Николай - Мертвая земля или Чужим здесь не рады

• Название: Мертвая земля или Чужим здесь не рады
• Автор: Николай
• Жанр: Боевая фантастика

Привычный всем мир рухнул. Неизвестный вирус оживляет умерших людей. Улицы городов заполонили ожившие мертвецы, не знающие жалости. Ими управляет только одно - чувство голода. Человечество за считанные дни проиграло битву. Победу одержали зомби. Там, где раньше жили сотни тысяч живых людей, ютятся одиночки, которые всеми силами пытаются выжить, отбиваясь от мертвецов и мутантов, в которых превращаются зомби.

Главный герой - Андрей Караваев, выжил в самом начале эпидемии и не просто выжил, но и спас не один десяток людей. Теперь ему надо найти свое место в этом мире. Решить, кем он будет?!

---

    «Сто пятый» отправился за спину, его место в руках занял «Стечкин», с прикрученным глушителем.

    Я подбежал к воротам в тот самый момент, когда два парня перелазили через забор, чтобы открыть запертые изнутри воротины. Вжав пятку, рамочного приклада в плечо, я двумя, короткими очередями, убил обоих бойцов. В том, что это были солдаты противника, я даже не сомневался, у обоих на рукавах были белые повязки.

    «Стечкин» стрелял практически бесшумно, издавая лишь еле слышные щелчки, но вот пули, которые пролетели мимо, впечатались в металл ворот, с оглушительным, как мне показалось грохотом, как будто великан ударил молотом по медному тазу. Конечно, это не прошло бесследно. С той стороны ворот послышались встревоженные крики, и уже через несколько секунд, тупой нос БТРа с силой ударил в воротины, распахивая их.

    Вслед за ворвавшимся на территорию базы БТРом бежали вооруженные люди. Много людей. Человек тридцать. Укрывшись за углом домика, я не глядя, выпустил длинную, на весь магазин очередь. С такого расстояния и при такой плотности целей промазать было нельзя. Поэтому, не глядя на результат стрельбы, тут же метнулся в сторону, скрываясь за стеной коттеджа.

    Сзади, коротко рявкнул КПВТ и тяжелые болванки пуль пронеслись совсем рядом, буквально в полуметре, от меня. Пули, калибром четырнадцать и пять миллиметров «прошили» насквозь две стены домика и унеслись дальше по улице. Я едва успел пригнуться и отскочить в сторону, иначе эти «болванки» разорвали бы меня на части.

    Я пробежал еще мимо нескольких коттеджей, отстреливаясь на бегу, посылая вдоль домов длинные, истерические очереди. Тут уже не думаешь, попадешь в кого-то или нет, стреляешь в белый свет как в копеечку. Где-то рядом ухнул взрыв гранаты, потом еще один…и уже по всему поселку кипит не шуточный бой. Неужели, это Артем и Леший, все-таки ослушались моего приказа и не ушли?

    А потом, я понял, что и со стороны моря доносятся звуки стрельбы, кто-то «частил» из СКСа и ему вторила винтовка Драгунова. У кого может быть в руках СВД, я понял сразу. Значит, и, правда, ослушались моего приказа и не ушли.

    Я изменил направление и побежал обратно, навстречу противнику, выскочил на угол, очередного коттеджа, нос к носу столкнулся с каким-то мужичком, вооруженным охотничьим ружьем. Низкорослый, одетый в ярко-красную жилетку, которую, бывает, одевают на охоту, чтобы тебя не подстрелили вместо оленя. Схватив одной рукой за ствол ружья, резко дернул его в сторону, и тут же ударил мужика ногой в пах, тот хрюкнул и, согнувшись, упал на землю. Добивать его, не стал, побежал дальше.

    Близкий взрыв гранаты, откинул меня в сторону, и я, падая, проломил кусты роз. Ударившись головой и не понятно как тут оказавшийся булыжник, на несколько мгновений потерял сознание. А когда очнулся, медленно поднялся на ноги и абсолютно ничего не слыша, осмотрелся вокруг. Мимо меня, кто-то пробежал, стреляя из автомата, в сторону моря. Повсюду был дым и огонь. Одновременно горело несколько домиков, пламя высоко поднималось в небо, чадя густыми клубами дыма. Вот, еще один боец пробежал мимо, при этом, они совсем не обращали на меня никакого внимания, как будто на мне была шапка - невидимка, я даже посмотрел на свои руки, чтобы убедиться, что я видим. И только посмотрев, на сползшую с рукава белую повязку, понял, почему на меня не обращают внимания, они думают, что я свой.

    Немного в стороне, свернув угол дома, медленно проехал БТР, развернув башню в бок. И в этот миг, когда клубы дыма, от близкого пожара поднялись вверх, я увидел в кого стреляют все эти люди.

    На самом краю обрыва, в том самом месте, где совсем недавно была моя стрелковая позиция, стоял, на широко расставленной треноге АГС, за которым, был Леший и Маринка. Леший, навалившись телом на станковый гранатомет, стрелял из АГСа, посылая гранаты в солдат противника, а Марина, моя Валькирия, стоя на одном колене стреляла из СВД. Я видел все это, лишь мельком, буквально несколько секунд, но эта картина настолько ярко и отчетливо запечатлилась в мою память, что я буду её помнить до конца своих дней.

