Донасьен Сад - Двойное испытание

• Название: Двойное испытание
• Автор: Донасьен Сад
• Издательство: Панорама
• Жанр: Эротика
• Год: 1995
• ISBN: 5-85220-422-6

Скандальное имя маркиза де Сада, автора «безнравственных», «отвратительных» и «ужасных» произведений, долгие столетия было фактически под запретом.

Сегодня мы представляем на суд читателя повести и новеллы из двух сборников, а также отрывок из романа «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», написанные автором в стенах Бастилии. Всепоглощающая, разрушительная страсть, сметающая все на своем пути, сжигающая в своем пламени и самих любовников, картины порока, повсеместно одерживающего победу, несчастья добродетели, которая часто становится игрушкой в руках распущенных злодеев, полные искрометного юмора фривольные сценки современных автору нравов, царивших в обществе, — весь этот пестрый калейдоскоп предстанет перед взором истинных любителей французской литературы XVIII века.

---

Темнота не позволила Селькуру разглядеть, в какое состояние слова его привели возлюбленную: она залилась слезами… рыдания душили ее… Дольсе хотела встать и выйти из беседки; Селькур удержал ее и побудил снова сесть.

— Нет… нет, — говорил он ей, — я не дам вам ускользнуть, пока не узнаю, что ждет меня, на что надеяться мне… Верните мне жизнь или вонзите кинжал в мое сердце! Смею ли надеяться на ответное чувство… или мне суждено умереть, ибо нет средств смягчить непреклонность вашу?

— Оставьте меня, оставьте, заклинаю вас! Не вырывайте из меня признание, ибо, не добавив ничего нового к вашему счастью, оно лишь разрушит мое.

— О, праведное Небо! Разве этого ждал я?.. Я понял вас, сударыня… Да, вы вынесли приговор мне… предначертали ужасную судьбу мою… Что ж! Я покину вас… избавлю от кошмара находиться рядом с человеком, которого вы ненавидите.

И с этими словами Селькур встал.

— Мне — и ненавидеть вас? — вопрошала Дольсе, в свою очередь удерживая его… — Ах! Вы же знаете, что все наоборот… Раз вы настаиваете… что ж, да… я люблю вас… Вот оно, это слово, но чего стоило мне оно… Если вы злоупотребите им, заставите меня страдать… если полюбите другую… вы сведете меня в могилу.

— Вот он, желанный миг! — воскликнул Селькур, покрывая поцелуями руки возлюбленной своей… — Я услышал его, услышал слово, кое станет счастьем всей моей жизни!..

Селькур удерживал руки Дольсе, прижимал их к сердцу.

— О, я буду обожать вас до последнего вздоха, — пылко продолжал он, — и если слова ваши искренни, если мне удалось пробудить в вас нежное сие чувство, то что препятствует вам убедить меня в этом… Зачем откладывать на завтра наше счастье?.. Мы одни в убежище сем… вокруг царит тишина… одни и те же чувства воспламеняют нас обоих… О Дольсе!.. Дольсе! Что за дивная минута для наслаждения, так воспользуемся же ею.

И с этими словами Селькур, воодушевившись и пылая страстью, сжал в объятиях предмет обожания своего… Но баронесса ускользнула от него.

— Коварный! — воскликнула она. — Я знала, что вы обманете меня… Дайте же мне уйти… Ах, недостойный! Где же обещанные любовь и уважение? — гневно продолжала она. — Вот какова награда за признание, которое вырвали у меня… чтобы удовлетворить низменное свое желание!.. А я поверила, что страсть ваша достойна вас!.. Жестокосердный, за что вы презираете меня? Не думала я, что Селькур может столь жестоко оскорбить меня… Отправляйтесь к женщинам, чей нрав не отличается щепетильностью и которые будут ждать от вас единственно удовольствий… Мне же дайте уйти, дабы оплакать заблуждение свое, ибо, возгордившись, я решила, что сумела завоевать ваше сердце.

