигала 200 000 воинов [5, с. 431]. Монгольское войско этого времени и количественно, и качественно отличалось от войска образна 1211 года. Монгольские полководцы впитали новейшие достижения осадной китайской инженерии, кроме того, китайские специалисты и ведали всей этой техникой. Причем тащить через горы и пески катапульты, баллисты и прочие громоздкие устройства монголы не стали. Это делалось с тем расчетом, что тяжелая осадная техника будет собираться на месте из подручных материалов. Кроме того, «еще одним заимствованием из Китая стала шелковая нижняя рубашка, в которой увязали стрелы, нанося лишь легкие ранения» [30, с. 61]. Какая, к примеру, европейская армия того времени могла похвастать шелковым исподним? По всему пути следования монгольского войска были расставлены сторожевые отряды, а в пустыню посланы авангарды с запасами продовольствия и животными… Во все отряды были назначены переводчики из мусульман, знакомых с западными краями; разведчики постоянно пополняли и исправляли сведения о враге [30, с. 621.

И конечно же, впереди всего войска следовали со своими туменами «свирепые псы» Субэдэй-багатур и Джэбэ-нойон. Этим двум военачальникам предстояло стать злыми гениями хорезмшаха Мухаммеда, который хотя и выставил против Чингисхана 400–500 тысяч воинов, но распределил их крайне неудачно, разбив на гарнизоны для защиты отдельных городов и крепостей. Он просчитался, монголы научились брать города, используя и китайскую технологию, и «хошар» — осадную толпу из пленных и захваченных мирных жителей, которых они гнали перед собой под страхом смерти на стены, внося сумятицу и вынуждая оборонявшихся нерационально использовать военные силы. То, что нападающая сторона уступала численно хорезмийцам, Чингисхана и его сподвижников не смущало: они уже уверовали в свою непобедимость. За плечами Субэдэя была битва на Иргизе, где он нагнал страха на Мухаммеда, он знал цену противнику и готов был покончить с ним. Очередная война, развязанная Чингисханом, которую Джон Мэн назвал «мусульманским холокостом» [29, с. 170], началась.

Глава восьмая. «Охота, достойная отдельного эпоса»[45]

Осенью 1219 года Чингисхан достиг владений хорезмшаха. «Здесь он разделил свою армию на четыре отряда. Чагатаю и Угедею было передано командование войсками, которые будут окружать Отрар… Джучи со своим отрядом должен был двигаться вдоль восточного берега Сырдарьи к городам Сыгнаку и Дженду. Соединение приблизительно в 5000 человек начало двигаться вверх по течению Сырдарьи на Бенакат» [4, с. 136]. Главные силы монголов под руководством самого Чингисхана, его младшего сына Толуя, Субэдэй-багатура и Джэбэ-нойона «ускоренным маршем двинулись от берегов Сырдарьи через пустыню Кызыл-Кум на Бухару» [36, с. 144].

Первый же город, который оказался на их пути, — Зарнук — сдался без боя. Чингисхан пощадил жителей, но забрал в хашар молодых и физически крепких. Затем проводники, взятые в Зарнуке, вывели монголов на кратчайший путь к Бухаре, который пролегал через город Нур. Рашид ад-Дин, который отныне будет нашим проводником в этом повествовании, в своей летописи пишет: «Гайр-бахадур, который находился в передовом отряде, отправил посла с извещением[46], (полным) обещаний (помилования) и угроз (за сопротивление), о прибытии хана. После обмена послами население Нура… отправило его величеству яства и изъявило покорность. После благосклонного приема яств вышел приказ: „Субэдай прибудет к вам вперед, вы передадите ему город“. Когда прибыл Субэдай, они повиновались приказу» [32, с. 204–205]. Как и в Зарнуке, монголы забрали в Нуре определенное количество людей в хашар, а также была взята дань, которая не превышала поборов, которые собирали здесь чиновники хорезмшаха. Как видно, жители этих двух небольших городов, с точки зрения монголов, не пострадали, не считая людей, забранных в осадную толпу, которые, по существу, стали пушечным мясом, используемом вскоре при штурмах Бухары и Самарканда.

А что же хорезмшах Мухаммед? Он пребывал в бездействии, его план по защите каждого города и крепости в отдельности не дал результата. Один за другим обращались в пепел города Мавераннахра, Хоросана, Шаша. Несмотря на мужество защитников и отчаянное сопротивление, военная сила монголов ломала всякое противостояние. Отдельные успехи Джелал ад-Дина и удачные вылазки Тимур-Мелика на ход событий не влияли. Мухаммед, «наконец решившись на поступок, собрал ближних людей и сопровождаемый ими… убежал за Амударью, держа курс на Балх» [3, с. 187].

