Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы

• Название: Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы
• Автор: Иоанн Кронштадтский
• Издательство: Издательство «Отчий дом»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

Дневник. Том I. 1856-1858. Книга вторая. Духовные опыты. Наблюдения. Советы.

---

24 августа. После обедни. Какую неописанную небесную радость произвели в душе Святые Тайны. — Будь же уверен навсегда, что достойно причащающийся действительно соединяется с Богом мира и всякия утехи (Ср.: 2 Кор. 1, 3).

Да не и тии приидут на место сие мучения (Лк. 16, 28). Значит, несомненно существуют муки для грешников.

Представьте, братия, каков должен быть Тот, Кто двигает светила, или светлые шары, по небу. По их величине и по величине их раскатов судите о Его беспредельности, по их благости судите о милости Творца, по их целесообразности — о Его премудрости.

Ты теперь чувствуешь себя в теле, или чувство бытия своего ограничиваешь телом. Но представь то время, когда душа твоя будет оставлять тело, а вместе с тем и чувство твоего бытия будет выходить из тела и, оставивши его бездушным прахом, будет ограничиваться одною душою и увидит совсем отличный мир? Страшные минуты!

Имей все уважение к слову человеческому, живому или написанному, хотя бы оно было и несовершенно. От неуважения к нему произойдет много бед для твоей души. Особенно слово святого отца стоит всякого уважения, а о Божием Слове и говорить нечего: слушай его всегда, потупив взоры, смиренномудренно.

Помни ежедневно, что солнце твоей жизни с каждым днем все более и более склоняется к западу. Не зазнавайся с Богом и будь смиренномудрен. Жизнь каждого человека есть как бы светильник, которому назначено гореть известный период времени, после которого он погаснет.

В каждом человеке, даже самом прекрасном, до поры до времени или до случая, до повода скрывается негодная сторона, которая обнаруживается при случае, иногда тем больше, чем милее был человек, с которым мы были в связях. В каждом человеке много зла.

Братия! Мы не будем ныне стлать вам мягко, или, как говорит и Пророк, подкладывать вам возглавие под каждый локоть, чтобы вам после не пришлось жестоко и без конца мучиться, но выскажем жестокие слова о геенне, чтобы вам избежать ее, пока есть время. Не будем льстить вам ныне и потворствовать вашим слабостям, чтобы вы в будущем веке не сказали нам: «Как же вы, пастыри, Словом Божиим не уверили нас, что есть такая страшная геенна? Мы думали, что она не больше как угроза, или если и думали, верили, что она есть, то забывали, а вы не хотели по долгу своему напомнить нам о ней?» Итак, братия, есть, несомненно есть будущие вечные мучения. В этом уверяет Слово Божие [168], писания святых отцов, в особенности святого Златоустого.

Человек при всем своем величии как разумное существо так мал в этом мире, так ограничен, что здесь все его ограничивает: и воздух, и вода, и твердая земля; почти каждое насекомое совместничает с ним — муха, паук, блоха, клоп, педикуль; последние даже питаются плотию его. Многие животные, или большая часть, для него страшны, немногие — ручные. Птицы парят в высоте и знать его не хотят: у них есть один верховный Владыка — Бог, все они рождаются, возрастают и живут независимо от нас; Отец Небесный питает их, а не мы. Сами мы с дыхания до сна — во всех отправлениях животной природы подчинены посторонней силе, постороннему распоряжению.

Мы дадим ответ Богу, почему не сказали прихожанам всей воли Божией. Потому должны при всяком случае открывать им волю Божию касательно их.

Согласитесь, братия, что там, в высоте, должно быть Царство Небесное. Странно представить, чтобы жизнь была только у нас — на земле, которая есть как бы едва заметная точка в средине неба. Небо беспредельно — там необходимо предполагать всю полноту жизни.

Вы идете паровым судном и огромною силою паров роете влажную стихию; или тою же силою паров заставляете катиться по гладким рельсам непомерные тяжести; или пускаетесь в верхние слои воздуха на воздушном шаре — все это не может не удивлять людей, все эти открытия делают честь уму человеческому. Но и здесь надобно больше удивляться не человеку, а Творцу человека. Человеческий ум есть подобие частично Ума Божия. Притом ум человеческий нашел только средство приложить к жизни уже готовые, давно существующие силы природы. Поэтому я смотрю на произведения ума человеческого и воссылаю славу Творцу, Которому Одному подобает слава. — При всех этих приобретениях человек все–таки пресмыкается по земле и не воспаряет к небу, своему истинному отечеству; даже несколько жалко, что при этих изобретениях человек не умудряется в средствах ко спасению. Ты взлетаешь на воздушном шаре, но только для удовольствия и удивления кратковременного зрителей, а не для сущей пользы их. Столпники, возвышавшиеся на столпах, почтеннее тебя не в пример: возвышаясь от земли телом, они возвышались и духом, а ты или вовсе не возвышаешься и мысли твои все–таки ходят по земле, или возвышаешься, но только тогда, как летаешь. В жидкой стихии ты прорываешь себе путь, но в жизни своей не заботишься проложить путь к небу. Жалко — это ум только земной.