— Небесное создание! — воскликнул Селькур, падая к ногам этого ангела. — Нет, ни единой слезы вашей не будет пролито от того, что вы удостоили меня благорасположением вашим! Сердце мое навеки принадлежит вам… оно ваше… вы одна царствуете там безраздельно. Простите мне минутное заблуждение, всему виной неистовая страсть моя… Но ведь из-за вас, Дольсе, из-за очарования вашего оступился я, и было бы несправедливо покарать меня за эту слабость. Забудьте о ней… забудьте, сударыня… заклинаю вас!

— Уйдемте отсюда, Селькур… Я поняла оплошность свою… Не думала я, что подле вас мне может грозить опасность… Вы правы, я сама во всем виновата… — И она попыталась удалиться.

— Значит, вы хотите увидеть, как я умру у ног ваших? — вопрошал Селькур. — Нет, я не отпущу вас, пока вы не простите меня.

— Но, сударь, мне нечего вам прощать, ибо поступок ваш свидетельствует о полнейшем вашем равнодушии ко мне.

— Поступок мой вызван был самой пылкой любовью.

— Но если женщину любят, ее не унижают.

— Простите, что дал извергнуться вулкану чувств своих.

— Встаньте, Селькур… Разлюбить вас выше моих сил… Я прощаю вас, но не оскорбляйте меня более, не унижайте ту, которая, по словам вашим, может составить счастье вашей жизни. Разве утонченный ум не порождает утонченность чувств?.. Если правда, что вы любите меня так же, как я люблю вас, то как могли вы пожертвовать чувством сим ради минутной прихоти? Как посмотрели бы вы на меня сейчас, если бы я удовлетворила желание ваше? И как бы я стала презирать себя, если бы слабостью сей запятнала душу!

— Но ведь вы простили меня, Дольсе, за то, что я не устоял перед чарами вашими?.. Не презираете меня за то, что я, в волнении забыв о разуме, на мгновение послушался зова страсти, поддался опьянению ее? Ах! Неужели я так и не услышу, как в устах ваших прозвучит окончательное прощение мое?

— Идемте, идемте, Селькур, — говорила баронесса, увлекая возлюбленного своего в замок. — Я прощаю вас, но лучше нам поскорей покинуть этот опасный уголок. Нам следует избегать тех мест, где искушение смогло бы снова одержать верх над разумом. И раз мы оба виноваты: вы — в том, что до сих пор не знаете, что такое настоящая любовь, а я — в том, что доверилась вам, то не будем умножать ошибки наши.

Оба вернулись на бал. Прежде чем войти в дом, Дольсе взяла Селькура за руку.

— Дорогой друг, — сказала она ему, — теперь я сама прощаю вас… Не вините меня ни в избытке осторожности, ни в чрезмерной строгости, ибо, уповая на любовь вашу, я из-за собственной слабости едва не утратила ее… Так что же, я все еще хозяйка сердца вашего?

— О Дольсе! Вы самая мудрая, самая чувствительная, самая обожаемая женщина!

Затем вернулись к развлечениям… Очарованный Селькур чувствовал себя на вершине блаженства.

«Вот женщина, которую я ищу, она составит счастье мое. Следующее испытание, коему хотел я подвергнуть ее, становится по существу бесполезным: все добродетели, что только есть на земле, пребывают в сердце моей Дольсе… Небесное создание! Она чиста, как небо в ясный день. Впрочем, не станем обольщаться заранее, — продолжал Селькур свои размышления, — я обещал себе довести задуманное предприятие до конца… Конечно, графиня де Нельмур ветрена, легкомысленна, остра на язык, но она не менее прелестна, чем Дольсе. Так почему бы и душе ее не быть столь же прекрасной… Испытаем и ее».

По окончании бала баронесса уехала. В карете, запряженной шестерней, Селькур сам проводил ее до границ владений своих, еще раз принес извинения, тысячу раз поклялся любить ее вечно и, простившись с очаровательной женщиной, остался уверен как в любви ее, так и в добродетели и утонченности души.

