Василий Экземплярский - Учение древней Церкви о собственности и милостыне

• Название: Учение древней Церкви о собственности и милостыне
• Автор: Василий Экземплярский
• Жанр: Религиоведение

ПАТРИСТИКА:

тексты и исследования

Василий Ильич

Экземплярский

«Учение древней Церкви о собственности и милостыне»

Издательство «Текст» Краснодар, 2013 г.

УДК 281.9 ББК 86.372 Э 36

Рекомендовано к публикации

Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 13-304-0347

Книга издана на средства Екатеринодарской и Кубанской епархии, а также на личные пожертвования.

Текст книги печатается по изданию:

Учение древней Церкви о собственности и милостыне. Киев, 1910. Предисловие: Сомин Н. В.

Экземплярский, Василий Ильич.

Э 36 Учение древней Церкви о собственности и милостыне / В. И. Экземплярский. — Краснодар: Текст, 2013. — 272 с.

ISBN 978-5-903298-11-2

Предлагаемая читателю книга профессора В. И. Экземплярского — поистине уникальна. Работа Экземплярского — единственная в русском богословии монография, целиком посвященная вопросу собственно­сти и богатства со святоотеческой точки зрения. Ее содержание полно­стью основано на учении церковных писателей и святых отцов III-V вв.: Тертуллиана, Климента Александрийского, Киприана Карфагенского, Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского, блж. Августина, блж. Иеронима и др. Добрую полови­ну текста книги составляют выписки из Писания или святоотеческого предания (около 300 цитат из Библии и около 700 — из святых отцов). И вот на основе столь обширного материала Экземплярский воссоздает святоотеческое учение о собственности и милостыне, обладающее по­разительной высотой. Русский богослов убедительно показывает, что в основе святоотеческого учения лежит милосердие и любовь к ближнему. В Приложении публикуется небольшая работа архиеп. Василия (Криво- шеина), посвященная тому же вопросу, рассмотренному на основании со­чинений прп. Симеона Нового Богослова.

Книга предназначена для богословов, философов, историков и всех, инте­ресующихся судьбами Православия.

© Издательство «Текст». © «Православный Екатеринодар». © Сомин Н. В. — предисловие.

ISBN 978-5-903298-11-2

Исходный pdf - http://stavroskrest.ru/library/%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B5%D0%B9-%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B2%D0%B8-%D0%BE-%D1%81%D0%BE%D0%B1%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8-%D0%B8-%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8B%D0%BD%D0%B5

---

Святые «великие каппадокийцы», эти столпы православия в области христианского вероучения, согласно учили об отношении христианина к своему естественному праву собственности. По взгляду этих святите­лей, право собственности принадлежит человеку только в условном смы­сле, так как человек есть лишь приставник чужого имущества и должен распоряжаться им согласно с волей истинного Владыки. А эта воля тре­бует отказа от исключительного владения своим, и идеалом устроения христианской жизни является общение имуществ на началах братской любви.