    А потом, крупнокалиберный пулемет Владимирова, пророкотал длинной очередью и АГС, вместе с Лешим и Маринкой разорвало на части. Невысокие султаны взрывов и…два человека, вместе с короткоствольным «уродцем» превратились в перемолотые и раскуроченные куски мяса и железа.

    Не помню, закричал в тот момент, во все горло, или нет, но я отчетливо видел, все, что происходило вокруг, правда, происходило в это как в замедленной съемке – медленно, перелистывая картинки, кадр за кадром. «Изображение» съехало в черно-белую область, по краям окрасившись в багряные цвета крови.

    Вот - на мой крик оборачивается двое парней, стоящих возле борта БТРа, я вскидываю «сто пятый» одной рукой, как будто это не трехкилограммовая железяка, а легка «пушинка» ПМа и всаживаю длинную очередь на весь рожок. Автомат дергается в моей руке, как живая рыба, выброшенная на берег, которой очень хочется жить. Парни падают назад, пораженные пулями.

    Я откидываю автомат в сторону, и вытаскиваю из ножен длинный, обоюдоострый штык от первых автоматов Калашникова, и шагаю навстречу высокому парню, в длинном не по его росту, тяжелом бронежилете. Парень, вооружен «ксюхой» с обмотанным изолентой цевьем. Я не знаю, как сейчас выглядит мое лицо со стороны, но, наверное, оно ужасно, потому что «укорот» в руках паря трясется и пули, летят куда угодно, но только не в меня. Бью ножом наотмашь, по диагонали, как будто у меня не штык, а как минимум, меч. Штык, остро заточенным лезвием, отсекает несколько пальцев, которые держались за цевье автомата, кровь брызнула в разные стороны, переливаясь красными рубинами, в лучах заходящего солнца. Парень отшатываясь, роняет автомат и падает назад, зацепившись ногой за бордюр. Я бью штыком в горло – удар, еще удар…фонтан горячей, соленой крови, бьет мне в лицо, но я не обращаю на это внимания,…бью, как заведенный…удар, еще удар. Многочисленные удары, отделили голову от туловища и я, выпрямившись, пнул её ногой…сильно пнул, как будто это был футбольный мяч, а я пробивал одиннадцатиметровый.

    Посмотрел по сторонам в поисках следующей жертвы. Никого! А, нет, вон же, кто-то убегает вдоль по аллее, выбрасывая на ходу оружие и что-то вопя во все горло. Побежал вслед за кричащим…но, успел сделать всего пару шагов, когда, что-то тяжелое ударило в грудь. Согнулся…упал. Горячая и тугая пружина, внутри груди, которая мешала мне весь день свободно вздохнуть, наконец, распрямилась, и я, облегченно выдохнул, блаженно расслабляя все мышцы измученного тела. Ну, слава богу, теперь можно и отдохнуть. Темнота навалилась стремительно и быстро, как хищник, выпрыгнувший из засады.

Глава 21.

    Не было, ни светового потока, возносящего мою душу к небу, не было и чертей, утаскивающих её же в недра ада. Ничего не было! Я, просто, открыл глаза. Напротив меня, на кровати сидел отец Михаил, весь в белых одеждах…и уплетал за обе щеки, гречневую кашу с тушенкой и жареным луком. Судя по запаху, наполняющему комнату - каша пригорела.

    - Здорово, Аника – воин! – доев кашу, до конца, произнес священник. – А, я думал, что ты как в прошлый раз неделю в бессознанке проваляешься. А, ты, всего полдня продрых и всё! Кашу, будешь?

    - Она пригорела.

    - Ой, и не говори, ничего этим городским доверить нельзя, привыкли у себя в квартирах, что огонь под кастрюлей регулировать можно, вот и переводят продукты, почем зря, когда начинают на открытом огне готовить. Тямы, то не хватает, кастрюльку в сторону сдвинуть, крышкой накрыть, чтобы каша само по себе дошла, напрела.

    - Так, значит, я не умер? – еле слышно, прошептал я. Вопрос был адресован саму себе.

    - Типун тебе на язык. Мало того, что не умер, так, если не считать множества царапин, посеченной морды и пары треснувших ребер, ты – живее, всех живых. Как, тот Ленин. Прости господи, за богохульство! – с этими словами священник перекрестился.

    - Странно, я четко помню, что в меня попали, - с этими словами, ощупал грудную клетку, но ничего кроме тугой бинтовой повязки, там не было.

    -    Попали, еще как попали! – улыбнувшись, подтвердил мои слова батюшка. – Пуля точно в центр грудной клетки, - с этими словами, священник вытащил из-под одежды свой крест и показал его мне.

    Точно, на перекрестии, была хорошо различимая вмятина. Значит, пуля попала в крест отца Михаила, который был у меня на груди.

    - Ну, а как там, вообще дела обстоят? – спросил я, ради поддержания разговора. Честно говоря, мне было все равно, что там, да как.

    - Ну, что тебе сказать? Ты, в очередной раз, совершил подвиг, спас кучу народу…и вляпался мордой в такую грязь, что проще застрелиться, чем отмыться!

    - Не понял, это как?