Евгений Войскунский - Формула невозможного

• Название: Формула невозможного
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Азербайджанское государственное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1964

Произведения писателей Азербайджана.

Содержание:

Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов — Формула невозможного. Научно-фантастическая повесть

Эмин Махмудов — Лекарство из облака (перевод Р. Бахтамова)

Эмин Махмудов — Феномен (перевод И. Лукодьянова)

Максуд Ибрагимбеков — Исчезновение Стива Брайта

Максуд Ибрагимбеков — Прыжок в высоту

Рафаил Бахтамов — Открытие

Валентина Журавлева — Буря

И. Милькин — Иду к тебе

Василий Антонов — Двенадцатая машина

Генрих Альтов — Машина открытий

Н. Гянджали — Сокровища сгоревшей планеты. Пьеса (перевод Г. Наджафова и С. Соложенкиной)

---

— Она выживает меня из башни, — сказал он негромко. — Проклятая машина. Работаю и все время чувствую: надо уйти. Так и тянет за душу: уйди, уйди. На психику давит, сволочь…

— Ну и? — Резницкий тревожно смотрел на него, — Пришлось уйти?

— Нет… Выдержал кое-как… Уф-ф!.. Сергей Сергеич, что-то я здорово устал, вызовите, пожалуйста, корабль и продиктуйте эти ряды. — Новиков протянул сумку с журналом. — Если я не ошибся, завтра можно будет программировать. Я приготовил алгоритмы2 задач.

— Это самопрограммирующаяся машина, Алеша. Примет ли она задачу извне?

— Она может принимать, — уклончиво ответил Новиков. — Там есть устройство для приема программ в виде перфокарт. Более того: я обнаружил там бланки для перфокарт с намеченной сеткой. Похожи на наши… Видимо, кто-то когда-то… — Он замолчал, задумался.

— Значит, все в порядке. — Резницкий удовлетворенно кивнул и откинул крышку передатчика.

Рано утром Прошин передал результаты вычислений. Он диктовал долго и старательно и напоследок сказал: «Желаю успеха. До скорой встречи, ребята».

Резницкий хотел пойти в Центр вместе с Новиковым, но тот резковато отказался от помощи.

— Не надо. Справлюсь сам.

И ушел. Резницкий огорченно посмотрел вслед его прямой удаляющейся фигуре, потом призвал себя к самодисциплине и занялся обитателями рая.

Севастьян, с карандашом в кулаке, держался поблизости, он то и дело крутился возле людей, и Резницкий подверг его тяжким испытаниям. Он сделал стойку на голове. Упираясь ногами в ствол дерева, он следил снизу вверх за Севастьяном. Тот вначале не среагировал, но потом остановился перед Резницким. Взгляд его скользнул по ногам биофизика, ушел в сторону, но сразу вернулся. Резницкий чувствовал, как мучительно трудно этому тупому существу заставить себя зафиксировать внимание на чем-то определенном, как упрямо сопротивляется его гладкий мозг возбуждению, поступившему от глазных нервов. Севастьян топтался на месте, вытягивал шею, повизгивал, вдруг взгляд его соскользнул вниз и уставился на лицо Резницкого. Он смотрел в одну точку не менее трех секунд!

Сергей Сергеич был очень доволен. Он принял нормальное положение, отер пот с красного лица, отдышался.

— Ну, Севастьянушка, — сказал он, — поздравляю: ты еще не совсем пропащая скотина. Эх, жаль, нет энцефалографа, посмотреть бы, какие биотоки у тебя в мозгу…

Затем он проделал второй эксперимент. Он вытащил из сумки карандаш и сунул себе в рот. Севастьян медленно ворочал головой, пытался прилечь, но Резницкий был терпелив, он заставил Севастьяна увидеть карандаш, горчащий изо рта. Некоторое время обитатель райской рощи колебался. Он сделал две-три неудачных попытки поднести руку с зажатым карандашом к лицу. Примерно через час Сергей Сергеевич все же добился своего: Севастьян неуверенными движениями принялся тыкать карандашом себе в лицо и наконец попал в рот. Запыхавшийся Резницкий подскочил к нему, схватился за карандаш и, действуя им, как рычагом, достаточно широко раскрыл рот Севастьяна.

— Ага! — сказал он. — Так я и думал.

Зубов у Севастьяна не было, а были две сплошные желтые пластинки, как у черепахи, — две пластинки для перетирания пищи.

Резницкий чуточку передохнул и принялся за эксперимент номер три. Он отломил у дерева ветку и стал побуждать к такому же действию Севастьяна. Но тут настал час катания на колесе, и Резницкий не мог ничего поделать: могучий инстинкт поволок Севастьяна кататься.

На сей раз обошлось без жертв: никто не слетел с колеса, никто не расшибся. Сергей Сергеевич понаблюдал немного за детенышами серых существ. Юные идиоты были под стать своим родителям: бесцельно бродили по роще, валялись где попало; никаких игр или баловства, ни малейших попыток к преображению природы — хотя бы в форме копания ямок и нагромождения песочных куч.

Вдруг Резницкий ощутил беспокойство: как там Алеша? Удалось ли сформулировать задачу для машины?