Мы привыкли к природе, и привычка закрывает нам глаза. Устраним ее, хотя на время нарочитого рассматривания чудного мира Божия.

Некоторые христиане не любят церкви или храма Божия вообще, находят себя холодными к молитве. Заставить их полюбить храм Божий. А так как они обыкновенно бывают в этом случае в некотором мраке по отношению к церкви, то осветить их разум ясным раскрытием необходимости и животворности занятий потребностями душевными, поставить на вид их жалкое положение, что они заботятся только об удовольствиях чувственных, о потребностях (слепых) тела; что они идут к погибели. Всякий человек самолюбив: обратить к добру эту общечеловеческую слабость и сказать кому бы то ни было: «Ты, брат, любишь себя; но ты не умеешь любить себя. По своему долгу я поучу тебя, как любить себя», — и здесь раскрыть, в чем состоит истинная любовь к самому себе.

У святого Златоуста есть мысль, что апостолы и святые сделали и сказали больше, чем Сам Господь, потому что Господь Сам немного делал и говорил, а больше предоставил это апостолам и святым Своим (в конце толкования на Послание к Римлянам).

Когда лукавому удастся искусить человека против его воли, тогда Господь, по миновании искушения, принимает его под Свой покров и человеку делается так легко; диавол, взявши, так сказать, с него свой оброк, на некоторое время как бы удаляется и уже не нападает на него с такою силою и ожесточением.

«Я — воплощенный Бог — страдал за тебя на Кресте, пролил Кровь Свою, а ты не хочешь даже верить, что Я — Бог, Спаситель твой, что Я дал тебе в пищу и питие Плоть и Кровь Свою! Чего ты достоин после этого, по собственному суду своему?» — Люди недоумевают беспредельной благости Божией, по которой Он дал в пищу и питие нам пречистое Тело и Кровь Свою, как недоумевают о Небесном Царстве. Дары так велики, что мы, ограниченные, притом лукавые, недоумеваем, как это может быть. Но Богу легче исполнить это, чем нам поверить этому. Ему легче исполнить Свое слово, чем оставить его неисполненным, последнее даже невозможно. Ты иногда, например, недоумеваешь, как преложится хлеб и вино в Тайны, но Богу легче их преложить, чем не преложить.

Для смирения человека невидимая, премудрая, известная сила в природе [169] без нашего ведома работает. Например, я вижу в известное время цветы, а потом через несколько времени природа дает уже мне плоды. Устранить привычку и посмотреть на эти и другие <?> явления глазом наблюдателя. Также и человек образуется в утробе матери невидимо для нас, но тем не менее надежно и премудро. То же и все животные.

Когда мгла облежит землю и до нее не могут доходить лучи солнечные, тогда благовременно представишь себе, что, когда душу нашу облежат страсти, тогда не могут доходить до нас благотворные влияния благодати Божией.

Всего изумительнее, выше всякой надежды и чаяния то, что Бог стал человеком. А когда сие свершилось, все, что затем ни последовало, и понятно, и естественно (все, следовательно, и Тайна Тела и Крови Христовой). — Слово Златоуста в толковании на Евангелие <от> Матфея, с. 28.

«Поверим, — говорит он в другом месте, — Павлу в том, что он стал горячо любить Христа, когда есть люди в такой же степени (как Павел любил Христа) раболепствующие страстям; что же невероятного в любви Павловой? Потому и слабее наша любовь ко Христу, что вся наша сила истощается на любовь порочную, и мы — хищники, сребролюбцы, рабы суетной славы». — Как прекрасно сказано!

Внутренно я величайший грешник: и невер, и хульник, и ропотник, и самоубийца, и ненавистник, словом, — внутри меня иногда бывает целый ад. Так много во мне зла. И как мучительно претерпевать внутренние мучения греха. Кто хочет удостовериться в действительности вечных мучений и в их жестокости, тот может видеть подобие их в этом душевном состоянии.

Адское состояние души твоей миновало и было при своей мертвящей тяжести непродолжительно (4 часа). После Господь опять воспринял тебя под Свою милость. Научись из этого искренности, простоте веры. Когда при тебе был Дух Божий, тогда тебе было хорошо, а как оставил — дурно, а оставил за неверие или за то, что ты поддался напавшим на тебя помыслам неверия. — Не оскорбляй также Святого Духа небрежным чтением молитв: и за это Он оставит тебя.