Вторжение монголов в Государство хорезмшаха (1219–1223 гг.). Погоня за Мухаммедом (1219–1220 гг.)

Тем временем Чингисхан, покончив с Бухарой и Самаркандом и удостоверившись из полученных донесений, что вражеские оборонительные линии Сырдарьи и Амударьи окончательно перешли в руки монголов, отправил весной 1220 года в погоню кошун из трех туменов. Авангардом командовал Джэбэ, в центре на месте командующего войском следовал Субэдэй, арьергард был в ведении Тохучара. Тумены двигались друг за другом раздельно, но действия этих орхонов объединял приказ, который «гласил: „Силою Бога Великого, пока не возьмете его в руки[47], не возвращайтесь. Если он ослабеет от вас, с несколькими людьми будет искать убежища в крепких горах и мрачных пещерах или скроется от глаз людей, как пери (невидимые духи), то вы должны, подобно ветру летучему, устремиться через его области; всякому, кто выйдет с покорностью, окажите ласку, учреждайте управление и правителя; всякого, кто будет попирать дорогу и становиться в оппозицию, насилуйте…“ Из ярлыка Чингисхана, данного Субедею уйгурским письмом с алой „тамгой (печатью), видно следующее: „Эмиры, старшие и многий народ да ведают, что я дал тебе все лицо земное от восхода солнца до запада. Всякий, кто покорится, пусть будет помилован, а всякий, кто не покорится и выйдет с оппозицией и распрей, да погибнет“.

Таким образом, на названных трех воевод, кроме овладения особой Мухаммеда, возлагалась еще задача привести в покорность неприятельские области вдоль пути своего следования и, разумеется, внести расстройство в формирование противником новых армий“ [7, с. 203–204].

Однако Чингисхан не исключал и того, что Мухаммед может собрать достаточные силы, и поэтому дал своим темникам понять, что не оставит их в таком случае. Рашид ад-Дин передает его слова. „Если он выступит против вас с войском, и у вас не будет силы для сопротивления, не медлите и известите меня, а если он будет слаб, противостойте ему“ [32, с. 209].

Субэдэй, Джэбэ и Тохучар переправились вброд через Пянджаб[48] в районе Термеза. Узнав об этом, хорезмшах в ужасе бежал, путая следы, на запад, в сторону Нишапура, по пути туда Мухаммеда чуть не убили заговорщики из собственной охраны. „По этой причине опасения и тайный страх султана возросли. Повсюду, куда он приезжал, после запугивания и угроз, наказывал людям укреплять цитадели и крепости. [Страх] народа при этом увеличивался в тысячу раз“ [32, с. 210].

Субэдэй и Джэбэ, опережая Тохучара, дошли до Балха, город сдался без боя. Их встретили „провиантом и угощением. Монголы оставили у них правителя и пошли дальше, взяв оттуда [из Балха] проводника“ [32, с. 210]. Прошли Тохаристан и вступили в земли Хан-Мелика, правителя Гарчистана. Этот владетель просил Чингисхана не разорять его города Гур и Гарч и изъявил покорность. Субэдэй и Джэбэ прошли мимо, не тронув эту область, а вот Тохучар, „который шел следом за ними“ [32, с. 220], „в удовольствии пограбить себе не отказал. Будучи женатым на дочери Завоевателя, сей витязь, видимо, в надежности своего положения не сомневался. Увы, Чингисхан с дисциплиной не шугил и недолго думая приказал отрубить зятю голову, однако для начала отстранил его от командования корпусом“ [3, с. 188], разжаловав в рядовые. Вскоре Тохучар-нойон погиб…

Субэдэй и Джэбэ, миновав область Бадгис, подошли к городу Завэ и потребовали фураж. „Им не дали и заперли ворога. Из-за спешки они не остались здесь и поскакали дальше. Ж ители Завэ забили в барабаны и распустили языки для брани. Когда монголы стали свидетелями этого, они вернулись назад, приставили лестницы к стенам крепости и на третий день поднялись на крепостную стену, взяли город и перебили всех, кого нашли… Они подожгли и переломали все, что было у них тяжелого, и ушли“. А хорезмшах в это время, находясь в Нишапуре, „для устранения печали о своей судьбе занялся вином и весельем“, когда же весть о приближении неутомимых преследователей — Субэдэя и Джэбэ — дошла до него, он „под видом охоты направился в сторону Исфарайна, а в действительности направился в Ирак“ [32, с. 210]. Но и тут Мухаммед не был последовательным: он ушел с дороги на Ирак и тайными тропами двинулся в сторону города-крепости Казвин, что на западе Мазендарана.