Мимо пролетела ракетка, держа манипуляторами какое-то, как показалось Резницкому, решето с круглыми серыми булыжниками. Биофизик побежал было за ракеткой, но та летела быстрее и скрылась за холмом.

К «обеденному прянику» Новиков не пришел. Резницкий подождал еще немного, а потом решительно направился в Центр. Он переплыл ров и пошел к башне.

Новиков лежал под решеткой, ограждавшей башню с электронным мозгом. Лежал ничком, головой наружу, ногами внутрь. Рядом валялась сумка с журналом.

Резницкий кинулся к нему, вытянул из-под решетки, затормошил.

— Алеша, Алеша… Алеша!

Новиков открыл глаза и посмотрел на биофизика тусклым взглядом.

— Что с тобой? — крикнул Резницкий.

— Ничего, — ровным голосом сказал Новиков. — Очень устал. Хочу спать.

Сергей Сергеевич помог ему подняться и повел к рву. В воде Новиков немного отошел. Он освободился от поддерживающей руки Резницкого и сам поплыл к противоположному берегу.

Он сел на траву, обхватив руками голые коленки, взгляд его стал сосредоточенным. Резницкий, сидя против него, терпеливо ждал.

— Значит так, — сказал Новиков. — Ошибки не было… Я все проверил и наколол перфокарту. Я правильно запрограммировал и закодировал, ошибки быть не могло… — Он замолчал.

— Дальше, Алеша.

— Я спрограммировал задачу: сиять силовую защиту зоны. Я заложил ей перфокарту. Что-то в ней крякнуло, и она выбросила перфокарту обратно. Она не приняла задачи. — Новиков опять помолчал немного. — Она затарахтела банками, а потом сказала мне, чтобы я ничего не трогал руками…

— Она сказала?!

— Она это сказала вашим голосом. Но я рассчитал и наколол новую перфокарту — с другой задачей: сделать проход в защитном поле. Очень трудно было. Она выживала меня из башни… Очень хотелось спать… Я дал ей новую перфокарту, но она и ее выплюнула… Дальше я что-то не помню… Помню только, что дьявольски устал, и спать хотелось…

— Алеша, надо попытаться снова.

Новиков покачал головой:

— Нет смысла. Она не примет.

— Вы отдохнули? Пойдемте. — Резницкий встал, — Это наша единственная возможность. Вы же сильный программист, Алеша.

Новиков понуро молчал.

— Давайте, давайте, — понукал его Резницкий. — Спрограммируйте так: не просто проход в защитном поле, а проход для загона зверей. Так будет естественней, такую задачу она должна принять.

Новиков пожал плечами:

— Попробуем.

Он вытащил из сумки свои таблицы и пачку бланков — тонких пластинок с нанесенной сеткой. Сверяясь с таблицами, тщательно проколол на бланке группы отверстий.

Затем они переплыли ров и пролезли под решеткой в башню. Зеленый глаз тотчас вспыхнул и уставился на них. Резницкий ощутил тяжесть в голове. Сонно моргая, он смотрел, как Новиков подошел к устройству, похожему на челюсти тисков, и вложил в него перфокарту. Раздался звук, будто переломили кость — и перфокарта вылетела обратно, она была смята и слегка дымилась. Задребезжали перекатываемые банки, а потом…

— Это хорошо защищенная машина, — отчетливо произнес голос Новикова, и усиленный голос Резницкого громко прошептал: — Не трогайте ничего руками.

Новиков сел, безвольно раскинув руки и прислонившись спиной к решетке ограждения. Резницкий, с невероятным трудом превозмогая желание повалиться и заснуть, растормошил Новикова, и они вылезли из башни.

Стало немного легче, сонливость прошла.

— Вызывает торможение, — тихо сказал Резницкий по-английски. — Да, сильная защита…

Они побрели к берегу.

— Видите эти башенки? — сказал Новиков, тоже по-английски. — Двенадцать штук. Это автоматы усиления гравитационного поля. Не пробить нам такую защиту…

— Может быть, испортить ее? Разбить блок…

— Ну, если вам надоела жизнь…

— Что же делать, Алеша?

— Не знаю.

Отчаяние охватило разведчиков.

Отчаяние. Нечто из истории цивилизации

Они снова обошли всю зону вдоль невидимой стены. Их тренированные тела умели выносить тяжкие перегрузки, и они попытались прорваться на волю. Десяток шагов, полметра на четвереньках, чуть-чуть ползком… Нет, не одолеть… Расплющит насмерть… Пришлось вернуться…

Вон, совсем рядом, колышутся на ветру деревья, там свобода, корабль, товарищи…

Выхода не было.

— Остается одно — тау-излучатель, — сказал Прошин на очередном сеансе связи. — Давайте обдумаем, ребята…

— Павел Иванович, подождем еще немного, — прервал его Резницкий. — Переводить сюда корабль — взлет и посадка — такая трата энергии.

— Но другого выхода нет!

— Но гарантии, что тау-поле нейтрализует поле сверхгравитации, тоже нет. Подождем еще день, Павел Иванович. Завтра утром мы свяжемся с вами.

Резницкий выключил рацию. Питание в передатчике подходило к концу. Сергей Сергеевич тоскливо оглядел райскую рощу.