Подарки, кои баронесса получила от великана в черных доспехах, опередили ее, но она не знала об этом. Вернувшись, Дольсе увидела, что все они украшают дом ее.

Лишь несколько мгновений ей было лестно созерцать эти роскошные дары.

«Увы, — вздохнула она. — Сердце мое терзает печаль. Неужели он опять решил проверить, бескорыстна ли любовь моя? Хотя, может быть, это всего лишь следствие легкомыслия человека светского или же просто знак учтивости».

Вернувшись в Париж, Селькур прежде всего отправился к графине де Нельмур. Он не знал, известно ли ей о празднике, устроенном им для Дольсе. В случае осведомленности ее он хотел посмотреть, как известие сие подействовало на горделивую графиню.

Нельмур только что обо всем узнала. Селькура ждал холодный прием, его спрашивали, как это он решился покинуть деревню и приятные увеселения ее. Селькур отвечал, что никак не мог предположить, что простая вежливость, принятая в обществе, и букет цветов, преподнесенный доброй знакомой, могут так взволновать ее…

— Вы же знаете, прекрасная графиня, — продолжал он, — что если бы я действительно пожелал устроить праздник, то королевой его могли быть только вы.

— Тогда вы хотя бы не вернулись оттуда с такой кислой миной. Впрочем, вы сами заслужили ее, избрав дамой сердца эту маленькую недотрогу, почти не бывающую в свете. Вероятно, она уединяется, чтобы никто не мешал ей грезить о своем рыцаре.

— Согласен и признаю свои заблуждения, — отвечал Селькур. — К несчастью, я знаю лишь один способ избавиться от них.

— Что же это за способ?

— Требуется согласие ваше… Но вы же его никогда не дадите.

— А что мне придется делать, скажите, пожалуйста?

— Выслушайте и постарайтесь не сердиться. Букет цветов, преподнесенный баронессе Дольсе, — не более чем милый пустячок. Чтобы убедить вас в этом, мне ничего не остается, как устроить настоящий праздник в честь графини де Нельмур.

— Вы предлагаете мне покривляться вместо этой малютки… Позволить швырять себе в нос цветы, ломать комедию!.. О! И вы считаете, что я подхожу для этого? Вы собираетесь исправлять свои ошибки моими руками, но у меня нет желания ни разделять безумства ваши, ни поощрять ваше непостоянство! Я не желаю рисковать собственной репутацией и стать всеобщим посмешищем.

— Но кто сказал вам, что, однажды подарив женщине цветы, ты навсегда теряешь разум?

— Так, значит, вам она нравится?.. Вот уж, действительно, поздравляю вас, что за милая парочка! Почему же вы до сих пор не сообщили мне о привязанности своей… Вам следовало бы это сделать… Разве вы не знаете, что мне интересны развлечения ваши? Еще полгода назад кто бы мог подумать, что появится это маленькое создание… кукольного роста… согласна, у нее довольно красивые глаза, однако они пусты… Если бы я была мужчиной, ее постная физиономия вывела бы меня из терпения… к тому же ум ее мало развит, она словно только что вышла из монастыря. Возможно, она и успела прочитать два-три романа, но сразу вообразила, что, явившись в обществе, также может рассчитывать на успех… Ах, как это забавно! Дайте же мне вволю посмеяться, прошу вас… Почему вы умолчали, сколько хлопот она вам доставила? Целых двадцать четыре часа… Держу пари, что вы не чаяли, как избавиться от нее. Что за нелепая история! Над ней будет смеяться весь Париж. Все будут просто в восторге от выбора вашего, равно как и от пристрастия к празднествам… Однако, кроме шуток, говорят, что все было весьма изысканно… Так, значит, вы решили и меня осчастливить, избрав наследницей вашей героини? О, сударь, какая честь…