Грегори Бенфорд - Академия. Вторая трилогия

• Название: Академия. Вторая трилогия
• Автор: Грегори Бенфорд
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06233-5

    Трилогия, романы которой написаны Грегом Биром, Грегори Бенфордом и Дэвидом Брином, продолжающая темы цикла Академия, созданного Айзеком Азимовым. Содержание: Грегори Бенфорд. Страхи Академии перевод И. Непочатовой, Е. Шестаковой), стр. 5-472 Грег Бир. Академия и Хаос (перевод Н. Сосновской), стр. 473-812 Дэвид Брин. Триумф Академии (перевод Е. Кац), стр. 813-1084

---

Бирон произнес это с такой благородной властностью, принадлежавшей ему как по праву рождения, так и по праву капитана, что даже упрямая девчонка была вынуждена смириться.

— Да, м’лорд, — послушно ответила она и поклонилась так низко, словно перед ней был вельможа ранга квадранта, а то и выше.

Возможно, так оно и было. Гэри уже догадался об этом и по лицу Мейсерда, и по его яхте, производившей весьма внушительное впечатление. Впрочем, Селдон ставил его одной ступенькой ниже. Лордов сектора насчитывалось во Вселенной около миллиона. Перед ним стоял человек, привыкший повелевать десятками, если не сотнями планет, но Гэри никогда не слышал о нем. Галактика была безбрежна.

«Интересно, почему Мейсерд вообще связался с нами? Он что, поклонник любительской науки? Кое-кому из аристократов нравится заниматься такими вещами. Они проявляют дилетантское любопытство и финансируют работы других, пока те не становятся слишком радикальными». Однако Гэри подозревал, что поведение Мейсерда было продиктовано более серьезными причинами.

«Конечно, вся классовая система через несколько десятилетий начнет рушиться. Она и так стоит на краю пропасти. Уже сейчас меритократы стремятся вверх по служебной лестнице не столько для научных достижений, сколько для того, чтобы завести друзей в высших сферах. Члены Ордена эксцентриков ничуть не эксцентричны. Наоборот, они рабски копируют поведение других. А когда кто-то из них проявляет творческие способности, это больше напоминает симптомы безумного стремления к хаосу.

Тем временем прирученные массы рядовых граждан ходят, ссутулив плечи и отчаянно завидуя привилегированным кастам, а служение обществу, образование и промышленность с каждым поколением приходят во все больший упадок.

Но аристократы… Я надеялся, что требования руэллианизма заставят их умерить свое честолюбие… пока мои уравнения не показали, что рассчитывать на это не приходится».

Только одна из пяти социальных каст — а именно «Серые», безбрежная армия преданных своему делу бюрократов — не обнаруживала стремления к переменам. Эти люди всегда были зашоренными, узколобыми и зависимыми. И оставались такими. Большинство продолжало гнуть спину над своими письменными столами, пытаясь изо всех сил поддержать тусклое, бескрылое существование Империи, и так будет, пока через триста лет разграбление Трентора не заставит рухнуть окружавшие их металлические стены.

И все же упадок продолжал вызывать у него жалость. Несмотря на священный ужас перед приближающимся падением и свой план конечной замены старой Империи, Гэри продолжал безмерно восхищаться ею. «Дэниел создал красивый проект, учитывая слабое развитие тогдашней психоистории».

Более шестнадцати тысяч лет назад, опираясь лишь на собственный долгий опыт контактов с людьми, Оливо начал действовать под множеством личин, используя небольшое число помощников, чтобы толкать здесь, тянуть там, силой устанавливать союзы между варварскими звездными королевствами и добиваться своей цели так, чтобы никому не повредить. Его благородной целью было построение достойного человеческого общества, где подавляющее большинство людей будет жить спокойно и счастливо.

И это ему удалось… на время.

Гэри долго размышлял над архетипами, которые вдохновили Дэниела на создание проекта Тренторианского государства. Должно быть, его друг-робот просеял все модели и идеи построения человеческого общества, в том числе опыт правительств, которым удавалось править долго и успешно.

Тщательно изучив подаренную Оливо древнюю «Детскую энциклопедию», Гэри обнаружил одну знаменитую систему, называвшуюся Римом и подозрительно похожую на Галактическую Империю. Но вскоре он понял, что Рим не мог быть той моделью, которая вдохновила Дэниела. Римское общество было слишком капризно и слишком подвержено настроению узкого правящего класса. Иными словами, там царила полная непредсказуемость. Судя по сохранившимся свидетельствам, большинство его граждан не было ни довольно, ни счастливо. Дэниел просто не мог использовать это государственное устройство как образец.