По взгляду св. Василия Великого, ничто внешнее не бывает собст­венностью человека, но чуждо для него: и здесь расхищается, и за гробом не следует[127]; поэтому человек должен смотреть на себя лишь как на слу­жителя благого Бога. «Познай, человек, Даровавшего. Вспомни себя са­мого: кто ты, к чему приставлен, от кого получил это, за что предпочтен многим. Ты служитель благого Бога, приставник подобных тебе рабов; не думай, что все приготовлено для твоего чрева; о том, что у тебя в ру­ках, рассуждай, как о чужом. Оно не долго повеселит тебя, потом утечет и исчезнет; но у тебя потребуют строгого в этом отчета»[128]. С этой точки зрения, люди должны владеть своим имуществом, как «приставники, а не как имеющие право им наслаждаться. И отказывающиеся от него долж­ны радоваться, как уступающие чужое, а не огорчаться, как лишающиеся собственности»[129]. С этой же точки зрения св. Василий Великий, оценивая бесспорное юридическое право каждого владеть своим, отказывается ви­деть в таком праве собственно христианскую этическую норму жизни, но происхождение этого права видит, согласно с Лактанцием, в любостяжа- тельности. «Скажешь, — говорит св. отец, — кому делаю обиду, удерживая свою собственность? Скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес в жизнь? Положим, что иной, заняв место на зрелище, стал бы потом выгонять входящих, почитая своей собственностью представля­емое для общего всем употребления; таковы точно и богатые. Захватив всем общее, обращают в свою собственность, потому что овладели сим прежде других. Если бы каждый, взяв потребное к удовлетворению своей нужды, излишнее предоставлял нуждающемуся, никто бы не был богат, никто бы не был и скуден. Не наг ли ты вышел из матернего чрева? Не наг ли и опять возвратишься в землю? Откуда же у тебя, что имеешь теперь? Если скажешь, что это от случая, то ты безбожник, не признаешь Творца, не имеешь благодарности к Даровавшему. А если признаешь, что это от Бога, то скажи причину, ради которой получил ты? Ужели несправедлив Бог, неравно разделяющий нам потребное для жизни? Для чего ты богате­ешь, а тот пребывает в бедности? Не для того ли, конечно, чтоб и ты полу­чил свою мзду за доброту и верное домостроительство, и он почтен был великими наградами за терпение? А ты, захватив все в ненаполнимые недра любостяжательности, думаешь, что никого не обижаешь, лишая сего столь многих. Кто любостяжателен? Не удерживающийся в пределах умерен­ности. А кто хищник? Отнимающий у всякого, что ему принадлежит. Как же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда обращаешь в собст­венность, что получил только в распоряжение? Алчущему принадлежит хлеб, который ты у себя удерживаешь; обнаженному — одежда, которую охраняешь в своих кладовых; необутому — обувь, которая гниет у тебя; нуждающемуся — серебро, которое зарыто у тебя»[130]. Таким образом, право собственности для христианина не должно быть правом обижать других через скопление большого имущества, но, напротив, христианин о своем должен думать, как о чужом, и считать себя лишь служителем ближних. «Кто любит ближнего, как самого себя, тот ничего не имеет у себя излиш­него перед ближним»[131]. Ясно, поэтому, что св. Василий Великий не мог видеть иного идеального порядка устроения имущественных отношений людей, как только в совершенном общении имуществ. Этому согласно учат, по взгляду святителя, и низшие твари в своей естественной и не­разумной жизни, и истинные христиане первенствующей Церкви, не хо­тевшие знать и различать своего. «Мы, словесные твари, — увещал св. отец, — да не окажемся жестокосерднее бессловесных. Ибо они, как чем-то общим, пользуются тем, что естественным образом производит земля. Стада овец пасутся на одной и той же горе; множество коней на одной равнине находит себе корм, и какой ни возьми род животных, все дозволяют друг другу необходимое наслаждение потребным. А мы общее достояние прячем себе за пазуху и собственностью многих владеем одни. Постыдимся того, что повествуется о человеколюбии язычников. У некоторых из них человеколюбивый закон учреждает один стол и общую пищу и многочисленный народ делает почти одной семьей. Оставим внешних и обратимся к примеру этих трех тысяч[132]; порев­нуем обществу христиан. У них все было общее: жизнь, душа, согла­сие, общий стол, нераздельное братство, нелицемерная любовь, которая из многих тел делала единое тело, различные души соглашала в то же единомыслие»[133]. И если в жизни целого христианского общества своего времени св. отец не видел действительного осуществления такого иде­ального порядка вещей, то в понятии христианского совершенства св. Василий определенно указывает как необходимый признак такого совершенства полный отказ от собственности. «Возлюбив общение и совокупную жизнь, возвращаются они (подвижники) к тому, что по самой природе хорошо. Ибо то общение жизни называю совершен­нейшим, из которого исключена собственность имущества»[134]. Такое совершенное общение, по взгляду св. отца, должно было существовать среди христианских монахов, и в своих «правилах» и «подвижнических уставах» св. Василий Великий определенно и настойчиво доказывает, что отречение от собственности есть необходимый долг каждого, ищу­щего совершенной христианской жизни. На вопрос: «надобно ли иметь в братстве какую-либо собственность», св. Василий отвечает: «сие про­тивно тому свидетельству об уверовавших, какое находим в Деяниях, где написано: «ни един же что от имений своих глаголаше свое быти». Посему, кто называет что-либо своим, тот поставляет себя чуждым Цер­кви Божией и любви Господа, Который и словом, и делом поучал пола­гать за друзей душу свою, а не только одно внешнее»[135]. Поэтому-то все «истинные подвижники... хранят совершенную нестяжательность, не имея у себя никакой собственности, но все делая взаимным»[136]; и обрат­но: приобретение чего-либо в собственность в условиях подвижнической жизни свидетельствует о недостатке братского единения и является кра­жей и иудиным предательством, так как «приобретать что бы то ни было и откуда бы то ни было есть хищение» для монаха[137]. Последний должен смотреть «на всякое имущество, как на чужое, каково оно и в действи­тельности». И даже данного каждому в употребление не должно почитать собственностью, но с заботливостью надо смотреть на все сие, как на при­надлежащее Владыке»[138].