Гэри стал читать дальше и наткнулся на упоминание о другой древней империи, существовавшей намного дольше Рима и обеспечивавшей мир и стабильность куда большему числу людей. Естественно, это государство было примитивным и совершало множество промахов. Но его основа могла показаться привлекательной бессмертному роботу, пытавшемуся построить новое общество. Идея, которая могла защитить его стремившихся к саморазрушению хозяев от самих себя.

— Покажи мне Китай, — велел Гэри. — До начала эры научно-технического прогресса.

Архив ответил строчками архаического текста, сопровождавшимися грубыми рисунками. Но внешний компьютер Гэри перевел текст, автоматически сверяя данные с психоисторической шкалой. «Проблема номер один, — думал профессор, словно читая лекцию одному из младших членов Пятидесяти. — Определенная часть людей всегда будет стремиться властвовать другими. Это стремление уходит корнями в наше туманное животное прошлое. Мы унаследовали эту черту, потому что у тех, кто преуспевал, было больше потомков. Многие сильные племена и нации поднимались, а затем становились жертвами данного глубоко впитавшегося стремления. Но некоторые культуры научились учитывать это неизбежное честолюбие и рассеивать его, как железный прут притягивает к себе молнию и уводит ее в землю».

Могущественный император древнего Китая должен был держать вельмож в узде. Кроме того, аристократические семейства вовлекались в закулисные ритуальные интриги, включавшие сложные стратегические решения о союзах и предательствах, которые каждый раз могли привести к повышению или понижению социального статуса; несомненно, то была ранняя версия Большой Игры, занимавшей умы класса патрициев во времена Гэри. О взлетах и падениях аристократических родов кричали заголовки газет, привлекая внимание населения Галактики, но на самом деле поведение могущественных звездных лордов не имело существенного влияния на жизнь Империи. Богатство, которым они щеголяли, ничего не стоило отнять. Тем временем практическая власть оставалась в руках меритократов и гражданских служащих.

На языке психоистории это называлось состоянием притяжения. Иными словами, общество имело естественный сток, в котором тонули те, кто жадно стремился к власти. Таким образом, оно поощряло иллюзии аристократов и не позволяло им причинять слишком много вреда. Этот прием срабатывал в Галактической Империи так же безотказно, как в Китае до наступления эры техники. «Более того, эти древние имели зачаточную форму руэллианизма». Широко распространенная в Китае этическая система Конфуция напоминала владыкам об их обязанностях перед подданными. Эта аналогия вызвала у Гэри странную мысль. Он затребовал из своего личного архива портрет самой Руэллис, написанный на заре Галактической Империи. Селдон смотрел на высокий лоб, широкие скулы и гордые черты знаменитого вождя и размышлял:

«Дэниел, а может, это тоже был ты? Конечно, у тебя было фантастическое количество масок. Кажется, я улавливаю смутное сходство между лицом этой женщины и тем обликом, который ты носил во время нашей первой встречи. Когда ты был Димерцелом, премьер-министром Империи.

Неужели это была еще одна из твоих ролей в ходе неустанной борьбы за то, чтобы подтолкнуть упрямое человечество к построению разумного и цивилизованного общества?

Если так, сильно ли ты огорчился, увидев, что твоя лучшая идея породила первую огромную волну прокатившегося по Вселенной возврата к хаосу?"

Конечно, не имело смысла пытаться проследить все роли, сыгранные Бессмертным Слугой за двадцать тысяч лет, в течение которых Дэниел и его помощники-роботы без устали пытались облегчить боль своих темных, невежественных хозяев.

Гэри вновь вернулся к параллелям между Империей и древним Китаем.

«Проблема номер два: как удержать правящий класс от застоя? Естественная тенденция любой группы, находящейся на вершине, заключается в стремлении к самовозвеличению. К тому, чтобы никакие пришельцы не могли ей угрожать».

Китай страдал от этой жгучей проблемы так же, как любая другая человеческая цивилизация. Но система проверки гражданской службой иногда позволяла возвыситься талантливому и яркому человеку, который не принадлежал к родовитой аристократии. И тут Гэри нашел другую, более тонкую параллель.

«Китайцы создали специальный класс правителей, которые могли быть преданы только империи, а не своим собственным потомкам. Потому что у них вообще не могло быть детей».

Придворные евнухи! С точки зрения психоистории, это имело смысл. Аналогия с современной Галактической Империей напрашивалась сама собой.