Св. Григорий Богослов в своем учении об отношении христианина к собственности с особенной выразительностью оттеняет ту мысль, что человек является лишь временным собственником, владея при этом Го­сподним достоянием, и потому должен заботиться о том, чтобы явиться верным раздаятелем Божиих даров. Истинный христианин рассуждает о собственном, «как приставник чужого имущества»[139], и видит в себе лишь раздаятеля чужого имущества[140]. И если христианин верит, что «все от Бога», то неразрывно с такой верой связывается и долг распоряжать­ся своей собственностью не по своей воле, но согласно с волей Божией: «кто действительно имеет что-нибудь от Бога, тот употребляет, что име­ет, согласно с волей Божией»[141]. Какая это воля? Для св. Григория, так же, как и для всех учителей древней Церкви, было несомненно, что эта воля требует от нас быть «праведными распорядителями вверенного нам» и видеть в своем имуществе достояние Божие, принадлежащее всем нуждающимся. «Дай, — поучает он, — немногое Тому, от Кого получил несравненно более. Отдай и все Даровавшему тебе все. Ты никогда не бу­дешь щедрее Бога, хотя бы и пожертвовал всем, что имеешь, хотя бы отдал вместе с имуществом и самого себя: ибо и то самое, чтобы отдать себя Богу, человек получает от Него же. Сколько ты ни уплатишь Ему, все еще больше того будет оставаться на тебе, и ничего не дашь ты своего, поелику все от Бога. И как нельзя опередить своей тени... как нельзя телу выра­сти выше головы... так и нам невозможно превзойти дарами своими Бога. Ибо мы ничего не даем такого, что не принадлежало бы Ему». Поэтому люди не должны зарывать у себя «золото, серебро, дорогие и лишние оде­жды, самоцветные камни и другие подобные драгоценности», и не должны быть «неправедными распорядителями вверенного, чтобы не услышать грозных слов: постыдитесь вы, удерживающие у себя чужое; подражайте равной для всех благости Божией, и тогда не будет ни одного бедного»[142]. Идеалом устроения имущественных отношений верующих для св. Гри­гория является равенство всех в отношении благих даров Господа. По взгляду св. Григория, имущественные различия между людьми возникли уже позднее в истории человечества, подобно тому, как и деление людей на рабов и свободных. На заре человеческой жизни «свобода и богатство заключались единственно в соблюдении заповеди; а истинная бедность и рабство — в преступлении оной; но с того времени, как появилась за­висть и раздоры... с того времени расторглось родство между людьми, от­чуждение их друг от друга выразилось в различных наименованиях званий и любостяжании, призвав и закон на помощь своей власти, заставило позабыть о благородстве естества человеческого — ты же смотри на пер­воначальное равенство прав, а не на последовавшее разделение; не на законы властителя, а на законы Создателя»[143].